Джина Айкин - Незримая нить Страница 28

— Может быть, потому, что секс был бесподобен?

Раздосадованная этим движением Элинор придвинулась совсем близко так, что почувствовала его дыхание.

— О да. Что было, то было, — согласилась она, снова касаясь губами его губ, и, просунув руки под джемпер, погладила обнаженную мускулистую грудь.

Ей хотелось сказать еще что-нибудь, но слова не шли на ум. Тогда Элинор потянулась было к молнии на его джинсах, но он перехватил ее руку.

— Так что же, Элинор? — Выражение его лица привело ее в недоумение. — Что удержало тебя от желания попросить меня уйти, а меня от самого ухода?

— Может быть, просто отсутствие подходящего случая? — предположила она, все же засовывая ладонь ему за пояс.

Фрэнк с шумом выдохнул.

— Знаешь, с самого момента нашего знакомства я понял, что ты создана мне на погибель. — Он все еще держал ее руку, но не стал мешать расстегивать молнию. — Меня страшит только одно. Когда-нибудь ты поймешь истинную причину того, что мы оба ведем себя не так, как должны, но будет слишком поздно.

12

Позвав одного из практикантов, Элинор попросила его принести недостающую папку с документами и положила ее вместе с другими, уже разложенными на столе для заседаний.

Меньший из двух конференц-залов, имеющихся в наличии в их конторе, был временно превращен в штаб-квартиру команды, занимающейся делом Ханиман. Рухнув в одно из десяти кресел, стоящих вокруг стола, она помассировала переносицу, пытаясь снять напряжение. Со времени открытия процесса прошло всего два дня, а ей казалось все двадцать.

Элинор давно пришла к выводу, что все судебные дела по определению делятся на две разновидности. Они складываются либо благоприятно, либо нет, и только в редких случаях выходило серединка на половинку.

С этим делом ей явно не везло.

Все свидетели, вызываемые прокурором, говорили четко, ясно и весьма убедительно. И, допрашивая их, Элинор чувствовала, что производит неблагоприятное впечатление адвоката, желающего спасти свою клиентку любым путем, не выбирая средств, включая запутывание свидетелей обвинения и желание направить их ответы в нужное ей русло. Сегодня утром судья Мэллоу даже пригрозила привлечь Элинор к ответственности за неуважение к суду, если она не прекратит вести себя недопустимым образом.

И все это время Оливия Ханиман, безукоризненно причесанная и прекрасно одетая, сидела, сложив руки на коленях, демонстрируя лишь свое прекрасное светское воспитание…

Вошедшая в зал Джулия, окинув взглядом лежащие на столе папки, швырнула поверх них еще одну и, тяжело вздохнув, уселась напротив Элинор. Некоторое время подруги молчали. Затем Джулия снова вздохнула и посмотрела на часы.

— Половина десятого вечера. Может, закажем чего-нибудь поесть?

Закрыв глаза, Элинор представила поджидающего ее дома Фрэнка… и вздрогнула. Со времени его ухода прошло уже два дня, а она никак не могла привыкнуть к мысли, что его там нет.

— Разумеется, — сказала она, выпрямляясь. — В такой час лучше пиццы ничего не придумаешь.

Набрав номер, Джулия сделала заказ.

Массирую закрытые веки, Элинор рассеянно прислушивалась к беседе практикантов, оставшихся сверхурочно, чтобы сделать копии нужных документов. Шарлотта и Крис тоже находились где-то поблизости. Интересно, не в туалетной ли комнате? — подумала Элинор.

— Знаешь, а Фрэнк от меня съехал, — неожиданно для себя сообщила она.

Не дождавшись ответа, Элинор открыла глаза и вопросительно взглянула на подругу. В ответ та скорчила гримасу.

— Съехал насовсем или обещал навещать?

— Последнее.

Джулия, казалось, мысленно оценивала ответ.

— Он что, вернулся в свой город?

— Нет. Фрэнк до сих пор здесь.

Брови подруги удивленно поползли вверх.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Он остался в нашем городе.

Джулия даже подпрыгнула в кресле от возмущения.

— Мне все это надоело! Прекрати корчить из себя упирающегося свидетеля и выкладывай все!

Элинор углубилась в изучение своих ногтей, явно требующих маникюра.

— Что тут выкладывать. Он покинул мою квартиру, переехал в собственный дом, и с тех пор от него не было никаких вестей. — Она помолчала. — Кстати, оказывается, он врач по образованию.

Джулия подалась вперед.

— Что?!

— Что слышала. Насколько я поняла, он в свое время окончил медицинский колледж и теперь собирается практиковать в нашем городе. Специализироваться в спортивной медицине.

— Твой знаменитый Фрэнк собирается работать врачом?

Элинор криво усмехнулась.

— Похоже на то.

Обе помолчали, прислушиваясь к звукам, доносящимся из офисов их адвокатской конторы.

Неожиданно Джулия рассмеялась.

— Что с тобой? — спросила Элинор.

— Сама не знаю, — пожала плечами подруга. — Можешь назвать меня сумасшедшей, но, по-моему, ты — единственный человек, который сумел бы заставить парня полностью изменить свою жизнь и переехать в наш город и при этом считать это признаком окончательного разрыва ваших отношений.

Элинор закатила глаза к потолку.

— Очень смешно! К тому же абсолютно не соответствует действительности.

— Тогда почему ты ему не звонишь?

Поднявшись, Элинор прошлась по комнате.

Фрэнк, разумеется, оставил ей номер телефона. Собственно говоря, даже два номера — своего нового дома и врачебного кабинета, где он собирался работать неофициально до конца игрового сезона и окончательного ухода из спорта. Он также дал ей свой адрес. Вчера в час ночи она даже подъехала к его дому на машине. Свет в окнах горел, но Элинор так и не смогла заставить себя зайти. Даже поторопилась уехать, чтобы он ее не заметил и не решил, будто она его выслеживает.

Боже, во что превратилась ее жизнь!

Элинор бросила на подругу строгий взгляд.

— Может, ты и не заметила, но в последнее время мы были очень заняты.

— Еще как заметила, — сообщила Джулия, вставая, и начала что-то искать в груде папок на столе. — Однако раньше дела нисколько не мешали твоей личной жизни.

Личная жизнь. Не напоминали ли эти слова оглавление списка, в котором Фрэнк Корвин был далеко не единственным? Элинор всегда смотрела на свою личную жизнь как на нескончаемую череду мимолетных встреч при полном отсутствии обязательств с обеих сторон.

Их встреча на вечеринке у Голди целиком и полностью подпадала под определение мимолетной. И первое появление Фрэнка, с неотразимой улыбкой на губах, на пороге своей квартиры Элинор тоже пыталась подогнать под этот критерий. Только потом, не сразу, начала она понимать, что где-то между первым и вторым свиданием в ней что-то изменилось. Она стала совсем другой, у нее пропал интерес не только к охоте за мужчинами, но даже к шопингу! Складывалось впечатление, будто под тем самым умозрительным интимным списком после имени Фрэнка была подведена окончательная черта. Список как бы вообще перестал существовать, оставив Элинор наедине с собственным будущим.