Дениза Алистер - Трудное решение Страница 28

Значит, он должен взять Грейс именно сейчас, войти в нее с такой силой, что она застонет, выгнется навстречу ему от охватившего ее наслаждения. И если ей захочется этого и дальше, он будет продолжать до бесконечности, как машина, пока она, изнеможенная, не затихнет в его объятиях.

И все будет замечательно. Все, кроме одного: он не почувствует ровным счетом ничего! Ничего, кроме полного опустошения и горького разочарования.

Когда он расстегнул последнюю пуговицу, Грейс уткнулась лицом в его плечо, издавая тихие, нетерпеливые стоны. Рич понял, что она, словно канатоходец, балансировала на грани реальности и волшебного мира чувственных наслаждений. Его пальцы, с таким искусством доставлявшие ей наслаждение, одним неверным движением могли столкнуть ее вниз. Но Рич не желал этого, напротив, ему хотелось поднять Грейс до заоблачных высот блаженства. Она это заслужила.

Рич взял Грейс на руки и отнес на диван. Сев и положив ее ноги к себе на колени, он снял с нее туфли, погладил нежные чувствительные подошвы, а затем, приподняв, освободил от платья и бюстгальтера. Потом, осторожно придерживая за плечи, уложил обратно. Грейс не протестовала, но стоило Ричу осторожно провести кончиками пальцев по плоскому животу, скрестила руки на обнаженной груди и задрожала.

Ее глаза, походившие на два бездонных темно-синих колодца, были огромными — огромнее всех, которые он когда-либо видел. Кожа ее отливала перламутром.

Но прежде чем вновь коснуться Грейс, Рич разделся, безумно страдая, что не испытывает никакого трепета или нетерпения. Затем встал на колени между ее ног. Как ни был удобен и мягок диван, он все-таки предназначался для офиса, а не для занятий любовью. Ричу едва хватило места, чтобы положить руки по обеим сторонам ее тела. Инстинктивно стараясь помочь, Грейс завела ноги ему за спину и, заняв эту идеальную позицию, коротко и шумно вздохнула.

— Рич… — Щеки Грейс зарозовели. — Рич, я так тебя люблю!..

После долгого молчания он коснулся ее щеки внезапно задрожавшими пальцами.

— О боже, Грейс. — Чем еще он мог ответить на такую обезоруживавшую искренность? Но, видимо, этого оказалось достаточно, потому что, закрыв глаза, она улыбнулась.

Такая простая вещь, всего лишь улыбка… И все же — столь трогательное выражение веры в него подействовало на Слейда подобно землетрясению. Все напряжение и тяжесть прошедших лет стали покидать его, все, что мешало освободиться пружине некогда кипевших эмоций, постепенно исчезало. Он не мог поверить сам себе. Ощущение было поначалу слабым. Так маленький ручеек пробивает себе дорогу сквозь преграду.

Но даже этот ручеек показался Ричу настоящим чудом. И это чудо сотворила Грейс, его Грейс! Она поверила ему, поверила, что он возьмет ее нежно и ничем не оскорбит любви, которую ему предложили с такой доверчивостью. О большем он не мог и мечтать.

И когда Рич, медленно наклонившись, коснулся губами ее плеча, у него на глаза навернулись слезы. Он уже боялся, что дарованное ему прощение — лишь сон и сейчас Грейс окажется столь же холодной и твердой, как перламутр, который она ему только что напоминала.

Но Грейс была теплой. И, застонав от облегчения и благодарности, Рич зарылся лицом в ее волосы, чувствуя под губами лихорадочное биение пульса на виске. Она была теплой и податливой, как океанская вода в конце лета, и внезапно ему захотелось нырнуть в нее без оглядки, растопить свою замерзшую душу этим благодатным теплом.

— Я люблю тебя, — снова прошептала Грейс, на этот раз с лихорадочной страстью.

Больше сдерживать себя Рич не мог. Собственное тело уже не принадлежало ему.

11

В первый момент, еще окончательно не проснувшись, Грейс не поняла, что это за странная полоса света на полу, и почему у нее под щекой грубая ткань, а не гладкий сатин наволочки. Но больше всего ее смущали боль и вялость во всем теле.

Потянувшись, она уперлась во что-то ногой и, приподняв голову, вгляделась в полутьму. Подлокотник дивана. Ее кабинет…

И только тогда, вновь откинувшись на спину с долгим, глубоким, счастливым вздохом, она все вспомнила. Этой ночью, в этом кабинете, на этом самом диване они с Ричем занимались любовью!

Занимались любовью! Собственно говоря, эти слова были слишком просты, слишком незначительны, чтобы в полной мере выразить то, что произошло этой ночью.

Интересно, который час? Устроившись поудобнее под прикрывавшей ее тканью, Грейс пригляделась повнимательнее и поняла, что это такое. Ее собственное платье.

Ее взгляд метнулся к большому окну, выходившему в общий зал. Жалюзи были опущены, с громадным облегчением заметила Грейс, но по доносившемуся гулу голосов было ясно, что рабочий день уже начался. Какое счастье, что вчера она заперла дверь!

Но где же Рич? Усевшись, Грейс продела руки в рукава и, встав, начала застегивать пуговицы платья, одновременно осматривая кабинет. Одежда Слейда исчезла, да и вообще не было заметно никакого следа его присутствия здесь. Ее охватило беспокойство. Может быть, проснувшись раньше нее, он направился в комнату отдыха, чтобы привести себя в порядок?

Часы на руке показывали восемь утра. Надо же было уснуть так крепко, чтобы не прореагировать на приход персонала, с недовольством подумала Грейс, разглаживая платье и надеясь, что оно выглядит не слишком мятым.

Сунув ноги в стоявшие возле дивана туфли и кое-как пригладив руками волосы, она подошла к окну и отогнула одну из планок жалюзи.

В зале находились только самые ранние пташки, сидевшие на столах, пившие утренний кофе и беззаботно болтавшие. Один из сотрудников пускал бумажных голубей, пытаясь попасть в корзинку для мусора. Никто не подозревал, что их босс наблюдает за ними. Почувствовав пикантность ситуации, Грейс улыбнулась. Знали бы они, чем мисс Мэдок занимался этой ночью!

Внезапно ее внимание привлекло какое-то движение в дальнем конце зала, и Грейс вгляделась получше. Какой-то мужчина, стоявший к ней спиной, расправлял на чертежном столе большую карту.

Сначала она решила, что это Рич. Ни один мужчина из ее подчиненных не был так высок и мускулист, но, увидев, что он одет в зеленую майку и выцветшие джинсы, нахмурилась. Откуда у него эта одежда? И потом, зачем Ричу быть в общем зале, что ему там делать? Мозг Грейс, отказываясь признавать очевидное, лихорадочно искал другие объяснения. Этот человек мог быть сотрудником из другого отдела. Или клиентом. Или другом одного из работников, братом, мужем…

Сделав щель в жалюзи пошире, она ждала, когда мужчина обернется. Но тот не оборачивался, всецело занятый разглядыванием карты.