Дафна дю Морье - Улыбка фортуны Страница 3

Мэри заметила, что тетушка избегает глядеть ей в глаза. Она напоминала ребенка, что сочиняет истории на ходу и сам верит в них. За дверью раздались тяжелые шаги Джо Мерлина, и тетушка Пэйшнс замолкла. Хозяин вошел в кухню.

— Я все слышал, что ты здесь кудахтала, курица. Думаешь, твоя племянница поверила хоть одному слову? Да ты и ребенка провести не сумеешь, не то что такую ушлую девку!

Он с грохотом подвинул стул, и тот жалобно скрипнул под ним. Хозяин отрезал большой ломоть хлеба, обмакнул в подливку и принялся есть. Жир стекал по его подбородку. Жестом он пригласил Мэри к столу.

Тетушка Пэйшнс поджаривала бекон на огне. Все молчали. Мэри не нравилось, как Джо Мерлин разглядывает ее через стол. Внезапно тетушка уронила сковородку. Мэри бросилась было помочь, но Джо Мерлин жестом велел ей сидеть.

— Хватит одной безрукой, — рявкнул он. — Сиди, пускай твоя тетка сама управляется. С ней это не впервой.

Хозяин откинулся на стуле и принялся ковырять в зубах.

— Что будешь пить? — спросил он. — Бренди, вино или эль? Здесь ты можешь сдохнуть от голода, но не от жажды. У нас в «Джамайке» горло никогда не пересыхает.

— Я бы выпила чашку чаю, — ответила Мэри.

— Да что ты? Ладно, пей сегодня свой чай, но клянусь, через пару месяцев ты сама попросишь бренди!

Он перегнулся через стол и взял ее руки в свои ручищи.

— Для девушки с фермы твои ручки слишком белы и нежны. Я боялся, что они будут красными и грубыми. Противно, когда эль разливают некрасивыми руками. Впрочем, мои посетители не избалованы.

Хозяин усмехнулся, взглянув на жену.

— Пэйшнс, дорогая моя, — сказал он, — вот тебе ключ. Пойди и принеси мне бутылку бренди. У меня такая жажда, что все воды Дозмэри не смогут ее утолить.

Пока Пэйшнс дожаривала бекон, Джо Мерлин пил, глядя перед собой. Внезапно он ударил по столу кулаком так, что подпрыгнули тарелки и чашки.

— Вот что, Мэри Йеллан, — выкрикнул он. — Я хозяин этого дома и хочу, чтобы ты это знала! Ты должна делать то, что тебе велят: помогать по дому и прислуживать посетителям. Тогда я тебя пальцем не трону. Но если ты будешь болтать языком и своевольничать, я тебя обломаю так же, как твою тетку!

Мэри посмотрела на него через стол, спрятав руки на коленях, чтобы он не видел, как они дрожат.

— Мне все понятно, — сказала девушка как можно спокойнее. — Я не любопытна. Меня не касается, чем вы занимаетесь и кто к вам ходит. Я буду делать любую работу, и у вас не будет причин сердиться. Но если вы когда-нибудь обидите мою тетю Пэйшнс — предупреждаю вас, я приведу сюда констебля.

Эти слова оказали неожиданное действие на хозяина — он откинулся на стуле и с любопытством посмотрел на нее.

— Что ж, начало неплохое, — произнес он. — Понятно, что за птичка к нам залетела. Только тронь — она показывает коготки. Прекрасно, дорогая, мы с тобой, оказывается, одного поля ягоды. Ну что ж, будем играть вместе. Может быть, в один прекрасный день и для тебя найдется работенка в «Джамайке», какую ты никогда прежде не делала.

Мэри услышала, как тетя Пэйшнс у нее за спиной негромко ахнула. Мэри обернулась и увидела ужас в ее глазах. Девушка почувствовала, как холодок пробежал по спине. Что так испугало тетушку Пэйшнс? Джо Мерлин раздраженно махнул рукой.

