(не)родной (СИ) - Ильина Настя Страница 24

***

Мила вошла в комнату бабушки впервые после её смерти и присела на кровать. Тяжело было осознавать, что близкий человек всю жизнь тебя обманывал, но ещё сложнее то, что ты больше никогда не увидишь его.

Сложно было заставить себя подняться на ноги и взяться за вещи. Открыв несколько пустых коробок, начала складывать хрусталь, который бабушке дарили соседи и родственники на праздники.

Она вспоминала, как маленькая перебирала с ней всю эту посуду и слушала историю появления в доме той или иной рюмки, вазы, салатницы… Миле ничего из этого не было нужно. Она понимала, что это будет живое напоминание о бабушке, остро кромсающее душу на куски.

Закончив с хрусталём, перешла к серванту, где хранились различные фотографии, письма, вырезки из газет. Конверт упал на пол, и она подняла его.

«Моей внучке»

Судорожно сглотнула, понимая, что бабушка написала письмо на тот случай, когда её не станет. Так больно стало от этой мысли, невыносимо, что больше не услышит её голос.

Несмотря на то что только бабушка была виновата в разлуке Милы с Русланом, она простила её. Она снова села на кровать и начала читать.

«Здравствуй, моя милая!

Ну вот и мои песочные часы завершили свой бег. Я знала, что долго с таким грузом на сердце не проживу, но не могла признаться тебе, что сломала твою судьбу.

Не знаю, выяснила ли ты правду на тот момент, когда нашла это письмо, но Руслан тебе неродной. Не брат он тебе. Прости.

Когда моя дочь родила, ребёнок погиб, но она бы не перенесла такую утрату, и я упросила акушерку подменить мёртвого ребёнка тобой. Конечно, мать Руслана считает, что вы кровные, но это не так. Ты, можно сказать, приёмная, но не считай себя такой! Роднее тебя и не придумаешь!

Я всегда любила тебя, хоть и знала, что ты не одной с нами крови. Любила, как родную. И до последнего вздоха буду любить.

Ты прости, что я придумала всё это…

Я хотела для тебя лучшей жизни.

Что мог тебе дать этот замухрышка Руслан?

Ничего.

Он ничего бы не дал тебе, кроме своей любви, если бы ещё у вас всё сложилось. Он же гол как сокол, и мамаша его тварь та ещё. Она же, только она, виновна в смерти твоей мамы и моей дочери. Я всегда знала, что она, колдовка такая, пытается мужика к себе приворожить… Вот после измены мужа и подкосилось здоровье у моей доченьки…

Я всегда их семейство ненавидела. Так уж получилось, что и Руслана тоже. Он же вылитый отец родился, ходил по деревне и напоминал эту рожу алкашинную… Вся деревня понимала, что изменил этот козёл безрогий моей дочке…

Для тебя я хотела судьбы иной. Денис лучше всего подходил на роль твоего будущего мужа, ведь он самый обеспеченный, самый видный на деревне был. Все девчонки хотели, чтобы он на них внимание обратил.

Сейчас вижу, что несчастна ты в браке, но не могу сказать правды. Ты же меня возненавидишь! И у вас с Денисом дочь растёт! Вон какая красавица! На тебя наша Алисонька похожа!

Надеюсь, что однажды ты найдёшь в себе силы, чтобы простить меня.

На мёртвых грех сердиться!

Если простила меня, то сожги это письмо и развей пепел над моей могилой».

Как только дочитала, прижала к себе этот листок бумаги с признанием, прикрыла глаза и почувствовала, что дышать тяжело-тяжело стало.

Как раз завтра бабушке будет сорок дней. Вот именно в этот день Мила и разовьёт пепел над могилой, чтобы бабушка знала, что она простила её.

Подумав о матери Руслана, Мила вдруг испытала горечь. Она понимала, что груз женщины тоже немаленький, ведь теперь она знает, что чуть было не убила родную внучку, здоровую и такую милую. Знает и то, что девочке пришлось шесть с половиной лет жить в детском доме и испытывать трудности, которые переживают дети там. Знает и будет мучиться. Возможно, это и было её наказание, возможно, следовало простить и её, но простить это одно — а доверить свою жизнь или жизни своих детей иное.

— Всё в порядке? — услышала голос Руслана и подняла на него взгляд.

— Письмо нашла от бабушки, — Мила посмотрела на него и улыбнулась уголками губ. — Это так странно и так больно — читать сообщение человека, которого больше нет и не будет рядом.

