Сьюзен Барри - Королевский пурпур Страница 25

— Да, мадам очень ко мне добра, — осторожно отозвалась Люси. Ей казалось странным, что пожилая дама учиняет ей столь подробный допрос, когда вокруг полно гостей.

— Но считать, что вы оказываете на нее влияние, было бы неверным, если вы так недолго знакомы?

Люси немного растерялась.

— Не думаю, чтобы мои слова или мнения действовали на графиню, если только они не совпадают с ее собственными взглядами. Я не говорю, конечно, о таких случаях, когда я советую ей не вставать с постели, если она очень устала, или простужена, или что-нибудь в этом роде. Вот тогда она ко мне прислушивается… и то не всегда, — закончила Люси, чуть улыбнувшись.

— Жаль, — заключила собеседница Люси, испытывая, по-видимому, довольно сильное разочарование. — А я так поняла Пола… Впрочем, и он может иногда ошибаться…

— Если он считает, будто я могу в чем-то разубеждать графиню, он, несомненно, ошибается, — спокойно проговорила Люси, не переставая удивляться.

Допрашивающая ее пожилая дама небрежно развела холеными руками.

— В общем-то это не так уж важно, — неожиданно заключила она. — Не сомневаюсь, мы найдем другие пути воздействия.

Беседа их прервалась, так как появилась пара музыкантов в строгих вечерних костюмах, а к Люси подошел Пол и тихо сообщил ей на ухо, что сейчас начнется музыкальная часть вечера, а потом в столовой будет ужин. Он улыбнулся ей, наклонился, взял ее руку в свою и прошептал:

— Здесь много моих друзей, и мне надо переговорить с ними. Мне неловко оставлять вас, поверьте. Но потом мы вместе пойдем ужинать. Вам ведь удобно сидеть в этом уголке с Марианной? — Он обернулся и с улыбкой взглянул на сидящую рядом с Люси пожилую леди. — Чувствую, что вас никто не представил друг другу, и спешу исправить оплошность. Марианна, это мисс Люси Грей… Люси, это моя крестная мать — княгиня Марианна Карадин.

«Уж не ослышалась ли я?» — подумала Люси, а потом ей пришло в голову, что все это ей вообще только грезится. Пол, представив ее княгине Карадин, тут же исчез, а музыканты начали зарабатывать свои деньги: молодая женщина прекрасно пела, так что все разговоры совершенно затихли, ее муж аккомпанировал ей на рояле, а затем играл на скрипке. В гостиной царила тишина, лишь скрипнули несколько раз стулья, передвигаемые по лиловому ковру, да кто-то кашлянул. Теплый, благоуханный воздух переполнял комнату, и Люси вдруг представилась убогая спальня графини в доме на Элисон-Гарденс и сама графиня, сгорбившаяся в постели и слушающая свой древний радиоприемник, примостившийся на захламленном столике у кровати.

Но почему-то ей не удавалось ясно вообразить эту картину, зато она отчетливо видела перед собой гладко причесанную темную голову Пола, сидевшего в ряду перед ней, и слегка склонившуюся к нему Уллу Реншоу, любовно наблюдавшую за ним. Краем глаза Люси видела, что и другие женщины не отрывают от него глаз, и недоумение Люси все росло и росло.

Кто он? И почему его приход сюда так важен для многих из присутствующих? Зачем ему играть роль официанта? Зачем на самом деле служить официантом, если у него есть загородный коттедж, собственная ферма, кремовый автомобиль «ягуар», а крестная у него — княгиня? Княгиня Марианна Карадин!

Люси искоса посмотрела на нее, но та ее больше не замечала. Она вся превратилась в слух и ушла в себя. Люси хотелось сидеть рядом с Полом. Она удивлялась, что он предоставил ее самой себе, и не понимала, зачем ему понадобилось приводить ее сюда, если здесь он совершенно не имеет для нее времени. Когда они ехали в этот дом, она уже испытала свое первое разочарование: ведь кроме ослепительной улыбки и похлопывания по ее рукам, сложенным на коленях, он ничем не выказал, что помнит очарование часов, проведенных ими в коттедже. Он даже не извинился толком за то, что забыл о ней на несколько дней, и не заметил, как идет ей розовое платье.

Правда, одобрение тому, как она выглядит, Люси прочла в его глазах, когда он появился в их холле на Элисон-Гарденс.

А сейчас он неожиданно кажется отдалившимся от нее на тысячу миль — куда дальше, чем прежде. Тогда она жила надеждой. Сейчас же у нее было странное ощущение пустоты, будто что-то, что, как ей казалось, переполняло ее душу, разом иссякло, будто ее спустили с высот, на которые она неведомо как забралась, и она лицом к лицу столкнулась с горькой правдой — никаких высот вовсе не было.

Однако за ужином она почувствовала себя лучше. Пол от нее не отходил, он накладывал ей на тарелку всяческие деликатесы — бутерброды с икрой, грудки цыпленка, копченую лососину и фаршированные грибами яйца, политые сливками. Он следил, чтобы ее бокал с шампанским был наполнен до краев, хотя она едва пригубливала вино и в конце концов, поставив где-то бокал, забыла о нем. Самое же главное, Пол расспрашивал, как ей здесь нравится, каялся, что не мог сидеть рядом с ней во время концерта, и снова пытался объяснить, что все получилось так неловко из-за того, что здесь он встретил много друзей, которых долгое время не видел.

Поглаживая пальцами ножку своего бокала с шампанским, он задумчиво смотрел на Люси, а потом сказал:

— Но скоро мы улизнем отсюда, и я провожу вас домой.

Это прозвучало так, будто ему не терпится оказаться вместе с Люси в машине. Люси посмотрела на свою полупустую тарелку и поняла, что больше не может проглотить ни крошки.

— Очень мило с вашей стороны, что вы привезли меня сюда, — сказала она, — но боюсь, что я только мешаю вам.

— Ничего подобного. — Он взял из рук Люси тарелку, поставил на стол и снова так же задумчиво уставился на девушку поверх пылающего кончика сигареты. — Мне хотелось, чтобы вы полностью сменили обстановку. Вы и так слишком много времени проводите в этом унылом доме на Элисон-Гарденс, а здесь вы по крайней мере встретили новых людей, и кто-нибудь из них, может быть, пришелся вам по душе.

— Мне никогда и в голову не могло прийти, что ваша крестная — княгиня, — заметила Люси, подняв глаза, так что он снова увидел, какие они ясные и задумчивые.

— Да что вы? — Он улыбнулся и стряхнул пепел с сигареты. — Ну, что до меня, я временами думаю, что ваша крестная — какая-нибудь фея, иначе отчего вы иногда выглядите совершенно нереальной? Особенно в этом бледно-розовом шифоне.

Люси серьезно произнесла:

— Большинство здесь очень рады встрече с вами. Вы пользуетесь у них большой популярностью, верно?

Но Эйвори не дал вовлечь себя в серьезный разговор.

— Когда некоторое время держишь друзей в отдалении, они, естественно, радуются встрече, — легкомысленно, с некоторой ленцой протянул он. — Так дольше сохраняешь дружбу.