— Иди спать! Надоела мне твоя постная физиономия! Мы с девчонкой прекрасно понимаем друг друга.

Женщина встала и, не говоря ни слова, направилась к двери. Они услышали ее шаги на лестнице. Джо Мерлин и Мэри остались одни. Он оставил пустой стакан и положил руки на стол.

— У меня есть в жизни только одна слабость, — заговорил он, — и я скажу тебе какая. Это выпивка — мое проклятие. В один прекрасный день она убьет меня, и слава Богу. В иные дни я не пью ни капли, но потом на меня нападает жажда, и я подолгу не просыхаю. И власть, и слава, и женщины — все для меня в одном стакане! Это и рай, и ад. Я начинаю говорить и могу выболтать все свои секреты. Я запираюсь в комнате, чтобы никто, кроме подушки, меня не слышал. Никто об этом не знает, кроме меня и Пэйшнс, а теперь еще ты. Я говорю тебе об этом, потому что немного выпил и не могу держать язык за зубами. Но я не настолько пьян, чтобы выболтать тебе, почему я живу в этом Богом забытом месте и почему я — хозяин «Джамайки-Инн»!

Голос его звучал хрипло. Огонь в очаге почти погас, свечи тоже догорели, и фигура Джо Мерлина отбрасывала на стену огромную жуткую тень. Он улыбнулся и пьяным жестом коснулся пальцем своего носа.

— Если ты хочешь знать больше, можешь расспросить свою тетку. Она тебе сочинит сказочку. Я слышал, какую она несла чепуху. Все это чистейшее вранье! Сквайр Бассет и носа сюда не кажет — до того боится. Если он встречает меня по дороге, то осеняет себя крестом и пришпоривает лошадь. И все остальные в округе тоже. Наплевать — гостей и без них хватает. Да, здесь пьют, и еще как! Иногда все дома в округе стоят без огней, и только в «Джамайке» до утра яркий свет, а наши крики и пение слышны аж на фермах за Рафтором. В такие ночи ты будешь стоять за стойкой и сама увидишь, что за компания здесь собирается.

Мэри сидела молча. Она боялась пошевелиться, чтобы болтовня дяди не сменилась вспышкой гнева.

— Они все боятся меня, — продолжал он, — вся эта сволочь. Они боятся меня, а я не боюсь никого. Скажу откровенно: будь я образован, я бы сейчас состоял в королевской свите! Это все проклятая выпивка да моя горячая кровь — наше родовое проклятие, Мэри! Еще ни один Мерлин не умер в своей постели. Моего отца повесили в Эксетере — он поскандалил с одним парнем и убил его. Я старший из трех братьев. Мы все родились под сенью Килмара, за болотом Двенадцати Мертвецов. Если идти через Восточное болото до Рушифорда, увидишь огромную гранитную скалу, похожую на палец дьявола, уставленный в небо. Это и есть Килмар. Тот, кто родился под сенью Килмара, обречен на пьянство, как я. Мой брат Мэтью утонул в болоте. Когда он пропал, мы решили, что он подался в матросы. А потом выдалось жаркое лето. За семь месяцев не упало ни капли дождя; его нашли в пересохшем болоте — руки подняты над головой, а вокруг туча стервятников. Мой брат Джем, черт бы его побрал, был еще малым ребенком, цеплялся за материнскую юбку, когда я и Мэт уже бегали за девками. Дьявольски умен и остер на язык. Но придет время — и его тоже повесят, как нашего папашу!

На минуту дядя умолк, глядя в пустой стакан. Потом поднял его, но тут же поставил.

— Нет, я уже и так много сказал. На сегодня достаточно. Иди спать, Мэри, пока я добрый. Вот свеча. Твоя комната над входом.

Мэри взяла свечу и пошла наверх. Когда она проходила мимо дяди, он схватил ее за плечо и развернул к себе.