Джун Девито - Поездом до рассвета Страница 24

— Уберите, наконец свои ручищи, Джен Брауни! — в обычной своей манере, полушутя, прикрикнул он на нее. — Вы мешаете мне, как следует рассмотреть ваш эскиз. Конечно, я идиот и ни черта не понимаю в смальте, состаренном малахите и… как его… авантюрине, но слышал, что последний довольно дорогое удовольствие для мозаичного панно.

— Поэтому и веточка маленькая, — пораженная его осведомленностью, объяснила Джен. — И, кстати, авантюрин будет искусственным, а не натуральным. В основном именно такой авантюрин используют при выкладке мозаичных панно.

— Хоть вы и не гений, малышка Брауни, но мне жаль, что я не увижу оригинала.

— Вы можете заказать у меня панно, — лукаво улыбнулась ему Джен. — Я бы с удовольствием взялась за ваш камин. По-моему, он несколько мрачноват.

— Под стать хозяину, вы хотите сказать? — Левая бровь приподнялась — шрамы-стрелки на циферблате высокого лба показали два часа, — а потом снова опустилась.

— Что это вы тут разглядываете? — полюбопытствовала накрывавшая на стол Марта.

— Эскиз мозаичного панно, — объяснила Джен. — Такое панно я буду выкладывать у своего заказчика из Лайтшроубса, если, конечно, мне посчастливится добраться до его дома.

— Можно взглянуть? — полюбопытствовала Пэм. Не дождавшись ответа, она поставила на стол стопочку принесенных с кухни тарелок и подошла к креслу.

Дако прижал эскиз к груди, причем сделал это с такой детской поспешностью, что Джен, глядя на него, в который уже раз чуть не засмеялась.

— Вы что? — сощурила кошачьи глаза Пэм. — Не бойтесь, я вообще ничего не понимаю в мозаике. Так что, если бы и хотела украсть идею, все равно не смогла бы ею воспользоваться.

Дако, не отрывая от груди рисунка, вопросительно покосился на Джен. Не без усилий сдерживая смех, она молча кивнула.

— Какая красота! — восхитилась Пэм, взглянув на рисунок. — И все это будет мозаикой?

— Все это будет смальтой, авантюрином, состаренным малахитом и прочими колдовскими вещицами нашей Джен Брауни, — торжественно изрек Дако.

— Никакого колдовства, — не без кокетства возразила Джен. — Только долгая и кропотливая работа.

— И сколько же вам понадобится времени, чтобы выложить это великолепие? — полюбопытствовала Марта, рассматривавшая эскиз из-за спинки кресла.

— Два дня, если все пойдет хорошо, — ответила Джен. — Но, если честно, это не так уж и долго. Некоторые панно я собирала по две недели.

— Нет, это просто удивительно, — улыбнулась ей Марта. — Как это вы додумались выбрать себе такую работу?

Джен взяла протянутый Дако эскиз и, свернув его, убрала обратно в тубус.

— Я долго не думала, — честно призналась она. — К нам в школу занесло преподавателя рисования, который увлекался мозаикой, а мне посчастливилось увидеть его работы. Вот с этого все и началось.

— И что же, вам нравился ваш преподаватель, Джен? — полюбопытствовал Дако.

— Конечно, — не заметив подвоха, ответила она. — Он был замечательный. И, кстати, совершенно бесплатно научил меня азам…

— Азам чего? — вскинул брови Дако.

— Мозаики, разумеется, — все еще не понимая, к чему он клонит, ответила Джен.

— И что же, он не был вашей первой любовью?

— Нет, не был, мистер Бриззел, — улыбнулась Джен. — Он был очень старым и годился мне в дедушки.

— А-а…

— Я вас разочаровала? — засмеялась Джен, засунув под мышку черный тубус. — Вы-то, наверное, ожидали услышать романтическую историю любви ученицы и учителя? Нет, мистер Бриззел, я не влюблялась в своих учителей. И даже не хотела выйти замуж за своего отца, как многие девочки.

— Джен вообще не собирается замуж, — не без ехидства заметила Кристин, вернувшаяся из кухни с огромным блюдом, на котором дымились кусочки мяса, выложенные на листья салата и посыпанные свежей зеленью.

— Джен Брауни, неужели то, что говорит эта леди, чистая правда?

— Чистая правда, — подтвердила Джен.

— И что, хотелось бы знать, заставило вас принять это странное решение?

— Я не вижу в замужестве ничего хорошего, — нехотя ответила Джен, предчувствуя, что после такого заявления ее не оставят в покое.

— А что же в нем плохого? — полюбопытствовал он.

— Ничего, — пожала плечами Джен. — Ничего хорошего, как и ничего плохого. Если честно, мне даже скучно об этом думать. И потом, мы, кажется, говорили о мозаике…

— Значит, идете на попятный, Джен Брауни?

— Нет, просто не люблю говорить на неинтересные темы, мистер Бриззел. Кстати, вы сказали, что у меня удивительная работа, Марта, — напомнила Джен, не без облегчения заметив, что Дако отвел от нее взгляд. — Кристин, между прочим, тоже занимается довольно интересным делом.

— Оно и вправду интересное, — откликнулась Кристин. — Хотя, если быть до конца честной, я выбрала свою профессию вовсе не поэтому. Курсы стилиста-гримера открывали путь на телевидение, а я уже говорила, кого мечтала там встретить. Интерес к своей будущей работе я почувствовала лишь тогда, когда сдавала первый зачет. Этим зачетом была довольно невзрачная девчушка — таких, обычно называют серенькими мышками. Так вот, когда из этой мышки получилась звезда экрана, я почувствовала почти что профессиональную гордость. Потом начались зачеты с подбором одежды, и тут я смогла развернуться на полную катушку. Одежда — моя стихия. Обожаю наряжаться сама и одевать других.

— Одежда и косметика — один из способов сделать этот мир красивее, — улыбнулась ей Марта.

— Скорее один из способов морочить голову мужчинам, — заявил Бишоп, которому, по всей видимости, доставляло особенное удовольствие доводить Марту.

— Что ж, — с деланной улыбкой ответила Марта, — если вам, мужчинам, так просто заморочить голову, то в этом виноваты только вы сами.

— Мистер Крамер, а вы, пожалуй, правы, — сказала развеселившаяся Кристин, когда стол был накрыт и все наконец-то расселись по местам. — Мне доставляло особенное удовольствие гримировать дурнушек. Я, конечно, не задумывалась над тем, что таким образом могу морочить мужчинам головы…

— Это было у вас на подсознательном уровне, — улыбнулся своими склеенными губами Бишоп.

— Может быть, — кивнула Кристин. — А вообще, признаюсь, забавно сознавать, что в твоей власти сделать красавцем или красавицей даже самого непривлекательного человека.

— Хотите сказать, что даже меня вы могли бы превратить в красавца, леди? — раздался из кресла голос Бриззела.

Кристин пристально посмотрела на него и ответила:

— Конечно, мальчика с обложки глянцевого журнала я из вас не сделаю. Но весьма привлекательного и стильного мужчину, пожалуй, смогу.