Маргарет Уэй - Вспышка нежности Страница 3

Пэдди безумно увеличил скорость, чтобы побыстрее добраться до дому, и, вытянув шею, сосредоточился на дороге. Мариба располагалась на отлогой возвышенности рядом с заливом, в окружении буйных садов и огромных тенистых деревьев, которые росли здесь уже задолго до того, как родилась Дана и были разбиты эти великолепные сады.

Слоан Грегори сидел на широкой веранде, разбирая утреннюю почту. При их шумном приближении он поднял голову и, широко улыбаясь, спустился по ступенькам.

— Все разбито вдребезги, как вижу. — Он открыл дверцу джипа для Даны и наклонился поцеловать дочку в шелковистую щеку. — Чем займешься сегодня, Пэдди? — Он взглянул на своего главного помощника.

Пэдди прищурил глаза от яркого солнца.

— Думаю, вычищу скребки. Каждой корове надлежащий уход! Таков мой девиз. У вас все в порядке, босс?

— Да, — улыбнулся Слоан и поспешно отступил от джипа, потянув за собой Дану.

Пэдди дал задний ход, и, лихорадочно трясясь, машина с рыком удалилась на бешеной скорости. Отец с дочерью, улыбаясь, помахали ему вслед руками.

— Не понимаю, как он это делает, — рассмеялся Слоан и, обняв Дану за плечи, повел ее в тень веранды, по решеткам которой сверкающим красным ливнем ниспадали цветущие бугенвиллеи, касаясь остова серебристой ветряной мельницы, качавшей воду в две огромные цистерны.

— Что-то случилось? — спросила Дана, садясь в кресло рядом с отцом и приглаживая свои густые белокурые волосы.

— Опять то же самое! — Слоан ударил по колену конвертом, который держал в руке, и многозначительно замолчал.

Они оба знали, что это означает. Его вновь пытались вернуть на скачки, туда, откуда он вынужден был бежать три года назад и где в более счастливые годы он считался одним из самых уважаемых тренеров страны. Дана отвернулась и взглянула на залив. Ее мысли унеслись к тому времени, когда они только приехали сюда, в Марибу. Эту ферму с крупным рогатым скотом ее отец купил у старого полковника Фэксона, в прошлом выдающегося специалиста по разведению скаковых лошадей.

— Ты любишь все это, не так ли? — прервал ее мысли немного рассеянный голос отца.

Слоан пристально вглядывался в лагуну, но было заметно, что он ничего не видит там, занятый своими размышлениями. Дана быстро повернулась и наткнулась на прямой взгляд отца.

— Конечно люблю, папа. Это место стало нашим убежищем и приютом.

Белый какаду, украшенный зеленовато-желтым хохолком, описал круг над домом и неподвижно застыл недалеко от них на кривом эвкалипте. Молчание затягивалось, и Дана импульсивно вскочила и обвила руками шею отца.

— Но даже убежище может надоесть, ведь так, папа? Ты скучаешь по прежней жизни, правда? По тому особому, волшебному мигу, когда лошади вылетают из клеток на беговую дорожку и несутся к своим стойлам на фоне зеленой лужайки? Гнедые, каштановые, блестящие, как недавно отчеканенные монеты, шеи дугой, мелькают копыта, тускло светятся шелковые и сатиновые куртки жокеев, зрители в пышных нарядах толпятся у оград…

Дана потерлась щекой о щеку отца. Он похлопал ее по руке, ярко представляя себе нарисованную дочерью картину, всколыхнувшую в нем счастливые воспоминания. Дана вздохнула, угадав его мысли, разомкнула руки и подошла к железным перилам террасы.

— Мы всегда можем вернуться назад, папа. Никакого обвинения не было брошено в адрес владельцев Принца. Один необъяснимый провал — не основание тяготиться этим до бесконечности. И я не единственная, кто разделяет это мнение, как видно. Ты нужен там, где действительно твое место.

Слоан Грегори небрежно пожал плечами. Слова дочери принесли ему облегчение. Эти письма выбили его из колеи именно тогда, когда он начал привыкать к своей новой жизни. Мариба — прекрасное поместье, и, хотя он не был прирожденным скотоводом, его стадо получило бы одобрение у самого придирчивого специалиста. Скот был в отличной форме, послушный, с лоснящейся шкурой, а его лошади считались лучшими в округе. Но все это было не то. Дана знала, что с отцом не все в порядке, что он не смог убить в себе огромную любовь к скачкам, к миру породистых лошадей с великолепной скоростью и захватывающей красотой.

Ностальгия охватила Слоана и ярко высветила в воображении его последнего чемпиона, Принца Акиру, теперь великолепного племенного жеребца, которого Слоан сам купил для Тода Рэнкайна, когда лошади не было и года. Слоан с сожалением вспомнил, что они с Тодом даже не обменялись ни одним словом на следствии, а теперь Рэнкайн умер, и его знаменитая конюшня поменяла хозяина. Грегори сам долгое время пытался понять причину неудачи жеребца, но так и не пришел к определенному выводу. Все обвинения с него давно были сняты, и теперь в нем опять нуждались. За это время никто не побил его рекорды, а его методы подготовки лошадей и жокеев по-прежнему считались лучшими в стране. Владелец может истратить на лошадь и хорошего жокея целое состояние, но только первоклассный тренер делает из них чемпионов.

Дана с возрастающим вниманием наблюдала за выражением лица отца. Он был всегда очень гордым, темпераментным и ужасно упрямым. Три года назад он посчитал, что не меньше двух тысяч миль должны разделять его с прежней жизнью, и приехал сюда, сжигая за собой все мосты. Одним из немногих, кто верил в его непричастность к этому делу, был старый полковник Фэксон, знаток лошадей и человеческих душ. Он и предложил Слоану Марибу с ее просторами, свирепым скотом и неунывающими пастухами, как только узнал, что тот ожесточился и публично заявил о своем намерении оставить мир больших скачек. И после месяца расследования и девятидневного ожидания результатов, они уехали в Квинсленд, оставив позади тяжелейшие дни суровых испытаний.

Дана задумчиво потерла пальцем кончик короткого прямого носика, поглядывая на отца. Он был сейчас на пике физической силы, хотя сильно похудел и глубокие морщины, бежавшие от крыльев носа к уголкам рта, обозначились заметнее, чем раньше.

— Не вижу причин, почему нам необходимо остаться, папа.

— Но ты ведь полюбила усадьбу, дорогая. Ты будешь скучать без всего этого.

— Ни капли! — бодро солгала Дана и подняла глаза к летящим черным уткам, плавно взмахивающим крыльями на фоне ослепительного солнца.

Будет ли она скучать по всему этому? Огромный малонаселенный район со своими запахами и жарой; мир спокойствия и свободы; чувство глубокого волнения, когда проливные дожди густой пеленой укрывают деревья; проносящиеся мимо в своем сверкающем роскошном оперении небольшие попугаи розеллы; водные пространства, усеянные лилиями с голубоватыми и розоватыми лепестками; закаты, которые радуют глаз… О да, она будет скучать!