Джан Макдэниел - Подарок Страница 25

Саймон Блай, что это за человек?

Мы столкнулись, как две живые галактики, а он способен думать лишь о сохранении этой идиотской гипсовой формы!

Она скрестила на груди руки, поплотнее запахнув его пиджак. Его обвинение уязвляло ее все больше, ибо оно в какой-то степени было справедливо. Ведь она и в самом деле надеялась убедить его возвратить форму. Но не из-за этого, видит Бог, она сотворила с ним любовь. Как он мог даже подумать, что она на такое способна? Мысли в голове у нее начали путаться…

Когда Ярдли дошла наконец до начала длинной подъездной дорожки, ведущей к дому Мими, «ягуар» набрал скорость, промчался мимо нее и исчез в ночной темноте.

Скатертью дорожка, зло подумала она. Может быть, после долгой горячей ванны она сумеет крепко заснуть. Хорошо еще, что Мими укатила в Нью-Йорк.

И только в тот момент, когда ей понадобился ключ, она вспомнила, что и пальто ее, и сумочка остались в загородном клубе. С вещами, конечно, ничего не случится, утром она поедет и заберет их. Но как она объяснит свое бегство с бала, да к тому же такое скоропалительное, что даже вещи ею были забыты? А сейчас ей придется звонить в дверь и как-то объяснять все это разбуженной Селине.

Несчастная и растерянная, она, поднимаясь по лестнице, сбросила пиджак Саймона и повесила на руку. Она даже попыталась как-то привести в порядок волосы и еще раз стряхнула с платья и кожи приставшие песчинки. Потом позвонила и, понурив голову, стояла и ждала, когда сестра ей откроет.

Селина явилась перед ней в красных пушистых домашних тапочках и какой-то просторной фланелевой одежке, подозрительно напоминающей мужскую пижаму.

Открыв дверь, Селина осмотрела Ярдли сверху донизу, и лицо ее начало расползаться в улыбке.

— Хорошо повеселилась? — спросила она.

— Я не желаю говорить об этом.

— Ты выглядишь так, будто тебя похитили, вываляли в грязи, а потом потеряли.

Метнув в сестру ядовитый взгляд, она прошла мимо, бросила пиджак на первый подвернувшийся стул и решительно направилась к себе.

— Постой, Ярдли, я ждала тебя весь вечер, чтобы услышать, как Золушка повеселилась на бале. Кэйси заснул, а я приготовила нам по чашке чая — и больше ничего.

— Что значит «и больше ничего»? — пробормотала она.

— Я бы приготовила и что-нибудь поесть, но в доме хоть шаром покати… Неужели Мими не может держать хоть какие-то припасы?

Ярдли нахмурилась, сердито подумав, что ее сестрица вполне могла сесть в машину, доехать до супермаркета и купить все, что ей хочется. Потом, остыв, она предположила, что Селина, должно быть, опять обанкротилась. Что еще могло занести ее сюда?

— Завтра, сестричка, мы съездим в магазин и купим все что нужно.

На кухонном столе стоял чайник, чашки с блюдцами, чайные ложки и сахарница. Селина придвинула для Ярдли стул и предложила ей сесть, а та изумленно смотрела на китайский фарфор. Мими просто удавила бы Селину за то, что та им воспользовалась.

— Что-то я не слышала, чтобы подъезжала машина Саймона, — заметила Селина. — Хорошая машина, а-а? Ездит бесшумно?

— Я вернулась пешком, — созналась Ярдли.

— Как? Ты шла пешком от самого загородного клуба? И Саймон позволил тебе? Где он был?

— Меня это мало заботило.

— Только не говори мне, что вы с ним опять сцепились из-за этой клятой давно изношенной формы.

— Я все равно приберу ее к рукам. — Ярдли жестко рассмеялась.

Селина, вдруг задохнувшись, поставила чашку на стол, так и не успев сделать ни глотка.

— Да вы, я вижу, сошлись, не так ли? — Ее голос дрожал от удивления и восторга. — Ну, сестренка, я просто тебя недооценивала.

Ярдли положила руки на край стола, уронила на них голову и наконец позволила себе расслабиться, превратившись чуть не в тряпичную куклу.

— Я определенно гений идиотизма. Мужик, собравшийся уничтожить мое семейство, хватает меня с поличным в своем доме и шантажом вынуждает отправиться с ним на осенний бал, где я еще подслащиваю его победу пылким и возвышенным сексом на дне песчаной ямы.

Селина, встав и стоя перед сестрой, утратила дар речи. Правда, ненадолго.

— Ты? Такая выдержанная, благовоспитанная и консервативная? В песчаной яме?

— Чудовищно, не правда ли? Знаешь, Селли, сама до сих пор не могу поверить, что это случилось со мной.

— Это случилось потому, что ты слишком похожа на деда. Ты всему миру хочешь доказать, что ни в ком не нуждаешься и вполне владеешь собой, а также всем, что тебе нужно. А когда видишь, что есть вещи, которые тебе не принадлежат, то плюешь на все и добываешь их любыми путями, иногда очень странными. Однако в данном случае тебя оправдывает то, что мужчина, заехавший сегодня за тобой, способен очаровать любую старую деву. Да и вообще, иногда двое встречаются и так ошеломлены друг другом, их так друг к другу влечет, что остановиться уже невозможно. Ничто в мире их не удержит…

— Ох, Селли, пожалуйста! Я достаточно взрослая, чтобы понимать такие вещи. Но в том-то и дело, что Саймон последний мужчина, с кем я хотела бы иметь дело.

— Итак, наконец дождавшись чего-то стоящего, ты намерена подавить в себе чувство и от всего отказаться?

— Благодарю вас, профессор Киттридж.

Селина отмахнулась от сарказма сестры.

— Ты, я вижу, гораздо лучше провела с ним время, чем планировала, не так ли? И мир не перевернулся. А теперь вдруг надумала казнить себя за это, да?

Ярдли хмуро кивнула.

— Ты только подумай! У него наготове оказался презерватив. Ох, лучше бы этого не было. Тогда, по крайней мере, мы могли бы остановиться. Но он прихватил с собой эту штуковину, будто заранее знал, что именно так все и произойдет.

— Ну, многие мужчины таскают это в кармане просто так, на всякий непредвиденный случай. Я, кстати, считаю, что они поступают правильно. Мало ли что… Поначалу такая готовность номер один тебя, конечно, несколько покоробила, но в дальнейшем ты перестанешь обращать на это внимание.

— Что — нет? Ты меня просто пугаешь.

Долго сдерживаемые слезы вдруг прорвались, и Ярдли сбивчиво, сквозь плач, заговорила:

— Я слишком чувствительна, Селина. Когда он приближается, я будто под гипнозом… Он сильный, грубый и саркастичный, но, когда он говорит, я просто немею… От одного звука его голоса… Это какое-то безумие. А иначе — что же?

— О'кей, он, как я вижу, хорош в постели, вернее будет сказать, в песчаной яме. И ты любишь его. Так почему же ты не хочешь больше его видеть?

— Слишком уж быстро он оставил меня. Видно, просто не способен заботиться о ком-то, кроме себя. Плевать он хотел на этот город, и особенно на нашу семью, которую ненавидит за все то плохое, что он пережил в своей жизни. Я и так слишком много в эти последние несколько месяцев потеряла. С меня довольно. Не хватало, чтобы вдобавок я осталась еще и с разбитым сердцем.