Эдриан Маршалл - Имя, которое помню Страница 24

Эллис развернула листок, сложенный вчетверо, и из него выпорхнуло несколько зеленых бумажек. Бумажки упали на ковер, и Эллис наклонилась, чтобы их собрать. Теперь она окончательно растерялась. Зачем Трэвор засунул в письмо деньги?

Собрав разлетевшиеся по ковру купюры, Эллис засунула их в конверт и принялась читать письмо, написанное мелким убористым почерком.

«Дорогая Эллис Торнтон! Или Лиз Дулитт — как вам больше нравится…

Подозреваю, что Ральф Витборо уже рассказал Вам о чудовищном поступке Вашей тетки. Представляю, как изменится Ваше красивое личико и как в Вашу хорошенькую головку закрадутся самые нехорошие мысли. Не думайте обо мне так плохо, Эллис. Я просто следом за Вами пытаюсь «цитировать» классику. Неужели Вы не помните той сцены, когда к покровителю Элизы Дулитл пришел ее отец? Я всего-навсего сыграл очередную сцену из нашего с Вами спектакля. По-моему, получилось неплохо. А Вы как считаете?

Деньги я возвращаю. Вы можете сделать с ними все, что Вам заблагорассудится. Хотите — верните их Ральфу, хотя для него эта сумма, поверьте, не имеет значения. Хотите — отдайте бедным, вроде вашей придуманной Лиз.

Позвоните мне через пару дней. Вечер, проведенный в Вашем обществе, придал мне вдохновения. У меня даже появилась идея, как воплотить в жизнь наш хитроумный план.

Ваша любящая тетя, миссис Дулитт, он же — Трэвор.

P.S. Удачи! И не забывайте, что Вы — не Золушка, а Ральф Витборо — не Принц на белом коне».

Красиво, ничего не скажешь… — покачала головой Эллис. Даже я поверила в то, что моя «тетя» — мошенница и шантажистка. Хотя, если хорошенько подумать, Трэвор и есть — мошенник и шантажист. Только размах у него куда шире, чем у какой-то миссис Дулитт… Но все равно — сыграно красиво… И это человек говорил, что по мне плачет сцена…

В дверь постучали. Эллис скомкала письмо, запихнула его в конверт, а конверт засунула под подушку.

— Заходите! — крикнула она.

Дверь открылась, и на пороге появился Ральф. Его утренняя мрачность сменилась каким-то странным возбуждением. Эллис не без удивления заметила, что его обыкновенно бледные щеки покрылись пятнами румянца.

— Ты занята? — поинтересовался он.

— Ну да, — кивнула Эллис, гадая, в чем причина такого подозрительного волнения. — Иду смотреть, как там азалии. А что, у вас ко мне другое поручение?

— Не совсем это, конечно, поручение… Но, думаю, азалии подождут. Ты не хочешь развлечься, Лиз?

— Развлечься? — недоуменно уставилась на него Эллис.

— Одна моя знакомая устраивает вечеринку. Не хочешь сходить со мной? Джемми заболела, а Лесли чуть ли не силком тащит меня на этот праздник жизни. Составишь мне компанию?

— Мистер Ральф… — Эллис опустила глаза и изобразила такое смущение, как будто Ральф пригласил ее в заведение с сомнительной репутацией. — Я не могу…

— Да почему — не можешь? Я же сказал, азалии подождут. Ничего страшного, если ты сегодня не поработаешь в саду. Считай, что я даю тебе выходной.

— Неловко мне, ей-богу… — пробормотала Эллис, не поднимая глаз.

— Неловко пойти со мной на праздник? — уставился на нее Ральф.

— Да я ж вас опозорю, мистер Ральф. Ваши знакомые — люди воспитанные. А я кто? Деревенщина. Да что я вам-то объясняю… Вы-то меня знаете.

— Вот именно, — продолжал упорствовать Ральф. — Я тебя знаю. И приглашаю, как видишь. Сделай одолжение, Лиз. Лесли ведь не оставит меня в покое…

— Ну… — протянула было Эллис, но Ральф нетерпеливо перебил ее:

— Сколько времени тебе нужно, чтобы собраться?

— Собраться?

— Ты же не поедешь в этом костюме? — улыбнулся Ральф. — В костюме, конечно, ничего плохого нет… Но на вечеринки в таких не ходят.

— Мистер Ральф, а может, все-таки не надо…

— Возражения не принимаются. Считай, что это тоже твоя работа. Ты ведь обещала помогать мне во всем? Вот и помогай.

— Ваша взяла, — вздохнула Эллис. — Я быстро.

К словам «я быстро», сказанным девушкой, Ральф привык относиться скептически, а потому, проигнорировав недовольный взгляд миссис Пабл, плеснул в стакан виски и устроился на диване в гостиной. Джемми обычно прихорашивалась не меньше часа, поэтому Ральф настроился на долгое ожидание и вооружился книжкой какого-то модного автора, которую посоветовал ему Лесли. Но не успел он прочесть и двух страниц, как на лестнице послышалось цоканье каблучков.

Ральф оторвался от книги, и было ради чего: к нему спускалась прекрасная, как сон, девушка в коротком платье, усыпанном алыми маками. Ее вьющиеся волосы струились по плечам, а лучики солнца, играющие в кудряшках, окрашивали их легкой позолотой. На шее у нее красовалось аквамариновое сердечко, которое Ральф купил по ее просьбе в «Юме».

Вот оно, «миленькое платьице в цветочек»… Ральф едва удержался от того, чтобы не раскрыть рот, как герой какой-нибудь плохонькой комедии.

— Ну как я вам, мистер Ральф? — поинтересовалось фантастическое существо, спустившись с лестницы. — Гожусь в ваши спутницы?

— Годишься, — кивнул Ральф.

— Великолепно, — добавила к его куцему комплименту миссис Пабл, вышедшая из кухни. — Сюда бы еще сережки…

Лиз огорченно мотнула головой.

— Мои пришлось снять. Они совсем уж простые, к наряду не подходят…

— Может, у вас найдется что-нибудь подходящее, миссис Пабл? — поинтересовался Ральф.

— Увы, мистер Витборо, на ваше жалованье не очень-то разгуляешься, — скептически улыбнулась миссис Пабл. — В моей шкатулке одна бижутерия. А сюда нужно серебро, как на цепочке. Какие-нибудь изящные серебряные цветочки или лепестки. Да и подвеска должна быть красной, как маки на платье. Гранат или рубин смотрелся бы лучше…

— Что ж, придется отвезти Лиз к ювелиру, — вздохнул Ральф и посмотрел на часы. — Лесли приедет с минуты на минуту — надеюсь, он посоветует нам ювелира. Я разбираюсь в украшениях, как свинья в апельсинах… Думаю, не будет большой беды, если мы опоздаем на вечеринку?

— Да ты разошелся, как я погляжу, — шепнул Ральфу Лесли, когда все трое уселись в машину. — Еще днем тебя возмущала одна мысль о том, что Лиз поедет на вечеринку. А теперь ты везешь ее к ювелиру. — Это все миссис Пабл, — прошептал Ральф. — Сказала, что к платью нужны сережки и другая подвеска… Мне бы это в голову не пришло. Ты сам знаешь, что я ничего не понимаю в этих женских штучках.

— Пора учиться постигать эту науку, — торжественно изрек Лесли. — Поверь, женщины любят мужчин, неравнодушных к их внешности.

— Мне это без надобности, — буркнул Ральф.

— С Джемми — охотно верю. А вот с Лиз — я бы поспорил. Вот увидишь, как у нее заблестят глазки, когда она будет рассматривать витрину с украшениями…