Ирен Беллоу - Лазурная лагуна Страница 29

– Не знаешь?

– Я знаю, что забыла об осторожности, но зачем же ругаться и употреблять нецензурные слова!

– Забыть в этих краях о жестких правилах – значит погубить себя. Если бы я не посмотрел сверху и не увидел в воде крокодила… – Он не смог больше произнести ни слова.

Тэсс потрясло, когда она разглядела, во что превратилась его одежда: там, где Хед, устремившись вниз, цеплялся за камни, все было разорвано в клочья. По щеке текла тонкая струйка крови. Когда ранка зарастет, останется шрам…

– Прости меня, пожалуйста!

Вместо ответа он с такой неистовой силой впился в ее гулы, что Тэсс обомлела. Под напором его рук ее рубашка задралась. Она почувствовала на спине горячие ладони Хеда. Голова закружилась, страсть охватила все ее существо. Каждой клеточкой она жаждала его, свою первую и единственную любовь.

Так вот что ощущаешь, когда перестаешь принадлежать себе, промелькнуло в затуманенном сознании Тэсс. Она пыталась напомнить себе, что ненавидит Хеда, но не могла противиться магии его рук и томительно-сладостных, ненасытных поцелуев.

Когда же он ласково коснулся ее груди, она окончательно потеряла власть над собой. Обняв Хеда за шею, она, сомкнув веки, тихо застонала.

Он подхватил ее под коленки и поднял, прижимая к груди. Тэсс с трудом раскрыла глаза.

– Не надо… Я могу сама…

– Нет, надо, – тихо, но требовательно промолвил Хед.

«Когда это случится»… Тэсс вновь услышала пророческие слова. Вот сейчас это и происходит – она во власти ненавистного и… любимого человека.

Хедли осторожно перенес ее на спальный мешок и уложил, подсунув под голову вместо подушки пушистый свитер. Ей хотелось зарыться лицом в его мягкие складки, но она не могла шевельнуться, завороженная испытующим взглядом Гранта.

Тэсс была тиха и послушна, когда он опустился рядом на колени, снял с нее джинсы и расстегнул рубашку. В тех местах, где она ударилась об острые выступы скалы, начали появляться синяки, и он хмурясь принялся их осматривать.

Его близость пьянила, боль от ушибов не шла ни в какое сравнение с вихрем чувств, нараставшим где-то глубоко внутри. Не сознавая, что делает, она потянулась к нему.

Когда он провел губами по синяку над грудью, Тэсс тихо вскрикнула.

– Тебе больно? – поднял голову Хедли.

Она покачала головой, глаза ее увлажнились.

– Милый, – еле слышно выдохнула она.

Хед неистово припал губами к ее упругой груди. Тэсс запрокинула голову и выгнулась дугой. Мысли о ненависти, обидах и прочей чепухе больше не трогали ее, осталось лишь желание, такое необоримое, какого никогда не приходилось испытывать.

Он хорошо знал, что делает: трепетные ласки его теплых рук, обжигающее прикосновение чувственных губ все больше и больше возбуждали Тэсс, пока в ее сознании не остался только он, а единственное слово, которое она могла произнести, было «милый». И она повторяла его вновь и вновь.

Позже в слегка прояснившемся сознании прозвучал тревожный сигнал. Это безумие, которое может привести лишь к одному: он овладеет ею. И все же Тэсс не в силах была остановить его. Ее пылкая реакция на ласки еще больше возбуждала его.

– Пожалуйста, не надо, – наконец удалось выговорить Тэсс.

– Не надо, потому что не следует, или не надо, потому что ты не хочешь? – спросил Хед низким охрипшим голосом.

– Я… не следует.

Он покрыл поцелуями ее шею, грудь, живот, молча слушая вздохи блаженства, которые она не в силах была сдержать.

– Ты же этого хочешь так же, как и я.

Казалось, еще немного – и она окажется в испепеляющем огне страсти и сгорит в нем.

И вновь сомнения закрались в душу Тэсс. Если бы только между ними не встала тень Миу. Хедли не мог подарить ей истинную любовь, а только чувственное удовлетворение, но она хотела любви, как ни унизительно в этом признаться, мечтала быть любимой. А одно лишь сладострастие – этого так мало…

Слова признания чуть не слетели у нее с губ, но Хедли уже все понял и приподнялся.

– Ты забываешь о самом главном, – сказал он. – Желание должно быть обоюдным.

– Никогда, – слукавила Тэсс, испытывая горечь от того, что отвергнута по собственной вине.

Хедли провел пальцами вокруг ее рта, вызвав у нее новую волну чувственных желаний. А может, в их удовлетворении и есть весь смысл любви? Нет, нет и нет! – уговаривала она себя.

А он продолжал свое:

– Разве я тебя не предупреждал: забудь обманчивое слово «никогда»! Послушай, солнышко, ведь в моих силах заставить тебя молить, чтобы я овладел тобой. Хочешь, докажу сейчас же?

Вконец запутавшаяся, Тэсс попыталась запахнут полы рубашки, но тут же опустила руки. Хедли понял, что она готова, несмотря на гордость, отдаться ему. Почему же не воспользоваться минутной слабостью?

– Нет, не хочу, – выдавила из себя Тэсс. – На меня удручающе подействовала история с крокодилом. Я не желаю быть жертвой ни собственной неосторожности, ни своей минутной слабости.

Раздался гортанный смешок Хеда. Он встал и резко переменил тему разговора, словно ничего не произошло.

– Оставайся здесь. Надо достать снадобье от ссадин. Где у тебя аптечка?

– В моей дорожной сумке, – сухо ответила Тэсс, слишком поздно вспомнив о том, что в сумке находится скомканный листок.

Хед уже полез за аптечкой. Ее вдруг охватил панический страх. Почему она так боится, что он обнаружит письмо Дэна? Ей бы следовало размахивать этим посланием как доказательством своего равнодушия к другому мужчине. Верн не имеет над ней никакой власти. А что, если Хед вообразит самое худшее? Господи, почему же его мнение стало для нее так много значить? А если честно, только его мнением и отношением к ней она и дорожит!

8

Тэсс замерла в ожидании, ее знобило, несмотря на жару. Может, Грант не заметит скомканной бумажки, лежавшей в сумке.

Когда он вытащил аптечный ящичек с отчетливо выделяющимся красным крестом на крышке, она почти перестала дышать. Злополучный бумажный комочек упал на землю.

Нахмурившись, он поднял и расправил смятый листок.

– Так-так. И чего же хочет отправитель?

Тэсс нашла в себе силы вскочить на ноги и попытаться выхватить у Хеда письмо, но он отвел ее руку в сторону.

– К чему так беспокоиться? Что это – любовные излияния Дэна?

– Нет, это его извинение.

– Тогда еще занимательней. Не двигайся!

Тэсс притихла, пока Хед читал написанное четким почерком послание.

Его словно подменили: глаза готовы были выскочить из орбит, лицо неузнаваемо исказилось.

– Из всех интриганок, которых я встречал, вы, мисс Уайл, самая подлая и лживая!