Эмили Джордж - Их соединила страсть Страница 3

Незнакомец слушал молча. Теперь она могла разглядеть его получше. Красивым его, конечно, не назовешь. Черты его лица казались слишком грубыми. Видно, жизнь его не баловала. К тому же он был явно не первой молодости.

— Пару месяцев назад я упал и повредил ногу, — отрывистым голосом объяснял незнакомец. — С тех пор мне приходится беречься. Поэтому я страшно разозлился на себя, когда неосторожно споткнулся о камень и упал, как маленький ребенок.

— Можно подумать, что падают только дети.

— Взрослые люди обязаны твердо стоять на ногах.

— Когда человек сожалеет о своем поступке, достаточно произнести очень простую и короткую фразу: «Извините!»

— Я только постарался объяснить вам, почему все так случилось. Чего еще вы от меня хотите?

— Хочу знать, почему по вашей милости я должна теперь ходить с оцарапанной о камни спиной, — не унималась Дебора.

— Вы канадка?

— Нет, бельгийка. Не уходите от ответа.

— Вы слишком хорошо говорите по-английски, — не поверил мужчина.

— Какое вам до этого дело? Вы что, из ЦРУ? Или, может, вы решили изображать из себя Джеймса Бонда?

— В Исландии нет ни волков, ни агентов ЦРУ. Что им здесь делать? Считать валуны?

— Тогда, значит, вы полицейский.

— Опять не угадали. До чего же, однако, вы дотошная особа! Прямо следователь какой-то.

— Я не стала бы надоедать вам вопросами, если бы вы были со мной откровенны, — с подчеркнутой любезностью парировала Дебора. — Скажите, вы на всех так бросаетесь или только на тех, кто явно слабее вас? На женщин, например.

Незнакомец провел руками по густым, волнистым волосам, размышляя над ответом.

Внимательно разглядывая его, Дебора поняла, что мешало ей назвать этого мужчину красивым. Во-первых, у него был крючковатый нос и какой-то хмурый, недовольный вид. Во-вторых, ему не помешало бы побриться и вообще тщательнее следить за своей внешностью.

— Последние годы я провел в скитаниях по таким суровым местам, где сначала действуют, а потом спрашивают, — тяжело роняя слова, заговорил мужчина. — Вы свалились как снег на голову. Я не успел ни о чем подумать и сделал то, что привык делать в подобных ситуациях, — то есть нейтрализовал вас.

— О да, у вас это прекрасно получилось! Я даже шевельнуться не могла, — с обидой в голосе призналась Дебора.

— И все-таки, откуда у вас такое знание английского? Вы действительно бельгийка?

— По соседству со мной в Бельгии жила канадская семья, с которой я дружила и часто у них бывала, — объяснила она. — Я все еще жду вашего объяснения!

— Чего вы ждете? — не понял мужчина.

— Ну, для начала, чтобы вы сказали: «Уважаемая Мелисанда Дебора Ломмел! Примите мои извинения за то, что я так по-дурацки вас напугал, а также за то, что так бесцеремонно швырнул вас на камни!»

— Мартин Дэвид Окли! — протянул руку мужчина, представляясь.

У него была сильная теплая рука, и, глядя в его темно-голубые глаза, Дебора почему-то почувствовала смущение и неловкость.

— Домашние зовут меня Деб, — опустив глаза, представилась она.

— Извините, Деб. Кажется, я действительно вас напугал, — смягчился Мартин.

— Честно говоря, я уж подумала, что вы псих, — призналась Дебора, пытаясь высвободить свою руку из его ладони.

— Да вы сами выглядели в тот момент не намного лучше. — Мартин засмеялся, и смех его прозвучал грубовато, но озарившая лицо улыбка сразу же сделала его моложе. — Еще немного и я мог бы остаться на всю жизнь кастратом.

— У вас на левом ухе комар, — сменила щекотливую тему Дебора.

— Знаете, я забыл свой спрей от комаров.

— Я вам дам.

Дебора достала из рюкзака флакон и протянула его Мартину. Пока тот опрыскивал шею и руки, она успела лучше разглядеть его. Ей приходилось встречать мужчин различной национальности. Утонченных французов, сексуальных итальянцев, сдержанных норвежцев и жизнелюбивых венгров. Ни к одному из них она не испытала такого мгновенного влечения, как к этому случайному встречному.

— Где ваша машина? Я что-то ее не заметил на дороге, поэтому ваше появление явилось для меня такой неожиданностью, — сказал Мартин, возвращая флакон.

— У меня ее нет. Я путешествую пешком, а иногда подъезжаю на попутных.

— Пешком? И вам не страшно?

— Нисколько! Это совершенно безлюдное место. Вы сами сказали, что здесь нет даже волков.

— В Исландии живут не одни ангелы.

— Вы рассуждаете совершенно как мой отец, — рассердилась Дебора и тут же пожалела о сказанном.

— Вы хотите сказать, что мне не следует учить вас жить? — улыбнулся Мартин. — Дело в том, что я привык отдавать команды и привык, чтобы мне подчинялись. Ну, да ладно! В качестве извинения предлагаю подвезти вас туда, куда вам надо.

— А куда вы сами направляетесь?

— В Боргаднес.

Сначала в Боргаднес направлялся Уинфрид. Теперь Мартин. Может быть, и мне стоит туда заехать, подумала Дебора. В конце концов, не обязательно сразу же плыть в Будардалур. Можно пару дней провести и в Боргаднесе. Подумать на досуге, как действовать дальше.

— Мне туда же, куда и вам, — сказала она вслух.

— Отлично! Поехали.

Повернувшись, Мартин сделал шаг в сторону шоссе, но тут же лицо его исказилось от боли, и он припал на левую ногу. Обхватив своего нового попутчика за талию, Дебора попыталась усадить его на камень. Тот мягко, но твердо отвел ее руку.

— Вам хочется показать, какая вы сильная? — недовольно пробурчал Мартин.

— А вы предпочитаете истеричных дамочек, которые беспомощно охают и ахают вместо того, чтобы поддержать человека в трудную минуту? Кстати, если вы исчерпали запас французских ругательств, могу подбросить вам пару неплохих немецких выражений.

— Отлично! — засмеялся Мартин, выпрямляясь. — Наконец-то у нас с вами хоть в чем-то согласие.

Он действительно интересный мужчина, думала Дебора, глядя на Мартина: почти двухметровый рост, широкие плечи и узкие бедра, темные волосы, брови, глаза. Если я не ошибаюсь, и прошлое у него тоже темное.

— Знаете, я еще не встречал такой женщины, как вы, — медленно произнес Мартин.

— Знаю. Моя мать всегда говорила мне, что я чересчур многословна, — попыталась отшутиться Дебора.

Видимо, Мартин заметил по выражению ее лица, что упоминание о матери навеяло на Дебору грусть.

— Вы сказали «говорила». Она умерла? — осторожно спросил он.

— Четыре месяца назад.

— Я вам сочувствую.

Это было сказано с таким неподдельным участием, что Дебора почувствовала комок в горле. Нет, она не заплачет. Во всяком случае, не здесь и не перед этим незнакомым человеком.