Делла Сванхольм - Опрометчивый поцелуй Страница 29

Под елкой были сложены подарки от каждого присутствовавшего – каждому.

А потом и взрослые, и дети начали петь специальные рождественские песни и псалмы. В эти минуты Маргарет вспомнила о доме, загрустила и немедленно взяла мобильник. Она позвонила домой, чтобы поздравить все семейство Маккейнов с Рождеством.

Сейчас моя жизнь похожа на сказку, подумала Маргарет. Я нахожусь среди близких друзей в теплом уютном доме, где мне все рады. Я просто завалена подарками и в то же время могу взять в руки телефон и поздравить своих родных с этим замечательным праздником. Вот как шагнула техника вперед! Между Тасманией и Данией десятки тысяч километров, но благодаря Интернету и мобильной связи все расстояния и границы стерты. Мы рядом. Только одна печаль – папы среди нас нет и никогда не будет. Она судорожно вздохнула.

– Не плачь, зеленоглазка! – обнял ее Ларс и нежно поцеловал.

– Ты знаешь, о ком я грущу?

– Конечно. Ты вспоминаешь своего отца, я – своего, а наши мамы грустят по безвременно погибшим мужьям. Видишь, как у нас много общего. И даже в этот особый вечер мы можем смеяться и плакать по одному и тому же поводу. Но не надо больше слез сегодня. Мы чувствуем и понимаем твое горе. Но ты должна жить дальше.

– Да, девочка, ты должна жить, работать, заниматься интересным делом. И тебе станет легче, поверь мне! – Виви обняла и прижала к себе девушку.

– Вот почему я так хочу быстрее поехать на ферму, – призналась Маргарет. – Мои руки стосковались по работе.

9

Но выбрались они на ферму только через два дня.

Подъезжая к дому, Улле сказал:

– Ну, Маргарет, готовься – тебя ждет сюрприз.

Они въехали в ворота, и дед сразу повел Маргарет в конюшню. Там, в специальном отсеке, девушка увидела четырех пони.

– О, Улле, какие они красивые! Это действительно настоящий сюрприз! – воскликнула Маргарет. – Неужели ты купил их ради меня?

– Конечно, моя дорогая. Я сделал это, когда узнал о гибели твоего отца. Думаю, красавцы пони помогут тебе забыть печали и сумеют доставить настоящую радость.

– И много работы, – раздался чей-то бархатистый голос. И из сумрака конюшни возник обладатель этого голоса – мужчина лет сорока, высокий, широкоплечий, стройный. У него было обветренное загорелое лицо, свидетельствовавшее, что его хозяин проводит большую часть времени на воздухе, черные, слегка волнистые волосы и ярко-синие пронзительные глаза.

Маргарет посмотрела в них и почувствовала, что не может отвести взгляда. Мужчина был красив, дьявольски красив.

– Познакомься, Маргарет, это мой новый помощник, Джон О’Флаэрти, – с гордостью произнес дед. – А это Маргарет, я тебе о ней много рассказывал.

– Вы ирландец, мистер О’Флаэрти? – спросила Маргарет, протягивая ему руку.

– Во мне много чего понамешано, – ухмыльнулся мужчина, не выпуская руки Маргарет. Его пожатие было таким сильным и горячим, что у нее мурашки забегали по спине. – Но по отцу я ирландец. – Его ярко-синие глаза медленно скользнули по лицу девушки, потом опустились еще ниже и остановились на ее груди. Она покраснела и выдернула руку.

Улле ничего не заметил.

– Пойдем, поздороваемся с Громом – конь по тебе сильно скучал.

Черный как ночь скакун узнал Маргарет и радостно заржал, приветствуя ее.

Маргарет обняла его за шею и зашептала что-то ласковое в ухо. Гром радостно фыркнул.

– Не буду вам мешать. – Улле деликатно кашлянул и куда-то ушел.

Маргарет прижалась к коню.

– Вот, Гром, мы и встретились!

– Ну что, мисс Маккейн, довольны ли вы своим конем? Я за ним ухаживал с особым усердием, – сказал подошедший ирландец.

– Да, спасибо, – рассеянно произнесла она. Ей хотелось остаться с Громом наедине, и неожиданное появление О’Флаэрти было ей не очень приятно.

– Тогда до завтра, – быстро произнес тот, видя ее состояние, и протянул ей на прощание руку.

Маргарет в ответ протянула свою. И ее пронзило, как током. Рукопожатие затягивалось.

– Верните мою руку, мистер О’Флаэрти, – попыталась пошутить Маргарет, на самом деле ощущая неловкость.

– О да, конечно, – ответил тот и пристально посмотрел на нее. – А вы красивая. Очень красивая, мисс Маккейн. – Он резко отпустил ее руку, развернулся на каблуках своих начищенных до блеска черных сапог и исчез в полумраке конюшни.

Маргарет осталась одна. Она стояла, прижав руки к груди. Сердце ее ухало как медный тяжелый колокол. На щеках выступил горячий румянец.

Да как он смеет?! – сердито подумала она. Этот… этот… Но назвать стариком сорокалетнего рокового красавца с неправдоподобно синими глазами она уже не могла.

Что с тобой, Маргарет? – тихо вопрошала она себя, ворочаясь в уютной кровати в той самой комнате, где она провела несколько счастливых дней всего полгода назад. Но сон все не шел. А душа ее уже томилась в ожидании каких-то новых, еще не понятных ощущений.

Утро Маргарет встретила с опаской. Она боялась предстоящих разговоров с О’Флаэрти, смущавших ее душу, но увидела ирландца и успокоилась. Он был строгий, деловой, толково объяснял особенности каждого пони, нюансы поведения каждой лошади, нововведения, принятые в конюшне с его появлением.

Да, О’Флаэрти был профессионалом высокого класса. В этот день он был спокоен, не делал никаких комплиментов и намеков. В общем, вел себя так, что Маргарет даже стала упрекать себя за то, что возвела напраслину на приличного человека.

– Улле, а как ты нашел ирландца? – позже поинтересовалась она.

– Когда я решил завести пони, то сразу понял, что для ухода за ними мне потребуется новый конюх. А поскольку я покупал их в Англии, в районе Аскота, знаменитого своими скачками, то там же и разместил объявление, что мне нужен опытный конюх, который смог бы хорошо ухаживать за ними. Откликнулось пять человек. Но у О’Флаэрти были наилучшие рекомендации, и это решило мой выбор. Он действительно хороший специалист.

– Настоящий профессионал, – согласилась Маргарет. – Только, пожалуй, слишком красив для мужчины.

– Знаешь, дочка, слишком красивых людей не бывает. Человек либо красив, либо нет, – заметил Улле. – Но это мое сугубо личное мнение. Вот ты, Маргарет, красивая, и с этим ничего нельзя поделать.

– Вот и мистер О’Флаэрти сделал мне вчера вечером такой же комплимент, – призналась она.

– И тебя это расстроило? – удивился Улле.

– Да нет, но как-то…

– Он что, к тебе приставал? Пытался поцеловать? – рассердился Улле.

– Нет, не приставал.

– Так чему ты удивляешься? Он увидел перед собой красавицу и сказал ей об этом. Он же не слепой!

Слова Улле и спокойное корректное поведение О’Флаэрти сделали свое дело. Этой ночью Маргарет не ворочалась в постели, а крепко спала.