Беатрис Шеридан - Мой милый рыцарь Страница 23

— Все, что заработала у Клайда и Фостера, я вложила в дело. Продала машину и заплатила за учебу.

— А как насчет тех денег, что твой отец дал мне… как бы на такси? Ты тогда сказала, что он часто подкидывает тебе на «мелкие расходы».

— Все, что мне дает отец, я откладываю и покупаю на них родителям подарки к Рождеству, — невнятно произнесла Дайана, шмыгнув носом. Видно было, что разговор ей не по душе. — Может быть, у меня денег не так уж много, но на жизнь хватает. Зато я занимаюсь тем, что мне нравится. Если бы родился сын, он, конечно, унаследовал бы компанию. Но кто виноват, что у отца одни дочери! Что, твое любопытство удовлетворено?

— Да. Я не должен был…

— Пустяки. А для тебя… для тебя деньги важны? — внезапно спросила Дайана.

— Деньги… Знаешь, в детстве я дружил с девочкой. Ее звали Рози, Рози Макдауэлл. Ее отец работал у нас конюхом, а мать — кухаркой. Мои родители ничего не знали о нашей дружбе, иначе мне здорово бы попало, ведь она была дочерью прислуги. У нее было еще пять сестренок и братишек. Однажды под Рождество старый Эванс упал и сломал ногу. Он не мог работать и не получил жалованье за декабрь. У них не было денег на подарки детям, понимаешь? Мэгги пекла для нас рождественский пирог и жарила индейку, стряпала и плакала… Я случайно увидел это.

— Ты помог ей? — живо спросила Дайана.

— Я достал из копилки все деньги, которые там были, около двадцати фунтов, и отдал Рози. Ее мать принесла мне их обратно. Она сказала, что не возьмет милостыню… У них, наверное, было очень грустное Рождество. Я запомнил это навсегда. Знаешь, Ди, не надо романтизировать бедность. Бедность и счастье не всегда идут рука об руку.

— Сколько тебе было лет?

— Двенадцать…

— Ты был счастлив в детстве?

— Не знаю.

— А что стало с ней? — поинтересовалась Дайана.

— С кем?

— С той девочкой, с Рози?

Реджиналд помрачнел.

— Она стала богатой и знаменитой. Рози всегда была очень красива. Теперь она модель, работает в Дублине. Один Бог знает, через сколько постелей ей пришлось для этого пройти.

Некоторое время Дайана молча смотрела в землю, потом подняла глаза.

— Знаешь, Реджи, в том, чтобы быть богатым, кажется, тоже совсем немного счастья.

— Знаю.

В итоге Реджиналд остался погостить в доме Маринеров еще на неделю. Он уже и не пытался вообразить, что будет, когда, вернувшись домой, предстанет перед своими родителями. Ничего хорошего, это уж точно. После злополучного разговора с матерью Реджиналд ни разу не связывался с семейством Ланкастер. Впрочем, вряд ли они особенно беспокоились…

К сожалению, его пребывание в райском уголке, принадлежащем Маринерам, скоро омрачилось. Дайана целыми днями пропадала с Олимпией и Констанс. Они ездили развлекаться, делать покупки и, казалось, отлично проводили время и без него.

Возвращались женщины поздно — похоже, Дайана избегала встреч с «женихом». Реджиналд ездил верхом, любовался окрестностями и скучал. Не исключено, что он зря согласился побыть здесь еще немного.

Во вторник мать и старшая сестра вернулись вдвоем. Весело щебеча, они вылезли из машины и, отягощенные разнообразными свертками и пакетами, направились в дом. Остальные покупки за ними нес шофер.

— А где Ди? — осведомился обеспокоенный Реджиналд у Констанс.

Та небрежно повела рукой и улыбнулась.

— Она? О, она встретила в городе знакомых и осталась поболтать с ними. Не беспокойся, Дайана часто так делает. Вернется позже…

— Не забудь, Реджи, ты едешь завтра с нами выбирать свадебный сервиз. Здесь мы без тебя никак не обойдемся, — сообщила Олимпия, благожелательно глядя на молодого англичанина.

Тот что-то невнятно пробормотал, мрачно размышляя о том, где сейчас может находиться своенравная Дайана. По всей видимости, его ответ был расценен как утвердительный. Дамы дружно кивнули и проследовали в дом, продолжая оживленно беседовать.

Куда она подевалась?

Эта мысль мучила Реджиналда примерно до девяти вечера, когда уже стало темнеть и предательские подозрения закрались в его голову. Кого она там встретила? И почему мать с такой легкостью отпускает дочь одну? Детройт не такой уж безопасный город. Да что там говорить, очень опасный город!.. Поднявшись в спальню, он присел на край кровати, бесцельно вертя в руках книгу, позабытую Дайаной. Мысли путались, беспокойство росло.

Через несколько часов мучительного ожидания Реджиналд не выдержал. Он отправился на поиски мистера Маринера и, найдя его в кресле в огромной гостиной, нервно осведомился, случалось ли его дочери и раньше приходить так поздно. Тот отложил «Биржевые ведомости», в которых делал какие-то пометки, и доброжелательно взглянул на молодого человека.

— Обычно Ди делает, что хочет, — пояснил он. — Часто даже исчезала на несколько дней, но у тебя нет причин для беспокойства. Она очень осторожная девочка.

— И у нее есть в Детройте знакомые?

— Мне об этом ничего не известно, — признался Фред Маринер.

Проклятье!

Что могло случиться? Рассудок подсказывал Реджиналду, что тревожиться не о чем, но сердце предполагало совершенно противоположное… Грабители, машина, потерявшая управление, какой-нибудь обкурившийся маньяк…

Все, что оставалось, — так это ходить кругами по комнате, то и дело поглядывая на часы. Ожидание оказалось худшей пыткой из всех, придуманных людьми.

В три часа ночи Дайаны все еще не было. Измученный беспокойством Реджиналд прилег на кровать. Ужасно было думать, что она не вернется и утром…

Отчаянно зевая, Дайана пробралась в спальню. Ее глаза слипались. Ну и ночка выдалась! Встречи со старыми друзьями имеют обыкновение затягиваться до утра.

В ушах звенело, перед глазами плыли красные и фиолетовые круги. Все, о чем она только могла мечтать, — это о мягкой постели. Забраться в ее прохладные глубины и заснуть!

Ммм… По крайней мере, неожиданная встреча с двумя подругами по университету отвлекла от тоскливых и непрерывных мыслей о Реджиналде. Вот он, предмет ее горестных воздыханий, лежит на своей кровати. Одеяло сползло и едва закрывает его до пояса, одна рука небрежно закинута за голову, темные завитки волос выделяются на белой подушке…

Дайана немного постояла рядом, прислушиваясь к мерному дыханию спящего. Интересно, от чего у нее так кружится голова, от переутомления или от страстного желания разбудить его поцелуем… Пожалуй, от переутомления.

Она наклонилась, чтобы снять туфли. Какое блаженство, ступить босыми ногами на прохладный пол! Голова раскалывалась от усталости и от сигаретного дыма, который, казалось, пропитал все щели в ресторанчике, где Дайана провела полночи. От странного освещения лица казались зеленоватыми, нездоровыми… Зря она пошла туда! Можно было бы распрощаться с подругами и раньше, однако старые привычки всегда пересиливают.