Кейтлин Крюс - Награда для чемпиона Страница 26

Затем он приподнял ее без видимых усилий, словно пушинку, усадил к себе на колени так, чтобы она его оседлала. Она задрожала, и он, поняв, что причина не в страхе, а в желании, поцеловал ее в губы. В низу ее живота мгновенно вспыхнул огонь. Поерзав у него на коленях, она тесно прижалась к нему и почувствовала, как сильно он возбужден. Застонав, он запустил пальцы ей в волосы и покрыл поцелуями ее шею и щеку, потом слегка откинулся назад и, схватившись за подол ее сарафана, стянул его с нее.

Сердце Миранды билось так громко, что ей казалось, что она может оглохнуть. У нее перехватило дыхание, когда Иван уставился на ее тело словно зачарованный.

— Ты такая красивая, — пробормотал он, затем прижался губами к ложбинке на ее груди, прикрытой бледно-голубым бюстгальтером. — Само совершенство.

Миранда поверила ему. У нее кружилась голова, все нервные окончания звенели. Не успела она опомниться, как он расстегнул ее бюстгальтер, отбросил его в сторону и начал поочередно ласкать губами ее затвердевшие соски. При этом он что-то бормотал на своем родном языке. Незнакомые слова, произнесенные его охрипшим от желания голосом, казались ей прекрасной музыкой.

Затем он без предупреждения повалился вместе с ней на пол, и она оказалась под ним. Миранда видела, как неистово горят его глаза, когда он сказал:

— Помни, что со мной ты в безопасности.

Не в силах вымолвить ни слова, она лишь кивнула в ответ. Затем он наклонился и так нежно поцеловал ее в губы, что ее сердце затрепетало. После этого он снова переключил свое внимание на ее грудь.

— Иван… — тихо простонала она, чувствуя, что вот-вот взорвется от напряжения, пока его губы, язык и руки подвергали ее сладостной пытке.

Тогда он просунул между ними руку и, спустив ей трусики, проверил, готова ли она его принять. Перед глазами у нее замелькали разноцветные искры, и она задрожала от наслаждения.

Когда она вернулась к реальности, он навис над ней, полностью обнаженный, готовясь овладеть ею. У нее не осталось времени, чтобы испугаться и убежать. В его взгляде было что-то неумолимое, и под ним ее тело стало безвольным, как у тряпичной куклы.

— Я не хочу себя потерять, — прошептала она.

— Потерять себя можно по-разному, — хрипло произнес он, приподнимая ее бедра. — Этот способ самый приятный. После него ты обретешь себя обновленную.

С этими словами он погрузился в нее мощным рывком.

Она извивалась под ним, выгибалась дугой, обхватывала его руками и ногами, отзываясь на каждое его прикосновение, на каждую ласку. Ее губы припухли от его поцелуев, нежная кожа порозовела, и он едва удерживался от того, чтобы не потерять от нее голову.

Будь он добрым и чувствительным, он бы полюбил эту потрясающую женщину и растворился бы в ней без остатка. Но он не был таким, а притворяться более мягким не имело смысла, потому что Миранда этого не хотела. Она хотела его настоящего и вряд ли могла себе представить, как много это для него значило. Так много, что он боялся об этом думать.

Опустив голову, Иван зарылся лицом в ее шею и задвигался. Она тут же подхватила его ритм, обвила руками его шею, и ее грудь тесно прижалась к его груди. Ее разгоряченное податливое тело предлагало ему наивысшее наслаждение.

«Я никогда не смогу ею пресытиться», — подумал Иван, ускоряясь, и, услышав ее тихий стон, накрыл ее губы своими.

В этом первобытном эротическом танце не было никакого притворства. Что бы ни думала о нем Миранда, она хотела его так же сильно, как он ее.

«Ты моя», — подумал он, когда она напряглась под ним, вцепилась ногтями в его плечи и, мотая головой из стороны в сторону, прокричала его имя.

«А я твой», — подумал он, присоединяясь к ней в экстазе освобождения.

«Вот что происходит, когда игра перестает быть игрой», — подумала Миранда, когда проснулась следующим утром в объятиях Ивана в его спальне и осознала, что на этот раз привычных ночных кошмаров не было. Что Иван помог ей самой с ними справиться.

Она чувствовала себя потерянной, но больше ничего не имела против этого. Тихий внутренний голосок все еще предупреждал ее об опасности, но она его не слушала. Сейчас для нее имел значение только Иван.

— Я думаю… я… — начала она, собираясь сказать ему, как хорошо чувствует себя после их близости, но не смогла закончить фразу.

— Я же говорил тебе, что я хорош в постели, — самодовольно произнес он, заставив ее улыбнуться и восхититься его великолепным телом, которое выглядело особенно сексуально на фоне темно-коричневых атласных простыней.

Миранда обвела пальцем буквы, вытатуированные у него на груди:

— Что означают эти буквы?

Во взгляде Ивана, промелькнула странная грусть, которую она уже видела раньше.

— Мир, — невыразительно произнес он, сняв ее руку со своей груди.

Глаза Миранды зажгло от слез, когда она вспомнила, как на вилле во Франции он упомянул о лучших вида борьбы.

— Не делай из мухи слона, — пробурчал он.

— Расслабься, — произнесла Миранда, испытывая боль, которую ей не следовало испытывать.

То, что она эмоционально привязалась к Ивану, вовсе не означает, что он привязался к ней. Что он когда-нибудь ответит ей взаимностью. Она понимала, что должна с этим смириться. — Это всего лишь секс.

В ответ он пронзил ее мрачным, задумчивым взглядом, от которого внутри у нее все сжалось. Похоже, он даже еще более одинок, чем она.

— Да, — сказал он после паузы, затем привлек ее к себе и снова заставил забыть обо всем на свете.

Они сидели на террасе с видом на океан, и он рассказывал ей о суровых русских зимах, которые длятся бесконечно.

— Поэтому я люблю жаркие места, — с улыбкой подытожил Иван. — Чем жарче и суше, тем лучше.

— Я тебя понимаю.

Позже, когда они лежали в постели и отдыхали после очередной бурной близости, он рассказал ей о своем первом бое за чемпионский титул. О том, как он впервые попал в Америку и понял, что не знать английский так же опасно, как не подготовиться к бою.

Потом, когда они гуляли по краю обрыва, он поделился с ней своими детскими воспоминаниями о Советском Союзе и о его распаде. О том, как он потерял родителей и стал жить у дяди. О боли и страхе, которым ему пришлось противостоять, чтобы спасти себя и Николая.

— Должно быть, это было ужасно, — произнесла Миранда, глядя вдаль. — Я имею в виду не только потерю родителей, но и кардинальные перемены, которые произошли в твоей жизни всего за один год.

— Все это сделало меня тем, кем я являюсь сейчас, — ответил Иван сухим тоном, как если бы это она заставила его рассказать ей о прошлом. Он прекрасно знал, что это не так. Ему самому захотелось поделиться с ней историей своей жизни. Это было для него чем-то новым и неожиданным.