Когда меняется мир - Ния Орисова Страница 3

— Зачем это нужно?

— Там у меня будет больше возможностей обеспечить твою безопасность. С братьями познакомишься, а я в это время смогу спокойно выяснить, кто хотел вывести тебя из рода, оставив его без защиты.

В моей жизни не было места приключениям, я всегда знала, что стоит делать, а чего стоит избегать. При любых спорных ситуациях подходила к решению проблемы основательно, но отказываться посмотреть Эйкону не собиралась. Возможно, мне там понравится настолько, что захочу остаться там жить, тем более, где и на что отец позаботится. И всё-таки один вопрос не давал покоя.

— Не понимаю, для чего надо было на мне жениться, достаточно было заставить выполнять их желания.

— Если бы они хотели воспользоваться дзифой как одноразовой акцией, то да, такое возможно. После чего ты потеряла бы статус хранительницы, как причинившая вред роду. Их мотивы мне пока непонятны, но пока ты являешься единственной хранительницей, и даже войдя в род мужа, оставалась бы ей до тех пор, пока не появилась новая хранительница. Если хранительница так и не появилась, то произошло бы слияние двух веток. Могу только предполагать чего они добивались этим действием. Скорее всего, ничего хорошего, так что вдовство наилучший выход из создавшегося положения. Доказывать, что брак недействителен по причине принуждения невесты долго и непродуктивно.

— Думаю, не стоит распространяться об этом.

— Брачной печати на тебе нет, а значит и подробности о «муже» никому не нужны. Не будем терять время и сегодня же возвращаемся домой.

— Постой. Я не ожидала, что переход состоится сию минуту. Мне надо маму предупредить о моём отъезде. Я конечно самостоятельная личность, но если перестану звонить и отвечать на звонки, меня объявят в розыск. Вещи на первое время надо собрать, с хозяйкой договориться.

— Матери позвонишь, расскажешь, что посчитаешь нужным. Остальные вопросы решат Грегор и Вин, им всё равно тут ещё месяц находиться, до того как их сменят на посту.

С мамой я хотела поговорить без свидетелей, Ниман конечно отец, но я его знаю каких-то пару часов, а с мамой я могу обсудить любой вопрос и её мнение для меня важно.

— Ты пока позвони, а я пойду, объясню ребятам, что от них требуется.

Мне даже просить не пришлось, отец понял всё сам.

Как только за Ниманом закрылась дверь, набрала номер телефона мамы, ожидая ответа близкого человека. Мама не заставила себя долго ждать и засыпала вопросами.

— Как спала? Что ела? Как на работе? Что делала?

Мне с трудом удалось вставить в нескончаемый поток слов новость дня.

— Я встретила отца.

После чего последовала длинная пауза и глубокий вздох, я чувствовала, что мама не знает как реагировать на это известие.

— Он предложил погостить у него, но там нет связи, и я не смогу звонить тебе.

— Может не надо ехать? — наконец мама собралась с мыслями. — По сути, он для тебя чужой человек.

— Я хочу узнать его, мне показалось, он рад тому, что у него есть дочь.

Ещё одна пауза, ответ дался ей нелегко.

— Если ты хочешь.

— Я хочу, надеюсь, ты не будешь расстраиваться из-за этого.

— Буду скучать по тебе дочь.

— Я тоже мам и при первой же возможности свяжусь с тобой, но боюсь, что произойдёт это не так скоро, как хотелось бы.

— Береги себя.

В этом вся мама, даже если ей что-то не нравится, она постарается принять и понять чужое решение.

Комната с расположенным в ней стационарным переходом представляла собой помещение пять на пять метров. По центру располагалась платформа в форме круга. Она была заполнена тёмной субстанцией похожей на жидкое чёрное масло. В руке отец держал шар, заполненный той же субстанцией.

— Ключ. Без него переход не работает.

— Понятно.

Как это работает, вряд ли разберусь, а вот с помощью чего информация полезная. Ниман крепко сжал мою руку, а я придвинулась к нему поближе, широко открыв глаза, чтобы не пропустить момент перемещения. Я хотела не только ощутить переход, но и увидеть. Для меня это выглядело, как ускоренный во множество раз перелёт из точки А в точку Б, когда изображение сливается в разноцветную полосу. Мир перестал мелькать, замер и вернул очертания предметов. Ощутив головокружение, лучше бы закрыла глаза, не торопилась отцепиться от руки отца, при этом осматривала комнату, в которой мы оказались. Она мало чем отличалась от той, что была на Земле, разве только размером больше. Справившись с неприятными ощущениями, с помощью Нимана сошла с круга.

— Где мы?

— Этот переход располагается на нашей основной базе, которая находится под охраной военных. О том, что я буду не один, наших предупредили. Нас должны встретить.

Тут же открылась бронированная дверь, и мужчина лет тридцати в серой форме с отсутствующими знаками отличия, более подходящая тому, кто занимается ремонтом оборудования, пригласил следовать за ним. Передвигаясь по запутанной системе коридоров, мы вышли на поверхность через люк и оказались в военном городке. Что-то разглядеть было невозможно из-за наступившей ночи, мы сразу сели в машину. Я откинула спинку сидения и погрузилась в дрёму. Меня разбудили около дома, отец показал комнату, в которой буду жить и, пожелав приятных снов, ушёл. Ему за день тоже досталось, не каждый день доводится спасать дочь. Всё на что меня хватило это умыться и лечь спать, всё завтра. Спала крепко, без снов, как упала на живот, так за ночь ни разу не пошевелилась. Когда проснулась, за окном сияло солнце, а за дверью раздавались голоса.

— Что-то она долго спит.

— Папа сказал, не беспокоить её. Встанет, когда выспится.

— Так она тогда обед проспит, а нас в школу отправят. Выходные заканчиваются, а до следующих выходных вон сколько дней.

Дверь приоткрылась, и в образовавшуюся щель заглянули две пары глаз. Увидев, что не сплю, испугались того, что их застали за подглядыванием и, не удержав равновесия, завалились в комнату, замерев в ожидании наказания. Я рассмеялась мальчишки в любом мире мальчишки.

— Будем знакомиться?

Они покивали темноволосыми головками в знак согласия, а я присела на кровать, закутавшись в тонкое одеяло. Ко мне подошёл мальчик постарше и протянул руку.

— Андрий.

На вид ему было лет одиннадцать, двенадцать.

— Я Тиана.

Рукопожатие Андрия оказалось по-мужски крепким, без детской неуверенности, и мягкости. Инициативу перехватил младший, с широкой улыбкой он тряс мою руку.

— Мне восемь лет, зовут Данис. Учусь на первом курсе школы при военной академии. Когда вырасту стану пилотом.

Его глаза