Шеннон Уэверли - Неземная любовь Страница 27

Он так и застыл, совершенно ошеломленный ее словами. Она тут же почувствовала себя виноватой.

— Простите. Я никакого права не имела так говорить. Просто меня беспокоит, что с ней обращаются, как с инвалидом. И я не могу не думать, что для нее будет лучше, если ей перестанут напоминать о прошлом и дадут возможность жить нормальной жизнью.

Ник печально покачал головой.

— Это невозможно забыть. Вы бы тоже не смогли, доведись вам пережить такое. И я не вижу ничего плохого в том, что оберегаю ее. Я ей отец. Вот все, что я могу сказать.

Челсия открыла, было рот, чтобы возразить, но одного взгляда на него было достаточно, чтобы у нее пропало всякое желание прекословить. После многих лет общения с родителями, у которых дети лежали в больнице, она знала, что такое страдание, а Ник глубоко страдал.

— Давайте не будем спорить, Ник. Сегодня все… — она окинула глазами изысканно сервированный стол, роскошный зал, в котором они сидели, и взгляд ее снова вернулся к нему, — все было изумительно. Мне не хочется испортить нашу встречу.

— И не надо.

Она робко улыбнулась, но его лицо оставалось серьезным.

Когда они сошли с тротуара, собираясь сесть в машину, Ник взял ее за руку.

— Подождите. А если нам немного пройтись? Мне что-то пока не хочется возвращаться. А вам?

Челсия кивнула. Может быть, прогулка рассеет напряженность, омрачившую эти последние минуты?

Около часа они провели, слоняясь по близлежащим магазинчикам. Один Нику особенно понравился — с пузатой печкой и скрипучими половицами.

— Что бы нам такое еще предпринять? — раздумчиво спросил он, когда они снова вышли на улицу. Настроение у него, казалось, совершенно исправилось. Челсия засмеялась. — Развлекайте меня, Челси. Все последние десять лет я только и делал, что сидел, как приклеенный в тридцатиэтажном банке.

— Хорошо. Как насчет того, чтобы пойти в музей Рокуэлла?

Ник на мгновение задумался.

— Ну, нет. Сегодня для этого слишком хорошая погода. Как-нибудь в другой раз.

Они неторопливо шли, засунув руки в карманы, по временам сталкиваясь плечами. Ну, просто закадычные друзья, да и только.

— Я, кажется, знаю, куда нам направиться, — объявила Челсия, когда они подошли к машине. — Есть такое место — Баш-Биш-Фолз. Вы там не бывали?

— Баш… что? Я даже выговорить этого не могу.

— Тогда поехали. Я буду показывать дорогу.

Они держались южного направления. Ник приступом брал крутые холмы и повороты, проявляя такое воодушевление, что у Челсии просто сердце радовалось. Хотя она прожила здесь всю жизнь и прекрасно знала эти места, сейчас ей казалось, что она видит все впервые.

— Баш-Биш — это заповедник, — объяснила она. — Поверните здесь.

Они оставили машину на обочине, и пошли вверх по лесной тропинке.

— Ларри сказал вам, что мы случайно встретились прошлым вечером?

— Нет. Я еще не виделась с ним сегодня, — ответила она.

— Гм. В аптеке. — Ник устремил взгляд вперед, вглядываясь в лесную чащу. Где-то справа журчал ручей. Воздух был свежим и благоуханным. Ветерок, шурша листвой, шептал о новой жизни. — Так вот, мы с ним разговорились, и он разъяснил мне, что произошло в тот день, когда вы своим воздушным шаром на бреющем полете атаковали лыжную базу.

У Челсии потеплело на сердце. Кажется, она оправдана в его глазах.

— Я должен принести вам свои извинения — насчет вас я заблуждался. Ларри рассказал мне об этом самонадеянном мальчишке и о том, как вы пытались проучить его.

— Знаете, о тех, кто пренебрегает правилами управления аэростатом, я невысокого мнения. Может быть, вы не поверите, но я самый осторожный воздухоплаватель в мире, какого вы когда-либо видели, Ник. Это единственная добродетель, которой требовал от меня дед. Он всеми способами вдалбливал в меня, насколько это важно, — рассказывал всякие устрашающие истории, заставлял читать сообщения…

— Из того малого, что я услышал о нем у Локвудов, я понял, что это был человек необыкновенный.

— Он появился в моей жизни, как раз вовремя.

— Гм. Ваш отец к тому времени умер?

— Да, и дедушка тогда мне очень помог. Мы с ним были настоящие товарищи. Питали одну и ту же страсть, которой никто не понимал.

— Страсть к воздухоплаванию?

— Именно. От вас я и не жду понимания. Чтобы понять, надо это испытать самому.

— Что маловероятно. Челсия вздохнула.

— Воздухоплавание на самом деле совершенно безопасная вещь, уверяю вас. Я в этом деле не новичок. Мне все равно, полетите вы или нет, но я считаю, что такие ощущения стоят того, чтобы их пережить. Это что-то необыкновенное, почти мистическое. Перестаньте смеяться. — Она шлепнула его по руке.

— Уж если говорить о мистике… — Внезапно Ник остановился, как будто его пригвоздили, заметив, наконец, небольшой водопад, к которому она его подвела. Вырываясь из каменной расщелины, он падал отвесно с высоты пятидесяти футов в прозрачное озеро, дно которого было покрыто валунами.

Сойдя с тропинки, они отыскали местечко, где можно присесть, и в полном молчании наблюдали за падающими струями. Пока они сидели, любуясь водопадом, Челсия все больше проникалась чувством какой-то странной близости, которая возникла между ней и Ником, как будто она знала его гораздо лучше, чем это было на самом деле. И что самое интересное, это нисколько ее не удивляло, несмотря на их краткое знакомство.

— С этим водопадом связана одна легенда, — тихим голосом сообщила она. — Рассказывают, будто юная индианка из-за несчастной любви бросилась вниз с этой кручи и разбилась насмерть. И будто дух ее все еще бродит здесь поблизости и, если хорошенько прислушаться к шуму падающей воды, можно разобрать, как она плачет.

Она неловко улыбнулась. Признаться, история прозвучала довольно-таки слащаво. Однако в воцарившемся внезапно молчании Челсия вдруг поняла, что оба они, затаив дыхание, напряженно вслушиваются. Поймав себя на этом, они рассмеялись.

Теплый майский ветерок над их головами шелестел молодой листвой. В кронах деревьев возились птицы, хлопоча над своими гнездами. Ощущение возникшей между ними близости было таким всепоглощающим, что она почувствовала непреодолимое желание разделить его с Ником.

— Ник? — Ее голос прозвучал тихо и неуверенно.

— Мм. — Он сидел, прижав к груди колено и опершись на него подбородком.

— Насчет моего воздухоплавания… Это безопасно, но несколько раз в своей жизни я была на волосок от гибели.

Он повернул голову и, прищурившись, посмотрел на нее.

— Мне доводилось попадать в сложные положения… переживать очень неприятные минуты. Однажды это случилось со мной, когда мы летели над горами, и я попала в горизонтальный поток, своего рода небольшой вихрь. — Она замолчала. — Не знаю, почему я это рассказываю. Вы и так с предубеждением относитесь к идее…