Джеки Браун - Потерянный муж Страница 3

«Привет, леди! Ужасно неприятно, но я, кажется, потеряла журнал, который вела во время путешествия».

Клер охнула. Симона тщательно записывала все сведения об их странствии, рассказывала о дружбе, крепнущей между ними, раскрывала их секреты и планы на будущее. И теперь журнал потерян — возможно, Симона уронила его в аэропорту, когда садилась в такси. У Клер закружилась голова при мысли о том, что кто-то прочитает его. Она открыла письмо Беллы.

«О, Симона! Какая неприятность! Я знаю, сколько сил ты вложила в этот дневник. Сможешь ли ты написать без него статьи? — (Симона работала в журнале «Беседы девочек».) — Я собрала материал для своих отчетов, и ты можешь воспользоваться им. Не волнуйся, скоро кто-нибудь свяжется с нами. Скорее всего, твой журнал лежит в «Бюро забытых вещей аэропорта».

Возможно, подумала Клер. Даже если кто-нибудь откроет его, первые страницы достаточно скучны, чтобы вызвать какой-то интерес.

Белла продолжала:

«А теперь — мои новости…»

Клер задумчиво смотрела на экран. Белла не выносила, если кто-то ею руководил. Она уже оставила своего мужа, Айвора, перебравшись из престижного таун-хауса в квартиру в Кемден-Локк, в которой она жила до замужества, и постригла свои золотистые кудри. Клер улыбнулась, взглянув на прикрепленную фотографию.

Сначала она ответила Симоне:

«Не кори себя. Это, конечно, неприятно, но, я думаю, проблем у нас не возникнет. Кстати, я тоже переехала. Сижу сейчас на полу в своей новой квартире, потому что мебели еще нет. Даже кровати, что напоминает мне о нашем путешествии. А теперь — барабанная дробь. Я нашла своего бывшего мужа. Оказалось, он сделал себе имя. Прилагаю адрес его сайта».

Белла ответила сразу. Очевидно, она все еще оставалась на линии.

«Мужчина первый сорт. Теперь понятно, почему тебя влекло к нему».

Клер постаралась не замечать того, что в груди у нее всякий раз возникало томление, когда она вспоминала его лицо… и ласковые руки. Она ответила:

«Пожелай мне удачи. Завтра утром я собираюсь ему позвонить».

«А почему бы не встретиться?»

«Да, конечно, но сначала мне надо позвонить. Сейчас он живет в другом штате, в шести часах езды».

«Возьми велосипед и поезжай».

«Не очень весело здесь в ноябре».

«Тогда воспользуйся автомобилем. Но поезжай».

Белла могла быть безжалостной. Клер проявила твердость:

«Сначала я позвоню».

«Хорошо, и расскажи нам об этом. В Чикаго сейчас, должно быть, ночь».

«Около двух часов».

«Лучше ложись спать. Спокойной ночи, дорогая».

Клер переписала рабочий телефон Итана и выключила компьютер.

Итан Сивер считал, что надо добиваться поставленных целей — даже если они кажутся недостижимыми. Именно так он объяснял свой успех в бизнесе, когда обстоятельства с самого начала складывались против него.

Мужчина должен быть решительным и твердым, всегда готовым пойти на риск. Итан не боялся провала и действовал как профессионал.

Его личная жизнь — совсем другое дело. Он получил болезненный урок, когда много лет назад влюбился в прекрасную женщину. И расплатился за то, что был слеп и глуп. Неудачная женитьба на Клер Мейфилд научила его быть осторожным и остерегаться женщин вообще, а любви — в особенности. Он встречался с женщинами, но ни с кем не устанавливал близких отношений. У Итана было мало свободного времени — его хватало лишь на обеды в ресторанах и случайные романтические вечера.

На первое место Итан ставил свой бизнес, который продолжал успешно развиваться. Прибыль «Сивер Секьюрити» за прошлый год была рекордно высокой. Итан хотел увеличить показатели и предложить новый вид услуг, а для этого ему были нужны серьезные деньги. Он прозондировал почву в поисках инвестора, но не нашел того, кто вдохновился бы его планами. Однако бухгалтер Сивера выдвинул дельное предложение.

— Публичный выпуск новых акций покроет расходы на маркетинговые исследования и нужды развития, — сказал он на последней встрече. — Это может также стать морковкой для привлечения квалифицированных работников, если вы выплатите часть зарплаты старшим менеджерам в виде доли акций.

В этом был резон, хотя Итану не очень нравилась мысль о том, что ему придется делиться плодами своего труда с посторонними людьми. Кроме того, у него будет еще одна головная боль — регулярно публиковать отчеты о деятельности своей компании. Впрочем, публичность, несомненно, еще больше повысит престиж «Сивер Секьюрити».

Итан просматривал предложения команды юристов, когда секретарша позвонила ему по офисному телефону:

— С вами хотят поговорить, мистер Сивер.

Он взглянул на часы. Еще нет половины восьмого. Он любил приходить на работу рано, примерно к семи. Время до десяти часов было самым продуктивным.

— Кто это? — спросил он.

— Клер Мейфилд.

Итан гордился тем, что у него железные нервы и умение сохранять бесстрастное выражение лица. Он совершенствовал эти качества в карточных играх по пятницам со своими двумя братьями и их друзьями. Но он был не готов услышать это имя, прозвучавшее выстрелом из прошлого, и обрадовался тому, что никто не увидел, как рот его открылся от изумления.

Наконец ему удалось справиться с эмоциями.

— Клер Мейфилд? — переспросил он небрежным тоном.

— Она говорит, что вы знаете ее, — ответила Анита Даубер.

Горечь, словно расплавленная лава, снова нахлынула на него. Я вообще не знаю женщин. Он прочистил горло и спокойно поинтересовался:

— Сказала ли она, зачем звонит?

— По личному вопросу. Мне уточнить, по какому?

Боже, нет! Он совсем не хотел выставлять напоказ свою личную жизнь подчиненным, даже сдержанной Аните.

— Хорошо. Я поговорю с ней. — Итан заставил Клер ждать его ответа пять минут, надеясь на то, что треск и отрывистые гудки на телефонной линии заставят ее повесить трубку. Но световой сигнал на его аппарате продолжал гореть. Итан снял телефонную трубку. — Чем я могу помочь тебе, Клер?

Неплохо, решил он. Голос его прозвучал хрипловато, в нем слышалась нотка нетерпения, возможно, усталости. Ее же голос был таким, каким он его помнил: мелодично-сексуальным, грудным.

— Итан. Как ты живешь?

Проигнорировав всплеск желания, возникшего у него внутри, Итан откинулся в кресле.

— Замечательно, но я немного удивлен. Не думал, что ты меня еще помнишь, Клер.

— Я помню тебя.