Лианна Бэнкс - Золотое сердце Страница 25

Новый вызов. Не привыкший сдаваться, Макс отложил в сторону газету и поднялся.

– А что мне будет, если я смогу?

– Я поцелую тебя в щеку, – пообещала Лили, едва удерживаясь от смеха.

– В щеку? – разочарованно переспросил он. Она улыбнулась.

– Ладно. Если ты уложишь его в кроватку, при этом не разбудив, можешь требовать от меня все, что пожелаешь. Предупреждаю, если он проснется, тебе придется все начинать заново.

– Посмотрим, – ответил Макс. Черта с два он упустит такой шанс!

Лили встала.

– Ты должен положить его на спинку или на правый бок.

– Хорошо.

– Убедись, что одеяло не закрывает его лицо.

– Понял.

– И поцелуй его на ночь.

– Поцеловать его?

Она кивнула.

– Для того, чтобы ему хорошо спалось.

– Я это запомню.

Макс заметил, как на щеках Лили проступил румянец.

– Я вернусь через несколько минут. Если тебе не удастся его уложить, ты проиграл.

– И ты не ляжешь со мной в постель?

Она закусила губу.

– Я этого не говорила.

– Дай мне две минуты. Я ведь в таких вещах дилетант.

Ее взгляд потеплел.

– Хорошо, я буду ждать внизу.

– Ты не хочешь закончить ужин?

– Позже, – уклончиво ответила Лили.

Улыбнувшись жене, Макс повернулся и понес малыша в детскую.

– Ты не будешь просыпаться, – сказал он Дэвиду. – Ты устал и проспишь до утра. Тебе будут сниться бутылочки с молоком. Прогулки в коляске и мамины руки.

Подойдя к кроватке, Макс пристально посмотрел на личико малыша. Похоже, тот действительно спал. Тогда он вытянул руки и начал осторожно опускать его. В этом деле главное – терпение. Вдруг Дэвид пошевелился, и Макс замер, затем, досчитав до двадцати, опустил малыша еще на несколько дюймов. На этот раз Дэвид не шелохнулся, и в конце концов Максу удалось положить его на матрас и укрыть одеялом.

И тут он вспомнил про поцелуй на ночь. Конечно, это простая формальность. Ребенок ведь уже спал.

Но совесть не позволяла ему пренебречь поцелуем. Лили непременно спросит, а он не хотел ей лгать. С этой мыслью он опустил боковую стенку кроватки, наклонился, коснулся губами головы Дэвида, затем снова выпрямился и медленно поднял стенку кроватки.

Когда она встала на место, раздался громкий щелчок, и Макс поморщился.

Он закрыл глаза, ожидая, что Дэвид заплачет, но прошло несколько секунд, а малыш по-прежнему молчал.

Макс облегченно вздохнул. Теперь за обещанной наградой. Покинув детскую, он прошел к себе в спальню и обнаружил там Лили, сидящую на кровати в кружевной ночной рубашке. Она выглядела одновременно невинной и соблазнительной. Ее соски просвечивались сквозь тонкое кружево. Она ждала его. Она была готова. Тогда он, избавившись в считанные секунды от одежды, упал рядом с ней на постель, и ничто уже было не в силах их остановить.

Переехав в спальню Макса, Лили наконец почувствовала себя, как новобрачная. Макс рано возвращался домой с работы. Они ужинали, проводили какое-то время с Дэвидом, после чего занимались любовью. В сердце Лили поселилась робкая надежда на то, что со временем Макс ответит на ее чувства.

В субботу после пикника в парке они вернулись домой. Большую часть дня Дэвид вел себя беспокойно. Лили дала ему дополнительную бутылочку, но он не перестал хныкать. Затем она потрогала его лоб и поставила ему градусник. Температура оказалась чуть выше нормы, но всякий раз, когда она брала его на руки, его маленькое тельце напрягалось, и он плакал еще громче. В комнату вошел Макс.

– Может, мне снова почитать ему «Уолл-Стрит джорнал»?

Лили покачала головой.

– Похоже, ему нездоровится.

Макс тут же посерьезнел.

– У него есть температура?

– Невысокая, – ответила она, протягивая ему градусник, – но все равно завтра я покажу его врачу.

Макс одобрительно кивнул.

– Мне предстоит трудная ночь. Он успокаивается только у меня на руках.

– Я могу его понять. – Он встретился с ней взглядом, и у нее внутри все затрепетало. – Если хочешь, будем дежурить по очереди.

– Спасибо, – ответила Лили, когда Макс обнял ее и Дэвида. Его руки были такими сильными, такими надежными.

– Разбуди меня, когда устанешь, – снова сказал он.

– Хорошо.

Но Лили не пришлось этого делать. Вскоре Дэвид успокоился и уснул, и она пошла спать.

Но посреди ночи ее разбудил громкий плач, доносящийся из динамика радиоустройства.

Макс пошевелился рядом с ней.

– Что такое?

– Дэвид проснулся. Пойду посмотрю, как он. – Соскочив с постели, она направилась в детскую.

В дверях она едва не столкнулась с Марией, которая уже взяла Дэвида на руки.

– Бедняжка, он весь горит, – взволнованно произнесла девушка. – Его стошнило в кроватке.

– Не может быть. – Взяв Дэвида у Марии, Лили не на шутку встревожилась. Его тельце было горячим как огонь. Приложив термометр к его уху, она в ужасе уставилась на столбик, стремительно поползший вверх. – Как бы я хотела тебе помочь, мой сладкий. Если бы ты только сказал, где у тебя болит. – Дэвид пронзительно вскрикнул, и на Лили накатила новая волна паники. В комнату вошел Макс.

– Что случилось?

– У Дэвида поднялась температура, и его стошнило в кроватке, – сказала Лили, прижимая малыша к себе и целуя его горячий лобик.

Когда Дэвид снова вскрикнул, Макс решительно кивнул головой.

– Собирайся. Мы отвезем его в больницу.

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

В приемной им не пришлось долго ждать. Казалось, весь персонал знал, что Макс де Лука делал щедрые пожертвования в фонд детской больницы. Их тут же проводили в приемную.

Макс посмотрел на хнычущего Дэвида, и у него внутри все перевернулось. Его сын. Он обязан облегчить его боль.

Из-за ширмы появилась молодая женщина в белом халате.

– Я доктор Джарретт. – Она пожала протянутую руку Макса. – Сейчас посмотрю, что с вашим сыном.

Когда доктор коснулась правого уха Дэвида, тот закричал еще громче, и она нахмурилась.

– Думаю, я поняла, в чем дело. Ушная инфекция. Мы немедленно начнем давать ему антибиотики, и боль скоро утихнет.

К горлу подступила тошнота, кожу покрыл холодный пот. Он чувствовал себя так, словно по его телу медленно распространялся яд. Неужели Лили его обманула? Неужели эта добрая, чуткая женщина, устроившая ему сюрприз в день рождения, заранее все тщательно спланировала?

Она заставила всех поверить, что ждет ребенка от его брата. Светловолосая и голубоглазая, она казалась такой чистой, такой невинной. Она окончательно усыпила его бдительность, не взяв у него деньги.

Макс посмотрел на спящую жену и почувствовал отвращение к самому себе. Поднявшись с постели, он вспомнил своего отца и покачал головой. Однажды он дал себе слово, что никогда не потеряет голову из-за женщины, но сам не заметил, как это произошло.