Джуди Тейлор - Любила и люблю Страница 24

– Тебе надо было догнать его, Констанс. И рассказать всю правду. Именно потому, что ты не можешь иметь детей, нет никакой причины для того, чтобы…

– Гарри! – Она снова положила руку ему на плечо. – Я не желаю больше видеть и знать Дориана. Мне жаль, если мои слова задели тебя. Меньше всего на свете я хотела бы причинить тебе боль…

– Констанс, дорогая, с чего ты взяла, что я переживаю? – Гарри пытался бодриться, но она видела, как он удручен. – Я с самого начала понимал, что ты не выйдешь за меня замуж… И если это может тебя хоть немного развеселить, то знай: я встретил в Малайзии девушку, в которую, думаю, вполне смогу влюбиться. Я не собирался связывать с ней свою судьбу, но теперь, убедившись, что здесь у меня не осталось никаких шансов, пожалуй, двинусь в этом направлении.

Констанс впервые за все это время улыбнулась.

– Вот и славно! Как я рада, Гарри! Я верю, что все у тебя будет как нельзя лучше.

– У тебя тоже, Констанс! – Он поймал ее за руку. – Жизнь слишком коротка, чтобы оставаться несчастной. Ты должна предоставить Дориану право самому принимать решения. Обещай, что расскажешь ему все.

Констанс, поморщившись, кивнула, хотя знала, что никогда этого не сделает. Если бы Гарри увидел сегодня, как Дориан играет и общается с детьми, то понял бы, что такое признание невозможно, подумала она.

Этой ночью она так толком и не уснула, а утром, очнувшись от тревожного забытья, взглянула в окно и увидела ярко-синее небо. На дворе стояло изумительное лето, а она даже не замечала этого. Пролетел самолет, напомнив, что сегодня утром Дориан собирался лететь в Париж.

Интересно, он тоже не спал в эту ночь? Поверил, что между ними больше ничего не может быть? Умом она желала положительного ответа на все эти вопросы, но сердце молило об обратном.

– … Итак, объявляю магазин открытым! – Констанс, смеясь и хлопая в ладоши, смотрела, как Камилла перерезает желтую ленточку, натянутую поперек входа.

Последние несколько недель были заполнены лихорадочной активностью. Констанс обследовала весь Линкольн в поисках подходящего помещения, подписала договор об аренде, отремонтировала и переоборудовала здание, завезла товар, набрала штат и сегодня в присутствии гостей открывала магазин.

Она рассчитывала сама заведовать им – с привлечением нанятого на полставки персонала. Это должно было занять ее, не оставляя времени на ненужные мысли.

Гарри какое-то время помогал ей поддерживать душевный комфорт, но после того, как он снова уехал в Малайзию, образ Дориана преследовал ее неотступно.

Хуже всего было ночами. Иногда Констанс уставала настолько, что, едва оказавшись в постели, проваливалась в сон, но бывало и так, что она не смыкала глаз всю ночь напролет. Неужели ей суждено до конца жизни нести этот крест, или со временем боль все-таки ослабнет…

Когда всего через несколько часов после торжественной церемонии в магазин вошел Дориан, Констанс ущипнула себя за руку, решив, что он ей просто привиделся.

– Что ты здесь делаешь? – спросила она ледяным тоном, хотя сердце у нее так и стучало.

Дориан похудел, и на лице его обозначились новые морщины.

– Так-то здесь встречают первого покупателя! – с шутливой укоризной сказал он.

Констанс нервно пожала плечами, чувствуя себя не в своей тарелке.

– Что ж, пожалуйста, смотри и выбирай. – Она ни на минуту не поверила, что он действительно собирается что-то покупать здесь, но Дориан и в самом деле начал хватать все подряд – блузки, рубашки, платья, шарфы, ремни, куртки, – тщательно рассматривая их.

– Не можешь найти то, что тебе нужно? – спросила она, не выдержав.

– Это очень непросто, – сказал он, чуть нахмурившись.

– Ты ищешь что-то конкретное?

– Да, причем для дамы.

У него роман с другой женщиной! У Констанс перехватило дыхание. Вообще-то ей следовало бы радоваться, но она почувствовала острый приступ ревности.

– И что же это?

– Ничего особенного. Возможно, нижнее белье, но, как я понимаю, вы им не торгуете?

– Совершенно верно, – резко сказала Констанс. Мысль о том, что Дориану доставляет удовольствие покупать в ее магазине интимные предметы туалета для другой женщины, просто убивала. За все время их совместной жизни он ни разу не дарил ей нижнее белье. О том, что у них на это тогда вообще не было денег, она, правда, не вспомнила.

– Может быть, ей подойдет шарф? – спросила она, пытаясь изображать любезную хозяйку магазина. – У нас есть несколько прелестных шелковых шарфиков. Какой цвет она предпочитает?

– Нет, – сказал он, – уж лучше блузку. Мне нравится вот эта, черная. У вас примерно один размер – не могла бы ты ее для меня примерить?

Констанс вспыхнула.

– Прошу прощения, – холодно сказала она. – У меня на это нет времени.

В магазин зашли еще двое покупателей; но они пожелали пока что лишь посмотреть на товар. Констанс снова повернулась к Дориану.

– Как ты узнал о том, что я открыла здесь магазин?

– Все очень просто: я позвонил Бретту, и он мне все рассказал.

Но зачем ему понадобилось приходить сюда и устраивать эту комедию с покупкой товара?

– Я думала, ты все понял, – нарочито резко сказала она.

На лице у него заиграли желваки.

– О да, уж поверь мне. Окончательно и бесповоротно.

– Но что же тогда привело тебя сюда?

– Любопытство, надо полагать, – признался он, кривя губы. – Как-никак это новая страница в твоей жизни! В отличие от Криса новый любовник, как я понимаю, вовсе не против того, чтобы ты занималась бизнесом?

– По крайней мере, он не возражал, – жестко ответила Констанс.

Глаза Дориана многозначительно прищурились.

– Отлично! И когда свадьба?

– По-моему, это не твоего ума дело.

– Так вы ничего подобного не планируете! – заключил он.

– В данный момент нет, – сказала она.

– Вас вполне устраивает гражданский брак?

– Многие так живут.

– Согласен. Только ты, по-моему, не принадлежишь к этим многим.

– Значит, ты плохо меня знаешь. – Констанс решительно встретила его взгляд. Она не собиралась сдаваться.

– Возможно, – коротко сказал он. – Надеюсь, вместе вы будете счастливы.

В дверь вошли две женщины, и Констанс радостно бросилась к ним, а потом заняла место за прилавком.

Дориан подошел к ней и протянул блузку – с черными кружевами, насквозь сексуальную, будоражащую воображение – один из самых дорогих предметов одежды, продававшихся в магазине.

– Я беру это!

Констанс посмотрела на бирку.

– Десятый размер. Подходит?

– У тебя десятый?

Она кивнула.

– Значит, подходит. Впрочем, ты, кажется, здорово похудела, Конни.