Эмили Джордж - Холодное солнце Страница 3

Если сейчас ей помешают выполнить то, что она задумала, как потом вести себя? Ее эмоциональное состояние крайне неустойчиво и без Неда, так неожиданно вторгшегося в жизнь, которую ей с грехом пополам удалось наладить. С помощью Трейси она бы выкарабкалась! Деньги Неда ей ни к чему, а ребенок тем более не нуждается в его участии!

А может быть, она зря беспокоится? Удивление Неда вовсе не обязательно должно свидетельствовать о его интересе. Он вполне мог увлечься другой женщиной. Должно быть, не одна добивалась его внимания — столь привлекательный мужчина не должен испытывать недостатка в женском обществе.

Но то, что они пережили вместе, ни с чем не сравнимо! Кроме того, Нед очень разборчив и не бросится в объятия первой встречной. Его глаза после первоначального шока узнавания выразили нетерпение, надежду. Смог бы он просто отмахнуться от этих чувств и идти дальше как ни в чем не бывало?

А если Нед решил, что она — такой же посетитель, как и он, навестивший кого-то и спешащий к выходу? Заметил ли он ее необычную одежду? Дороти застонала, вдруг сообразив, что халат — не единственная деталь, выдававшая в ней не простую посетительницу. Ей оставалось только надеяться, что Нед не успел заметить ни отсутствия косметики на лице и сумочки в руках, ни растрепанной головы.

Дороти взглянула на наручные часы. Семь тридцать шесть. Она не может подвергнуть себя риску вновь столкнуться с Недом… Уж лучше дождаться здесь восьми часов, когда закончится время посещений. Трейси побудет с малышкой до ее возвращения в палату. Да и нет никаких причин для паники. Трейси наверняка понимает, что выбор журналов в киоске займет у Дороти не меньше двадцати минут. Она оставила подругу в обществе оживленно болтающих соседок по палате и их мужей. Счастливых мужей и отцов…

Из ее глаз снова заструились слезы. С чем сравнить горечь одинокой матери, вынужденной ежедневно наблюдать за ликованием семейств по поводу появления на свет долгожданных отпрысков? Трейси была прекрасным другом и незаменимой помощницей, но это совсем не одно и то же!

Если бы только Нед… Будь он проклят! Почему дети так раздражают его?

2

Непринужденная улыбка далась Неду нелегко. Ему пришлось немало потрудиться, чтобы справиться со злостью и раздражением от встречи с Дороти. Ему хотелось рвать и метать! Нед чувствовал себя словно собака, из-под носа которой увели мозговую кость, в которую она уже готова была вгрызться. Но тем не менее ему удалось взять себя в руки, когда с языка Джима слетела обычная для молодого отца чушь:

— У бедняги мои уши!

Нед улыбнулся:

— Всегда можно прибегнуть к помощи пластической хирургии.

Джим снисходительно рассмеялся:

— А впрочем, они не так уж и плохи. Со временем он до них дорастет.

— Нисколько не сомневаюсь, — согласился Нед, лицо которого уже начинало болеть от нескончаемых улыбок.

Джим с обожанием взглянул на жену.

— К счастью, нос у него от Флоранс!

Нед послушно сделал вид, что сравнивает, переводя взгляд с прямого аристократического носа пышнотелой и белокурой жены Джима на длинный кривоватый нос его самого. Закончив с этой процедурой, Нед выдавил очередную улыбку:

— Да, с носом ему повезло больше!

Почему все молодые родители с таким усердием пытаются поделить между собой черты ребенка?! Должно быть, этот неизбежный ритуал призван подтвердить законность его происхождения или уверить родителей в том, что маленькая копия не обманула их ожиданий.

Однако Неду это занятие казалось смертельно скучным, и он готов был выпалить: «Ради бога, позвольте ребенку быть самим собой!» Но говорить так не полагалось.

Нед размышлял про себя, кого бы Дороти могла навещать здесь. Не то чтобы это имело практическое значение: не стоит даже и пытаться установить с ней какой-либо контакт. После того всплеска неприятия стало очевидно, что это было бы напрасными хлопотами. Кроме того, Неду претило соваться туда, куда его не просят…

— Дай мне ребенка, дорогой, и открой подарок Неда, — приказала Флоранс, демонстрируя свежеобретенную материнскую властность.

Для нее это была явно первая возможность взять над Джимом верх. Гордый и благодарный папаша готов был целовать следы ее ног, если бы жена выразила такое желание. Впрочем, Нед по опыту знал, что подобное слепое повиновение долго не продлится.

Он наблюдал, как Джим с нежной заботливостью передавал в руки Флоранс драгоценный сверток. А ведь и в самом деле жаль, что мгновения блаженной гармонии столь кратки! Они так хорошо смотрелись — любящие отец и мать с беспомощным и всецело от них зависящим комочком. И ничто не омрачит эту идиллию до тех пор, пока они не вернутся из больницы домой…

Длинные золотистые волосы Флоранс, рассыпавшиеся по плечам, сияли. Нед вздрогнул, вспомнив голову Дороти, которую обкорнал какой-то идиот. Что заставило ее расстаться со своими прекрасными волосами? С прядями, торчавшими во все стороны, — словно по ним просто провели пятерней, вместо того чтобы расчесать, — она была похожа на сорванца. Этот стиль ей совсем не шел. И лицо казалось исхудавшим. А может быть, оно и в самом деле было худым? Что, если Дороти больна? Лицо девушки показалось ему бледнее, чем обычно, здоровый цвет словно смыло. Если она была больна, если и сейчас болеет… Нет, все же это не объясняет страха и злости, вспыхнувших в ее глазах! И напрасно она оттолкнула его. Она вполне могла бы остаться с ним. Он бы ухаживал за ней. А есть ли сейчас у Дороти кто-то, кто заботится о ней?

— О! Мое любимое шампанское! «Вдова Клико!» — Джим взглянул на Неда. — Великолепный подарок!

— Мне нельзя его пить, — огорченно протянула Флоранс. — Молоко скиснет.

Новый режим вступил в свои права, а от него скиснет не только молоко, молчаливо пророчествовал Нед. Он состроил сокрушенную гримасу.

— Извини, Флоранс. Я необразованный мужик.

— Не расстраивайся, любимая. — Джим запечатлел поцелуй на ее нахмуренном лбу. — Мы сохраним его до того времени, когда этот маленький обжора перейдет на бутылочки.

— Ох, когда это будет! — Флоранс надула губы. — Посмотри, как переполнены мои груди, молоко чуть ли не брызжет!

Груди действительно натянули ночную рубашку до предела, заметил Нед, и вдруг в его мозгу вспыхнуло недавнее воспоминание: когда Дороти в лифте, словно защищаясь, обхватила свои плечи руками и груди ее приподнялись, они показались ему более соблазнительными, чем обычно.

На ней было просторное, застегивающееся на пуговицы платье, скрывавшее очертания тела. Взгляд Неда был прикован к ее лицу, он следил за быстро сменявшимися выражениями ее глаз, но все же успел отметить, как резко выделялись пополневшие груди, когда Дороти повернулась в лифте, прижавшись к стене кабины.