Романтичные сказки - Вероника Карпенко Страница 24

Борясь с желанием бросить на защиту Макара, Рита ляпнула:

— Все мальчишки такие!

Он опять посмотрел вопросительно. Она кашлянула. И всю дорогу молчала. Нет! Конечно, они говорили о чем-то. Но каждое слово теперь подвергалось «цензуре».

«Продержаться еще немного», — думала Рита. Илье написать, что осталась ночевать у Макара. Или нет? Лучше правду! А Макару… А ему ничего не писать.

— Я забыл самое главное, — произнес он уже в машине. За ними приехала иномарка. Слишком красивая, чтобы «работать» по найму.

Рита испугалась и даже немного отсела. Не станет же он целовать её на глазах у водителя. Да и вообще! Он не станет.

— Прости, — он поймал её взгляд.

«За что?», — хотела спросить Маргарита. Просто из вежливости. Ведь на самом деле было за что.

— Прощаю, — вслух сказала она…

В Ксюхином доме царил беспорядок. Он начинался прямо с порога. Где, опережая хозяйку, тебя встречали ее четвероногие сожители. Две курчавые болонки, которых сама Ксюха различала на раз. Остальным, чтобы определить половую принадлежность, требовалось заглянуть им под хвост.

Кроме собак, у неё были дочери. Тоже две! А также два мужика. Один по будням, а второй — по выходным.

— Найдется местечко? — спросила Рита.

— Девчонок вместе положим. Найдется! — без предисловий сказала подруга.

С двух сторон набежали курчавые бестии. Ксюха взяла одну из них на руки. Потрепала за ушком. И пойманная в объятия сучка прильнула к хозяйке.

Глава 16

Рита всю ночь не спала. Она пыталась в себе разобраться! Без сомнений, чувства к Андрею остались. Осталось что-то очень важное. Любовь это, или просто воспоминание? В любом случае, из всех мужчин именно он оставил «неизгладимый след» в её жизни. Казалось нечестным теперь скрывать эту правду от сына. Но как отнесется Илья? А Макар? Что теперь будет с ними…

Сынуля с порога встретил её раздражительно. Помятый и сонный, он, кажется, только что встал. Лохматые волосы кучерявились. Он не стригся! Отращивал. Чтобы тоже завязывать в хвостик. И Рита ждала с нетерпением, когда сын попросит тату.

Она появилась на кухне.

— Че, хлопья кончились? — Илья в поисках еды беспорядочно открывал все подряд шкафчики.

Рита «поскребла по сусекам», и решила сгонять в магазин. Нужно было отвлечь себя чем-то! Готовкой, уборкой. На шопинг денег почти не осталось.

Она накинула куртку, обулась. От недосыпа глаза закрывались. Лифт баюкал её, монотонно гудя. И когда двери открылись, а в проеме возникла фигура Макара, Рита подумала, что это сон.

Он усмехнулся:

— А я к тебе иду!

— Меня нет дома, — рассеянно бросила Рита.

Макар посмотрел на неё как-то странно:

— Поговорим?

На секунду ей померещилось, что он все знает. Но что он мог знать? Максимум то, что его папа накануне вечером с кем-то встречался. И то, что Рита ночевала вчера у подруги. Маловероятно, что ему в голову могла прийти мысль, что эти события связаны между собой.

Они вышли на улицу. Влажный воздух бодрил. Снег остался лежать кое-где. И под ногами опять была каша. Но от этого вчерашняя зимняя сказка казалась еще прекраснее.

— Илюха голодный. Мне нужно продуктов купить, — сказала Рита, накидывая капюшон.

— Подождет! — ответил Макар. В его голосе прозвучали стальные нотки. Чего раньше не наблюдалось.

Она посмотрела на него удивленно. На лицо, ставшее родным. На широкие скулы, обросшие темной щетиной. «Как давно ты не брился?», — подумала Рита. Избегая смотреть ему прямо в глаза. Зная, что если посмотрит, умрёт!

— Рит, я чем-то обидел тебя?

Она покачала головой, отрицая. С чего вдруг?

— Что я сделал не так? — этот вопрос прозвучал уже более конкретно.

— Ты ни при чем. Дело во мне, — начала, было, Рита.

Но Макар оборвал:

— Перестань! Скажи правду! Я просто не нужен тебе?

«Ты нужен! Ты так сильно нужен!», — в отчаянии думала Рита. Возражая ему всеми фибрами своей души. В груди сжимаясь, пульсируя, билось влюбленное сердце. Часть которого уже принадлежала ему.

— Я уйду, если так! Но мне важно знать, почему.

Макар отвел взгляд. Клубочки мутного пара вырывались у него изо рта. Из кармана торчала шапка, а мочки больших ушей покраснели от холода. Ей захотелось забыть обо всем! Подойти и уткнуться лбом в его теплую грудь. Сделать вид, что ничего не случилось. И жить дальше! До тех пор, пока однажды он не захочет познакомить её с отцом.

— Ты хочешь правду? — тихо сказала она.

Он кивнул.

— Я могу рассказать, — вздохнула Рита, — Только после ты видеть меня не захочешь.

Макар подбодрил:

— Звучит интригующе!

Снежинка упала ему на рукав. И долго не таяла.

Рита представила, как, услышав правду, Макар бежит к отцу. Разъяренный, одурманенный злостью! Они только что помирились. А эта новость разрушит их отношения. Скорее всего, навсегда.

— Я полюбила другого, — сказала она. И сердце скрутило болезненным спазмом.

Он усмехнулся. Словно эти слова подтверждали его правоту.

— Прости, — произнесла Маргарита.

Макар стиснул зубы. По лицу пробежала заметная дрожь. Уголки его глаз дрогнули:

— Значит, это конец?

«Расскажи ему!», — уговаривал внутренний голос. Но разум взял верх. Не в силах сказать, она только кивнула.

Макар ушел, а Рита осталась стоять, глядя перед собой. Размышляя о том, как же больно, смотреть в спину человеку. Зная, что больше его не увидишь! Особенно, если эта спина тебе далеко не чужая…

Сын ждал, как некормленый воробей. Рассерженно дергая ножкой. Взгляд его, устремленный в смартфон, выражал недовольство.

Рита выгрузила покупки.

— Яичницу, или кашу? — предложила она.

Вместо ответа сынуля спросил:

— А где Макар?

Маргарита застыла. Но, увидев мутный след на окне, поняла:

— А подсматривать некрасиво! — упрекнула она.

— Вы че, поругались? — продолжил Илья.

— Мы расстались, — поправила Рита.

Она хотела, как лучше. Хотела не врать. Хотя бы об этом! Ведь все очевидно. Он уже не вернется.

Однако Илья предпочел бы щадящую ложь. Он вскочил, изменился в лице. И пыхтя, словно маленький бык, ушел в коридор. Но через минуту вернулся! Когда Рита, так и не выяснив, что он будет на завтрак, решила сделать яичницу.

— Вот, ты всегда так! — выкрикнул сын обвиняющим тоном. — Если кто-то нормальный, то ты его отшиваешь!

Рита опешила. Она оставила яйца и обернулась.

— Это тебя не касается! — произнесла грозным тоном.

Но осеклась… Увидев его лицо. И взгляд, переполненный болью.

— Касается! Я тоже живой человек! — прокричал он сквозь слезы. И убежал в свою комнату. Из детской послышалась музыка. Это значило, что разговоров сегодня не будет.

Она сдернула фартук, зажимая ладонью рвущийся плач. Она просто хотела его уберечь! От чужой нелюбви и ненужности.

Рита