Лорен Уинберри - Не увянут цветы Страница 28

— Правда? — Линда повернулась к нему, стоя на верхней ступеньке и не догадываясь, что лучи солнца, льющиеся через окно, делают шелк прозрачным. — И как она?

— Неплохо, насколько это возможно при сложившихся обстоятельствах. Чего никак нельзя сказать обо мне. Ради Бога, накинь что-нибудь на свое роскошное тело, не то я поднимусь вместе с тобой.

— Ухожу, ухожу.

Она влетела в спальню с бьющимся сердцем. Зачем он пришел? Зачем?

Линда надела просторную майку, доходящую чуть ли не до колен, и мешковато сидящие джинсы. Волосы стянула в хвост на затылке. Макияж? Она отрицательно покачала головой, глядя на себя в зеркало. Никакого макияжа.

Итак, Ралф приготовил ланч. Прекрасно. Я поем из вежливости, обменяюсь с ним несколькими ничего не значащими фразами, а затем дам понять, что ему пора уходить. Ничего сложного.

Но когда она снова вошла на кухню, там никого не было, зато дверь в сад была распахнута, и аромат росших в палисаднике цветов смешивался с запахом ростбифа.

— Я здесь, — донесся из глубины сада ленивый голос Ралфа. — Иди сюда, оцени перемены и воздай должное моим садоводческим талантам.

Действительно, есть чем восхититься. За какую-то неделю буйные, труднопроходимые заросли превратились в очаровательный садик, где ухоженные деревья, цветущие кустарники и опрятные клумбы с чудесными цветами окружали маленькую лужайку со скошенной травой.

— Лужайка, правда, не совсем правильной формы. И трава еще не выросла, — заметил Ралф.

Линда продолжала молчать, будто язык проглотила, и лишь во все глаза смотрела на почти обнаженного мужа, растянувшегося на низком лежаке. Все слова, все мысли улетучились из ее головы.

— Выпей вина. Пляжные лежаки — мой маленький подарок миссис Хьюстон, мы их сегодня обновим, благо погода располагает.

— Спасибо.

Линда осторожно приблизилась, будто боялась, что он ее укусит, и взяла бокал. На Ралфе были только короткие пляжные шорты. Он лежал, вытянувшись во весь рост, загорелый, сильный, красивый, и ему, казалось, не было дела до того, что с ней творится.

— Похоже, июнь обещает быть жарким, — медленно проговорил Ралф, нарушив напряженную тишину. — Может, тебе будет удобнее в купальнике, например, в бикини, которое я привез тебе из Франции? Сейчас на солнце температура наверняка выше тридцати.

— Спасибо, я себя прекрасно чувствую и так. Ничего не прекрасно, с горечью подумалось ей. Скорее, я себя вовсе не чувствую.

— Прекрасно, говоришь? Не похоже.

Он сел, обхватив сильными руками колени, и ей стало еще хуже, кровь ударила в голову, в ушах зазвенело.

— Ты еще больше похудела.

Это замечание задело Линду за живое, она вспыхнула и в замешательстве сделала большой глоток восхитительного на вкус вина.

— Выглядишь совершенно изможденной.

— Много работы в ресторане, — ответила она быстро. — А ты ожидал услышать другое?

— Я ожидал, что ты захочешь отдохнуть, раз выпала такая возможность. — Ралф ответил ровным голосом, но при этом изучающе посмотрел на жену. — Мы же с тобой взрослые люди, а не благовоспитанные подростки, пытающиеся противостоять зову плоти. Иди переоденься, а потом полежи на солнышке часок-другой перед ланчем.

— Но ты же сам только что велел мне одеться. Разве не так? — Линда сердито смотрела на мужа.

— Ну а теперь я велю тебе раздеться. Она не двинулась с места.

— Делай, что тебе говорят, и, ради всего святого, не затевай очередной ссоры.

— Я и не хочу ссор!

— Да, но у тебя прекрасно получается их устраивать. — Он опять лег, словно тигр, отдыхающий перед охотой. — Не беспокойся, я не наброшусь на тебя, если ты немного оголишь свое великолепное тело. — И продолжил с легким смешком: — Может, ты воображаешь себя неотразимой, но уверяю, ты в полной безопасности.

— В этом я не сомневаюсь.

— Тогда в чем проблема?

— Ты манипулируешь мной, как хочешь. Это просто…

— Согласен, со всем согласен. — Он вяло помахал в ее сторону рукой. — Лучше иди и поскорей возвращайся, не теряй сил понапрасну.

Ралф даже не взглянул на нее, когда Линда вернулась, одетая в закрытый купальник, который она сочла приличнее бикини, так нравившегося Ралфу. Она удобно устроилась на лежаке, протянула руку за своим бокалом и, машинально выпив половину, вдруг опомнилась. Почти два бокала на пустой желудок! Она уже чувствовала легкое головокружение.

Ралф покупал все самое лучшее, и вино было божественным. Может, еще глоточек? Линда покосилась на мужа. А почему бы и нет? Но рядом находился не любящий муж, а противник, и притом весьма опасный, об этом нельзя забывать.

Но выглядит он божественно! Линда не могла отвести глаз от его мускулистых плеч, широкой груди. Ралф действительно сложен, как Бог. Или как кинозвезда.

Внезапно в памяти всплыл один полузабытый эпизод. Часть свадебного путешествия Линда с мужем провели на роскошной яхте, принадлежащей приятелю Ралфа. И вот однажды, спускаясь по трапу, она услышала, как девушка лет восемнадцати взволнованно говорит своему спутнику.

— Вон та пара, посмотри.

Линда с ее острым слухом без труда разобрала все слова.

— Уверена, они знаменитости, кинозвезды или что-то в этом роде. Он такой шикарный, а она… Ты только посмотри, какие у нее волосы, кожа.

Линда обернулась посмотреть, о ком они говорят, и поняла, что о ней. Щеки ее порозовели.

— А яхта какая… — Девушка не скрывала зависти. — Может, попросить у них автографы?

— Не глупи. — Менее экспансивный юноша пытался урезонить подружку. — Не стоит этого делать, Трейси. Ты ведь толком не знаешь, кто они такие. Вдруг самые обыкновенные люди, вроде нас с тобой.

— Ну ты скажешь! — Девушка даже фыркнула от возмущения. — Брось, котик, обыкновенные люди так не выглядят.

Уже под утро, после волшебной ночи любви, Линда пересказала мужу невольно подслушанный разговор, думая развеселить его, но он поднял ее подбородок и поцеловал каким-то особенно долгим поцелуем.

— Они чертовски правы, — ласково сказал Ралф, любуясь обнаженным телом жены. — В тебе нет ничего обыкновенного, заурядного, любовь моя. — Он пожал плечами. — Знаешь, я ни разу не встречал женщины, которая могла бы хоть в чем-то соперничать с тобой. Но самое восхитительное то, что ты это ни во что не ставишь. Почему, ангел мой?

Тогда-то Линда и открыла то, что долго прятала в глубине души. Она излила всю горечь своего детства, рассказала о неприязни Мегги, о том, что испытывала постоянное чувство вины, когда ежесекундно готова была извиняться за то, как выглядит. И Ралф терпеливо слушал. А затем любил ее медленно, чувственно, так, как никогда прежде, и оба они то воспаряли к облакам, то падали в бездну. Потом он долго-долго говорил с ней, пока солнце не превратилось в яркий белый шар на синем небе, и Линда не почувствовала, что все, угнетавшее ее долгие годы и мешавшее жить, исчезло.