Холли Джейкобс - Кольцо любви Страница 3

Мак действительно занимался благотворительной работой в «Нашем приюте», некоммерческом агентстве, которое находило приемные семьи для одиноких детей. Но сам он не работал непосредственно с детьми и никогда не выступал в роли опекуна.

По закону Пенсильвании юрист мог быть опекуном, но такое случалось редко. Маку следовало отказать Марион О'Киф, именно так он и собирался сделать. Но беременная Марион пришла к нему в офис и рассказала свою историю. Она была такой одинокой и незащищенной, что Мак посочувствовал ей и не смог отказать. Он слишком хорошо знал, каково людям, когда им не к кому обратиться за помощью.

Марион только посмотрела на него, и Мак увидел в ее глазах мольбу о помощи.

– Мне больше некого просить, мистер Маккензи. Я не жду, что вы ее воспитаете, но благодаря вам у многих детей появились приемные родители.

Вы могли бы найти ей хорошую приемную семью.

– Ей? – спросил он тогда.

– Ей. Я сделала анализ. Это девочка. – С этими словами Марион улыбнулась и ласково погладила живот, легко и нежно, жестом, полным любви.

Именно тогда Мак понял, что не может ответить: «Нет».

Он так и не смог забыть их встречу. В тот миг он позавидовал еще не родившемуся ребенку. Ее мать так о ней мечтала! Марион О'Киф любила свою дочку еще до ее рождения. Она беспокоилась о ней и поручила Маку позаботиться о будущем девочки, если с ней самой что-нибудь случится.

В итоге у него не хватило духу ответить отказом на ее просьбу. Он согласился стать опекуном ее еще не рожденного ребенка, а потом выбросил из головы все, что произошло. В конце концов, Марион О'Киф была молода и казалась ему здоровой. Никто бы не подумал, что она так рано покинет этот свет. Мак с грустью подумал об умершей женщине.

Ему стало жаль малышку, которая никогда не узнает, как сильно ее любили еще до рождения.

Как бы то ни было, но теперь он отвечал за девочку. Он не вправе предать Марион и ее ребенка. Дочка Марион никогда не узнает материнской любви, но Мак позаботится о том, чтобы она попала в любящую семью. Он не доверит ее незнакомым людям. А пока не найдет для малышки новый дом – присмотрит за ней сам.

– Я дал обещание ее матери, и мой моральный долг – лично позаботиться о ребенке.

– Но…

– Мисс Линдсей, если вы не можете отказать мне на законном основании, наш разговор окончен. Я забираю ребенка с собой.

Его собеседница вздохнула.

– Может быть, хотя бы возьмете мою визитную карточку и позвоните, если что-нибудь понадобится?

– Послушайте, может, я и упрямый, – Мак одарил мисс Линдсей ослепительной улыбкой, надеясь, что его обаяние вернет ей хорошее настроение, – но не дурак. – Он взял ее визитную карточку. – Я обязательно позвоню вам и расскажу, как у нас дела и что я решил.

– Отлично. В квартире почти не было вещей. Не нашлось даже детской кроватки. По-моему, у ее матери мало что было.

– По-моему, тоже, – кивнул Мак. – Я предложил составить для нее завещание бесплатно, но она отказалась.

Марион О'Киф была гордой женщиной. Она расплатилась, делая взносы – пять долларов каждую неделю, – как часовой механизм.

Мак пообещал себе, что когда-нибудь расскажет Кэти о том, как поступала ее мать.

– Управляющий сказал, что упакует все ее личные вещи и отправит их вам для Кэти.

– Хорошо.

Работник Департамента социальной защиты направилась к двери.

– Мистер Маккензи, знаете ли вы, во что ввязываетесь?

– Сколько ей месяцев? – спросил Мак. Он помнил, что Марион О'Киф пришла к нему в офис меньше года назад.

Мисс Линдсей снова заглянула в бумаги.

– Семь.

– Семь месяцев. – Он рассмеялся. – Какие же трудности меня ждут?

На этот раз засмеялась Ким Линдсей.

– Я поговорю с вами через пару дней, и тогда вы дадите мне ответ.

Снова появилась миссис Томас, на этот раз с сумкой в руках.

– Я положила сюда ее одежду и другие вещи. Осталось всего два памперса, так что вам скоро понадобятся новые.

– Спасибо, миссис Томас. – Он взял у нее сумку.

– Сейчас я принесу малышку.

Было бы намного проще, если бы Мак позволил мисс Линдсей оставить ребенка человеку, который умел обращаться с детьми. Тем, кто занимается социальными вопросами, не составило бы труда найти для ребенка приемных родителей.

И все же он не мог доверить малышку кому-то другому. Он в первый раз видел ее, но знал, что она особенная.

Итак, он сам найдет ей любящих родителей. Семью, где она никогда и ни в чем не будет нуждаться. Не испытает недостатка ни в любви, ни в заботе, ни в деньгах.

– Вот она, – сказала миссис Томас. Она держала ребенка, завернутого в чистое, мягкое одеяло, которое казалось слишком дорогим для такой захудалой квартиры.

Мак взял малышку и посмотрел на ее личико.

Кэти О'Киф была красивым ребенком. Сейчас она спала, сунув большой палец в уголок рта. Мак провел пальцем по пухлой щечке и почувствовал, как у него внутри что-то шевельнулось. Она была такой маленькой, такой беззащитной…

Приподняв край одеяла, прикрывавший ее голову, он поразился, увидев рыжие волосы. Кэти была так похожа на мать! На него нахлынула жалость к этой девочке, которой не суждено узнать маму, не суждено помнить, как сильно ее любили.

И в эту минуту Мак поклялся: он обязательно найдет девочке семью – идеальную семью. А до тех пор станет заботиться о ней сам.

– Еще раз спасибо, миссис Томас.

Старушка что-то неразборчиво пробормотала в ответ.

Мак направился к двери.

Как же ему теперь поступить? Он заверил социального работника и эту старушку, что сумеет справиться. Он знал, что ребенку необходима забота, но даже не знал, с чего начать. Ему нужна помощь. Но Мак не умел просить о помощи.

К кому же обратиться? Можно позвонить женщине, которая почти заменила ему мать, но она в Питтсбурге. Конечно, она придет на помощь, но он не должен ей навязываться.

У главы фирмы, Лиланда Вагнера, были взрослые дочери. Может, они и его жена что-нибудь посоветуют? Но Мак не мог себе представить, как обратиться за помощью к миссис Вагнер.

В фирме были и другие женщины – юристы и жены юристов. Он мог позвонить кому-нибудь из них и попросить помочь ему позаботиться о ребенке.

Мак стал раздумывать, кого бы попросить о помощи, но в его воображении постоянно присутствовал некий образ. Это была не юристка и не чья-либо супруга.

Это была Амелия Галлагер.

Как только ему пришла в голову такая нелепая мысль? Амелия его терпеть не может и постоянно старается это показать. Мак ничего не имел против, поскольку и сам терпеть ее не мог.

О, она была красивой женщиной… очень красивой, но, казалось, не замечала собственной привлекательности. Короткие белокурые волосы, восхитительные синие глаза, довольно приятные черты лица. Но это было лишь перечнем внешних данных Амелии. Она никогда не кокетничала, и мужчины не обращали на нее внимания.