Джиллиан Хантер - Леди маскарада Страница 28

— А о том, что мы с тобой снова муж и жена? Элинор не ответила. Она не отрывала взгляда от двери.

Себастьян снова поднял подол платья жены, обнажив ее бедра. Он водил пером под корсетом, щекоча Элинор и дразня и медленно опускаясь к низу ее живота. Вот ведь греховодник, ей-богу. И как ужасно, что ей все это нравится!

Его вкрадчивый бархатный голос завораживал Элинор. Она хочет своего мужа, ей нравится его дерзость и все, что он с ней проделывает.

Возможно, Мейфэрский незнакомец и давал обещания герцогине Веллингтон и Элинор еще не один раз собирается доказать ей свою верность.

Но она отдавала себе отчет, что у нее также есть долг перед мужем, и, что бы ни случилось, она не собирается им пренебрегать.

Его руки поднимались выше по ее ногам. Элинор чувствовала, как жар растекается по ее венам и ее удерживают в этом кресле не ленты из непрочного шелка, которыми привязаны ее руки, а искушение быть соблазненной собственным супругом и предвкушение наслаждения.

Глава 14

Себастьян мысленно поздравил себя с тем, что ему удалось взять семейные вопросы в свои руки.

Ветер наконец-то стал для него попутным, и он твердо решил пользоваться благоприятными возможностями, которые дарила ему судьба. Скоро задание герцогини останется в прошлом, а вместе с ним канет в Лету их взаимная отчужденность. Пришло время, когда их семья станет настоящей.

Себастьян чувствовал себя как умудренный жизненным опытом муж, способный научить уму-разуму будущих отпрысков и поделиться с ними знаниями. Довольный собой, он бродил по дому, пока не увидел жену. Она сидела в гостиной и читала. Элинор подняла на него глаза, улыбнулась.

— Отправляешься спать? — спросила она.

— Надеюсь, ты вскоре присоединишься ко мне? — Себастьян наклонился и поцеловал супругу. — Я не чувствую усталости. Хотя, казалось бы, должен. А ты?

— Я еще немного почитаю, пожалуй.

— А ты точно не собираешься уйти?

— Нет, Себастьян. Как можно? В столь поздний час?

Он добродушно проворчал:

— И сегодня ночью у нас не ожидается никаких гостей?

Элинор поправила складки на платье.

— Мне кажется, ты обидел сэра Персиваля. Кстати, он не только прорицатель будущего, но и даровитый френолог. Ты знаешь, что он собственноручно изучал выпуклости на голове герцогини?

— Я, пожалуй, воздержусь от вопросов, что он там нашел. Знаешь, я не верю во все эти гадания и остальную чепуху. От лукавого все это.

— Ты прав, дорогой, — с улыбкой ответила Элинор, откладывая газету. — Поговорим?

Себастьян с удовольствием присел рядом с женой. Он вспомнил, как отец и мать читали вместе тихими вечерами, когда их семья жила в деревне.

— О чем пишут? Есть интересные новости?

— Часто упоминается семья Боскасл. Себастьян кивнул, не проявляя большого интереса к вопросу:

— Это лондонская ветвь нашего рода.

Элинор слушала с интересом. Судя по всему, она не держала обиды на мужа за то, что он привязывал ее к креслу.

— Твоя семья и в самом деле большая.

— Кое-кто называет нас бесчестными.

— Не уверена насчет этого. Одна из твоих кузин поместила объявление о том, что примет своенравных молодых девушек в свою элитную академию. Только подумай, а ведь я тоже могла туда попасть. Себастьян улыбнулся:

— В нашей семье никогда особенно строго не придерживались правил. Свобода дороже всего.

— Это меня не удивляет. Боюсь, что Прескотты не слишком сильно от вас отличаются.

— О Боже! Что у нас будут за дети!

Она улыбнулась:

— Спокойной ночи.

— И тебе тоже.

Себастьян вышел из комнаты, преодолевая желание остаться с Элинор подольше.

Ну что же, раз муж с женой, перехитрив один другого, способны потом над этим вместе посмеяться, значит, впереди их ждет безоблачное счастье до конца их дней.

И не важно, что супруга по-прежнему не желает отречься от сомнительных обязательств перед герцогиней. Тот пыл, с которым она вела себя в постели, позволял надеяться, что рано или поздно Себастьяну удастся склонить жену на свою сторону. Радовало и то, что супруги постепенно становятся хорошими друзьями.

Хотя в глубине души Себастьян понимал, что Элинор — крепкий орешек и влияние жены на него гораздо сильнее, чем он мог предположить.

Но главное — он увлек Элинор в свою постель, переманил на свою сторону, взял под свое крыло. А что касается других обязанностей, Себастьян поддерживал связь с министерством внутренних дел и с агентами Веллингтона и был уверен в том, что, когда герцог вернется в Англию, он призовет его для каких-нибудь полезных дел. Отказываться нельзя, он рад служить отечеству.

Конечно, и у его жены появятся другие заботы, и она оставит эту не подобающую леди затею с тайными розысками.

Себастьян, который вырос в большой семье, мечтал иметь много детей. И хотя со временем их с братьями пути разошлись, он вспоминал детство с добрым чувством.

Он испытывал привязанность к этим несносным бестиям, особенно к старшему брату Колину, который научил его всему, что, по мнению семнадцатилетнего юноши, должен знать мужчина.

Они были очень дружны и почти не расставались. Когда отец умер, вдвоем убежали из дома.

Себастьян и представить тогда не мог, что они с братом совершают опрометчивый шаг и что рано или поздно, когда юноша становится зрелым мужчиной, он снова возвращается к своим истокам. Такой вот круговорот вершит природа.

После смерти отца семья раскололась.

Благодаря Джошуа Боскаслу, виконту Норвуду, родительский дом наполнялся теплом… Пока отца не подвело сердце, когда он упал замертво прямо на пороге собственного дома.

Но старший брат Себастьяна Колин утверждал, что накануне отец обедал со старым приятелем, который имел на него зуб из-за одного совместного предприятия, которое потерпело крах.

Колин был уверен, что отца отравили.

Он сказал, что пьяница доктор еле держался на ногах. Где уж ему было обнаружить признаки отравления мышьяком, которые только слепой мог не заметить! Но Колину никто не поверил. Даже мать. И только Себастьян поддержал брата.

Они с Колином поклялись друг другу на крови, что покинут родной дом и не вернутся туда до тех пор, пока не найдут убийцу отца. Если понадобится, будут зарабатывать деньги чисткой конюшен, уборкой валунов с фермерских полей. Их переполнял праведный гнев и желание восстановить справедливость, они чувствовали себя сильными и непобедимыми.

Но, как того и следовало ожидать, грандиозный план потерпел фиаско, и в один прекрасный день они проснулись в чужом хлеву без гроша в кармане, в одежде, превратившейся в лохмотья, и без единой зацепки для продолжения поисков.