Ли Майклс - Скандал из жизни знаменитости Страница 28

Аманда замешкалась на другой стороне улицы, сомневаясь, можно ли пройти дальше. Несмотря на всеобщую суматоху, в данный момент, похоже, ничего не снимали, да и Чейза в поле зрения не было, хотя вокруг стояло огромное количество камер, софитов и микрофонов.

Стефани она тем не менее увидела. Та сидела на раскладном стуле у самого края лужайки, и Аманда направилась к ней.

– Это место зарезервировано исключительно для хозяйки или можно и нам присоединиться? – спросила Аманда.

– Ну конечно, можно. Сейчас перерыв между дублями, но уже через минуту-другую увидите кое-что интересное. – Стефани махнула рукой в сторону длинного ряда деревьев. Они отделяли сад от оврага, заросшего полевыми цветами.

– Да мы устроимся тут, на земле. Мы ненадолго. – Подобрав подол темно-зеленой юбки, Аманда опустилась на траву. Ники остановился рядом, бросая робкие взгляды на малыша, сидевшего у Стефани на коленях. – Это Зак, – сказала ему Аманда. – Помнишь? Ты с ним познакомился в парке.

Взгляд огромных синих глаз Зака был прикован к Ники. Зак был чуть моложе, его щечки еще не утратили младенческой пухлости, но лидерство было у него в крови.

– Пойдем играть! – сказал он и юлой крутанулся с колен матери.

– Ни за что, – вернула его назад Стефани. – Один звук – и нас выгонят.

Зак нахмурился, явно недовольный подобной несправедливостью. Аманда его нисколько не винила: в конце концов, это же его дом, его лужайка.

– Ты что, недавно подстригла Зака? – спросила она. – А где, не скажешь? Я хочу спросить у Чейза, не нужно ли подстричь и Ники.

– Да в своем салоне красоты. Название не такое страшное, как «парикмахерская». – Стефани пересадила Зака на другое колено. – Мне казалось, ты говорила, что очередная няня на подходе.

Аманда пригладила кудри Ники, чтобы не смотреть на подругу.

– Решили, что проще оставить его у меня еще на несколько дней. – Она старательно выдерживала ровный тон. – Держу пари, ты уже ждешь не дождешься, когда сможешь вернуться в свой дом.

Изящные брови Стефани слегка приподнялись, но она поддержала новую тему:

– Ты даже не представляешь, сколько часов на этой неделе я провела в машине, мотаясь на озеро и обратно. То я даю уроки плавания, то сижу с другими малышами, то еще что-нибудь. Короче, я в конце концов вообще отказалась от мысли о какой бы то ни было работе на ближайшие дни. Но результат стоит всей этой нервотрепки. Только вообрази – я смогу рассказывать нашим гостям: вот в этой самой спальне Чейз Уортингтон соблазнил Джессамин Арден в «Бриллиантах в росе»! О, вот и они.

После громких окриков и просьб сохранять тишину шум на лужайке постепенно утих.

Спальня, где Чейз Уортингтон соблазнил Джессамин Арден. Об этом повороте в сценарии Аманда не знала. Впрочем, с чего бы она стала беспокоиться по этому поводу? Ведь это всего лишь сценарий, и даже если и вне сценария есть продолжение – какое ей дело?

Камера отъехала, массивная входная дверь резко распахнулась. Из дома вышел Чейз с портфелем в руке и обошел «порше», чтобы открыть дверцу водителя. Каждый его шаг ясно давал понять, что он торопится и кипит от возмущения.

Ники резко выпрямился, сидя на траве. Аманда машинально взялась за подтяжки, на которых держались его шорты, – на всякий случай, вдруг он забыл ее недавние наставления и сейчас помчится к своему папочке.

В проеме двери, что-то сердито выкрикивая, появилась Джессамин Арден в шелковом бледно-зеленом пеньюаре. Чейз ответил – ледяным, неприязненным тоном. Следующую реплику Джессамин забыла, и режиссер громко крикнул: «Стоп». Чейз и Джессамин вернулись в дом, а рядом с машиной снова объявились двое рабочих – стереть отпечатки пальцев, которые мог оставить Чейз, как догадалась Аманда.

Ники дернул ее за рукав.

– За что папочка сердится на ту даму?

– Он не по-настоящему сердится, солнышко. Ты когда-нибудь играл в игру «понарошку»?

Ники кивнул.

– Ну вот, и папа твой тоже сегодня играет. Уверена, он тебе рассказывал.

Следующие полчаса она, замирая от восторга, смотрела, как актеры еще три раза снимали эту сцену. Чейз один раз переврал свои слова и расхохотался; Джессамин его веселье совсем не пришлось по душе.

Зак безостановочно вертелся у Стефани на коленях.

– Потерпи еще несколько минут, – сказала она. – А потом мы заберем Кэти из танцкласса и вернемся на озеро.

Очередной дубль начали снимать в тот момент, когда она повернулась к Аманде со словами:

– Я слышала, Чейз пригласил тебя на прием, который устраивает режиссер.

Где могла Стефани об этом услышать? Должно быть, беспроволочный телеграф снова в действии. Аманда постаралась ответить небрежным тоном:

– Только если мне удастся найти на время няню для Ники. Я уже спросила, кого можно, в гостинице, но все заняты.

– Привози его сюда.

– Ты слишком любишь наказывать, Стеф.

Стефани закатила глаза под небеса.

– Да не ко мне, дорогая. Я тоже пойду на прием – это награда за все мои хлопоты с фильмом. Но я устраиваю другой прием, для младшего поколения. Потому-то ты и не смогла найти ни одной свободной няни – я договорилась абсолютно со всеми, иначе наших отпрысков не удержать.

– Ты права. Ни одна няня не будет лишней.

– Ну так вот. Одним ребенком меньше, одним – больше… Если сегодня во второй половине дня ты свободна, привози Ники к нам в домик на озере. Пусть поиграет с Заком, познакомится поближе, тогда ему будет легче освоиться в воскресенье.

Аманда согласилась, и Стефани наконец подчинилась неизбежному и потащила неугомонного Зака по улице.

Следующий дубль прошел без осложнений. Режиссер, явно удовлетворенный, объявил перерыв и переход к следующей сцене. Лужайку заполонили подсобные рабочие, они убрали с дороги «порше», передвинули камеры и микрофоны. Аманда увидела, как Джессамин Арден, все еще в шелковом пеньюаре, продефилировала к Чейзу, положила ладонь ему на руку и заглянула в глаза. О чем она говорила, слышно не было.

Чейз покачал головой и махнул рукой в ту сторону, где сидела Аманда. Джессамин обернулась, устремила на нее прищуренный взгляд, после чего направилась к обочине дороги, где был припаркован ее передвижной костюмерный фургон.

Чейз зашагал через лужайку прямо к Аманде и своему сыну.

– Ники, иди сюда! – позвал он и протянул руки. Малыш пулей сорвался с места; отец подбросил его вверх, усадил на плечи и продолжил путь к Аманде.

Она сидела на лужайке, поджав под себя ноги, опираясь одной рукой на траву, и смотрела, как он приближается.

Несколько последних лет любопытство и восхищение заставляли ее следить за его успехами и проглатывать каждое написанное о нем слово. Но в тот миг, когда она познакомилась с ним, любопытство и восхищение уступили место более глубокому, более личному чувству, которое в свою очередь переросло во влечение и страсть.