— Понимаю.

— Тебе следует простить твою маму, пока она жива. Это не значит, что мы должны доверять ей безоговорочно, но всё же…

— Ты у меня такая добрая!

Руслан подошёл, присел рядом и обнял Милу. Положил руку на её колено, а внизу живота тотчас начал расправлять свои крылья махаон.

— Где дети?

— Сидят на крыльце и решают, какое платье мама наденет на свадьбу. Знаешь, у нас какая-то странная семья… Любовь, разлука, дети, свадьба.

— Чем страннее, тем крепче она будет, — засмеялась Мила.

— Что есть, то есть!

Руслан коснулся её губ своими и сжал колено рукой.

— Я люблю тебя, — прошептала она.

— И я тебя люблю.

***

Вечером Мила с девочками занялись приготовлением ужина, а Руслан решил пойти и поговорить со своей матерью. Мила была права — простить — это не значит всецело довериться.

Пока он шёл, позвонила Лариса. Отвечать не хотелось, но и этот призрак прошлого следовало там и оставить.

— Как у тебя дела? — спросила она, как только ответил.

— Всё прекрасно. Как сама? — всё-таки не чужими людьми были, чтобы взять и начать игнорировать, хотя она именно этого и заслужила.

— Подписала документы на развод. С этой минуты ты свободный человек. Вот купила бутылку шампанского, чтобы отметить своё холостячество.

— Прекрасно.

— Я тебе сказать хотела… В общем, прости, что про детей врала. Я не готова была рожать. И про рак я обманула. Нет его и тьфу-тьфу-тьфу не нужно, чтобы появился. Я любила тебя, Руслан.

— Это не любовь, Лара! Это фанатизм, — постарался оправдать её эгоизм.

— Называй как знаешь. В общем, будь счастлив!

Она отключилась, а на душе остался горьковатый осадок. Вроде бы и уладилось всё, развод получен, остаётся только пойти и поставить соответствующий штамп в паспорте, а всё равно грустно стало от всей этой ситуации. Окажись всё иначе, не обмани бабушка Милы свою внучку о родстве, всё было бы по-другому… Он из армии к жене и дочери вернулся бы, а не считал себя ничтожеством, от которого любимая ушла к другому.

Дошёл до дома матери и долго не мог решиться войти. Всё-таки переборов себя, вошёл. Она сидела на кухне за столом и смотрела в одну точку. Взгляд отрешённый был. Подняла голову и видно стало красные заплаканные глаза.

— Я не смогу с этим жить… Смотрю на эту девочку и понимаю, что из-за меня она умереть могла, что в детском доме столько времени жила из-за меня. Не знаю, как дальше существовать на этой планете…

— Мы с Милой простили тебя, Варя тоже. У тебя были свои мотивы, и их даже можно понять, но, извини, доверить детей мы тебе не сможем. Ты не станешь им полноценной бабушкой, не будешь водить гулять или оставаться с ними дома, пока мы ходим в театр.

— Грех было рассчитывать на это, — ответила она и опустила взгляд.

— Если ты хочешь, я помогу тебе продать дом и перебраться поближе к Казани. Мы будем тебя навещать раз в неделю, девочки приезжать будут.

— Да, я боюсь тут одна оставаться…

— Тогда я пришлю человека проверенного, риелтора, он будет заниматься продажей твоего дома и дома Милы, как только у неё срок получения наследства подойдёт.

— Руслан! — окликнула мама, когда он уже хотел уходить.

Обернулся и посмотрел на неё.

— Спасибо тебе. И Миле! Скажи, что я перед ней в неоплатном долгу.

Руслан лишь кивнул на прощание.

***

До Дениса слух о том, что Алиска неродная дочь Милы, дошёл быстро. Он примчался на поминки, хоть его никто и не звал.

— Ты уверена, что Варя Русланова? Делала ДНК? Может, она всё-таки моя? — подошёл он к Миле. — Я бы забрал вас всех. Скучаю, Люда, мочи нет!

— Не надо скучать, Денис! Мы к тебе не вернёмся. Ответ на твой вопрос, который ты мне задал тогда, в квартире, — правда. Я тебя никогда не любила. — Денис побледнел. — И не полюбила бы, наверное. Как его уж точно никогда. А Варя — она Руслана дочь. Ты только посмотри на неё! Она ведь его копия.