Осколки хрусталя - Галина Осень Страница 28

Анна сложила руки на груди и враждебно уставилась на Полю. В первые моменты Полина ещё пыталась улыбаться и сглаживать ситуацию. Но каждое последующее слово стирало улыбку напрочь. Нет, Анна уже не её дочь. И Полина сама виновата, что так вышло, и она слышит сейчас эти беспощадные злые слова.

Посчитала, что собственного примера достаточно для правильного воспитания ребёнка? Но мир жесток и разнообразен. Если у неё не хватило времени просто побыть с дочерью, поговорить или помолчать, то это время нашёл кто-то другой. Друзья из школы, родственники, знакомые. И Анна почему-то не мамины наставления в мозгу укладывала, а походя брошенные реплики бабули, любовницы отца, друзей… Они ей показались ценнее. И вот результат… Очень болезненный.

Поля почувствовала, как заледенели её пальцы, как тяжело и гулко забилось сердце. Она попыталась встать и выйти, чтобы упасть не при всех, но не успела. Сквозь затуманенное сознание она услышала встревоженный голос мужа: – Поля!

Но подхватил её на руки и унёс в спальню – Борис.

Роман всем существом тянулся за ним в ту комнату, но войти туда уже не имел права. Однако пытался слушать, что происходит в спальне, благо дверь Борис оставил открытой.

Роман видел, как Борис метнулся на кухню за аптечкой, достал нашатырь. Слышал, как мужчина тревожно приговаривал: – Поля, Полюшка, ну ты что? Не пугай меня…

Видел, что через некоторое время Полине стало легче, и она села на кровати, попросив воды. Только после этого Роман медленно выдохнул и повернулся к дочери.

– Анна, что на тебя нашло?! Ты что здесь устроила?! Это же твоя мать!

– Она меня только родила и всё, – непримиримо надулась дочь. – Я знаю, слышала, как ты разговаривал с бабулей. Хочешь сплавить меня сюда?! А я не хочу! Если я тебе мешаю, отдай меня бабуле! Она согласна меня принять, только от тебя нужны деньги. Меня же нужно содержать! Хотя, бабуля разговаривала с московским дедом Витей, и он обещал добавить ей содержание для меня. И с ней я смогу бывать на элитных семейных тусовках, у меня будут друзья из приличного общества, а не как здесь…

– Анна, Анна, когда ты успела стать такой расчётливой?!

– Пф-ф! Сейчас все так живут. Твоя Снежка со своего отца вообще лямами тянет. Снежка – дорогая женщина. Не каждый сможет её содержать, с долей зависти произнесла Анна.

– Ты об этом мечтаешь? – неприятно поразился Роман. – Стать дорогой содержанкой, не учиться, не работать?

– Ты ничего не понял! Вообще! Учиться, наоборот, надо! Языки, культура, этикет – всё необходимо. Пустоголовую сейчас никто содержать не будет. Мужчины хвастаются своими женщинами. Снежка говорила, что у неё своё дело есть.

– Снежка, Снежка, Снежка…, Когда вы успели с ней так сблизиться?!

– Когда ты был на работе, а мы оставались вдвоём. Но мы не сблизились. Я ей не нравилась. Но она ничего не запрещала, не парила мозг и не указывала. Жаль, что ей пришлось уехать.

– Ань, ты слышала, что говорил Борис? Снежана – преступница. Ей грозила тюрьма, если бы не деньг и положение отца.

– Ой, да ладно! Какая она преступница?! Она за любовь боролась, за тебя, папа. А ты не оценил и предал её. Бросил…

– Вот, что, дорогая, пойдём-ка домой, – не выдержал Роман.

Даже он, прожженный циник, не мог представить, что за каша образовалась в голове дочери? Почему все понятия порядочности у неё перевернулись с ног на голову?

– Да без проблем! – дёрнула плечом дочь и с независимым видом направилась в прихожую.

Роман с сожалением оглянулся на дверь в спальню. Ни Борис, ни Полина не выходили из комнаты, но успокаивающий бубнёж детектива продолжался. «Поздно всё, – с горечью понял Роман. – Поздно».

Уже не оглядываясь он вышел из квартиры, поторапливая дочь. И теперь он знал, что и как предъявит ей для перевоспитания. Или … тоже поздно? Что выросло, то выросло?

Глава 16

– Прости, Борь… Мне стыдно, что тебе пришлось всё это увидеть.

– О чём ты, Поль, всё нормально. Вернее, ненормально, конечно, но обыденно. У многих так с детьми и не поймёшь из-за чего, – пожал Борис плечами. – Поколение другое. Вроде бы и мы нестарые, а всё равно другие. А они ещё более другие, чем мы. Мир слишком быстро меняется…, – выдохнул Борис, комкая своё философское размышление.

Они сидели на кухне, Борис привлёк Полину к себе, успокаивая и поглаживая, как ребёнка.

– Мы справимся, Полинка… Аня повзрослеет и разберётся, что хорошо, а что плохо… всё образуется, – повторил он.

***

Роман ещё в машине по дороге домой понял, что это конец. Полный конец их отношений с Полиной и дочери с матерью. То неприкрытое пренебрежение и даже ненависть, которая звучала в словах дочери, не забудется. И хоть какая добрая будь Полина, после таких слов мягкого отношения уже не будет. Только холодно-сдержанное, насколько он понимал свою бывшую жену.

Анюта стала походить на Снежану, на мать Романа, ставя себя выше окружающих. И откуда это всё вылезло, Роман не понимал. Ни он сам, ни Полина такими не были. По крайней мере, он в это верил. Поэтому, да, собирался дома поговорить с дочерью очень серьёзно. Но…

– Пап, если ты сейчас начнёшь мне читать лекцию про неправильное поведение, то я не буду слушать. И вообще, отвези меня лучше к бабуле. Я у неё буду жить. Бабуля хотя бы ничего не требует. А то ты становишься таким же, как мать: ограничения, правила… Задолбали! Нет никаких правил! Каждый за себя. Есть только право силы и денег.

В тяжёлом молчании доехали до квартиры матери. Роман даже не нашёл, что ответить на слова дочери. Как убедить в неправоте?! С завистью и уважением вспомнил жену, которая на прямые оскорбления от Анны, не опустилась до ответной грубости и крика, а попыталась разрулить ситуацию мирно. Но Анна предпочла, оскорбив мать, просто уехать. Да уж…

– Выходи! – приказал он дочери у дома матери. – Ты выбрала с кем и как жить. Не пожалей потом.

– Уж точно нет! – дерзко отозвалась Анна.

Роман проводил её взглядом до подъезда. Позвонил матери, предупреждая о приезде Анны и о том, что она будет жить у них. Отбил звонок, не слушая истеричных вопросов и оханий. Втопил газ,