Карла Кэссиди - Будь по-твоему, Алекс... Страница 3

Пробежав взглядом всю огороженную территорию, Ханна обнаружила вопиющее отсутствие одного из обитателей зверинца. Шерман снова удрал! Вздохнув, она решила, что отправится на поиски барашка попозже, ведь в настоящее время все ее внимание должно быть сконцентрировано на этом травмированном ребенке, что так доверчиво держит ее за руку.

Она с мягкой улыбкой обратилась к Кэрри:

– Смотри, вот здесь мы держим нескольких симпатичных маленьких крольчат. – Она подвела девочку к большой плетеной клетке. – Тут проживает целое дружное семейство, но среди них есть один особенный крольчонок… его я тебе и представлю. Знакомься, это кролик Питер, – сказала она, открывая задвижку и доставая из клетки крупного кролика с гладкой белоснежной шерстью. Затем села на траву и усадила рядом Кэрри. – Знаешь, почему Питер особенный кролик? Потому, что он очень любит детей. А еще у него отлично получается хранить секреты. Питеру можно доверить любую тайну, и он будет держать рот на замке. – Она взъерошила шерстку на спине у кролика, потом взглянула на Кэрри. – Хочешь подержать его?

Казалось, девочка целую вечность обдумывала предложение… и, наконец, согласно кивнула головой. Ханна усадила кролика ей на колени. Она наблюдала, как кроха осторожно прижала кролика к себе и ласково почесала между обвислыми ушами Питера.

Ханна сидела, затаив дыхание, и не мешала общению кролика и ребенка. Она понимала – должно пройти время, прежде чем между двумя существами протянется ниточка доверия. Сперва Питер завоюет доверие Кэрри, и только тогда настанет очередь Ханны искать ключ к сердцу ребенка.

Алекс со стоном откинулся на спину и поморщился, ощутив во рту неприятный привкус – будто он всю ночь жевал грязные носки. Святые небеса, до чего же он ненавидел просыпаться так поздно! Всякий раз, когда он за бессонную ночь доводил себя работой до изнеможения, а потом до обеда спал, его охватывала апатия и в голове начинала стучать молоточками ноющая боль. Свесив ноги с постели, Алекс обхватил голову руками, словно опасаясь, как бы она не скатилась с широких плеч на пол.

– Значит ли ваш стон, что вы окончательно пробудились и готовы выпить чашечку кофе? – В дверях его просторной спальни появился Джейкоб Харрисон с подносом, на котором стояла чашка ароматного кофе и лежала свежая утренняя газета.

– Джейкоб, умоляю тебя, достань пистолет и пристрели меня. Положи конец моим страданиям… – простонал Алекс. Он медленно отвел руки и подвигал шеей, словно желая удостовериться, прочно ли держится на ней голова.

– Для меня предпочтительнее, чтобы вы сначала выпили кофе, – промолвил Джейкоб в своей обычной чудаковатой манере и поставил поднос на кровать.

В глазах Алекса засверкали искорки. Он усмехнулся, рассчитывая вызвать ответную улыбку у седовласого старика, но ни один мускул не дрогнул на деловитом, полном достоинства лице Джейкоба.

– Зря я не догадался попросить тебя разбудить меня пораньше.

– Сэр, когда вы прибыли, уже светало, – с невозмутимым видом заметил Джейкоб.

– Просто прежде, чем отправиться в отпуск, я хотел навести порядок в делах и утрясти все проблемы.

– Конечно, сэр, – кивнул Джейкоб.

– Спасибо, Джейкоб. Иди.

Алекс посмотрел вслед покидающему комнату старику. Джейкоб был неотъемлемой частью его жизни наравне с деловыми заседаниями и благотворительной деятельностью, которой Алекс занялся в последнее время. Старик долгие годы служил верой и правдой у отца Алекса в должности камердинера и шофера. После смерти отца два года назад Алекс унаследовал, помимо состояния, компании и недвижимости, еще и Джейкоба, который соглашался работать у наследника Доналдсона в любой должности.

После того как на прошлой неделе строители завершили работы, и Алекс въехал в новенький, роскошно отделанный особняк, он утвердил Джейкоба в должности домоправителя и главного помощника. Старик обладал поистине бесценным даром наставлять Алекса на путь истинный. Сколько бы Алекс ни предпринимал попыток изменить его характер, представления старика о том, как должен вести себя слуга Александера Доналдсона Третьего, оставались непоколебимы. Он строго придерживался собственных правил о том, какие отношения и какая почтительная дистанция должны существовать между ним и его хозяином.

Сидя на постели, Алекс выпрямился и раскрыл газету на разделе финансовых новостей. Нетерпеливой рукой он пролистал страницы и, наконец, наткнулся на то, что искал: на свое собственное черно-белое изображение. Он долго рассматривал фотографию. Ему понравилось, как он на ней получился, но особенно блестяще вышла Миранда. Она должна быть довольна.

Он бегло просмотрел статью. Оказалось, что журналист посвятил ее восхвалению всяческих достоинств Алекса, делая упор на его деловой хватке и проницательности. Странно, обычно после прочтения подобных статеек, где для всеобщего восхищения выставлялась его деловая жизнь, Алекса начинало распирать от гордости и самолюбования, но этим утром он не испытал ничего, кроме непонятного равнодушия. В последние месяцы подобное беспричинное равнодушие стало постоянно окрашивать его отношение к делам. Именно поэтому он и решил взять пару недель отпуска и провести их в новом особняке. Последние два года Алекс был беспощаден к себе, работал на износ и ни разу по-настоящему не отдыхал. Он посчитал, что после таких трудов заслужил право на отдых. Кроме того, если на фирме возникнут какие-то серьезные проблемы, требующие его обязательного присутствия, он с легкостью доберется до своего офиса, ведь от центра Манхэттена его отделяет всего час езды.

Внимательно рассмотрев фотографию Миранды, Алекс отметил, что на снимке ее нос с высокомерной горбинкой получился чуточку длиннее, чем в жизни. Зато изогнутые дуги бровей и длинная шея смотрелись очень выразительно. Миранда Везерфорд… Рано или поздно он женится на ней. У них много общего, они принадлежат к одному кругу, вращаются в одном и том же обществе. Их брак будет символизировать слияние двух могущественных семей, станет союзом золота и власти.

Бросив газету на подушки, Алекс отхлебнул кофе и уставился рассеянным взглядом в окно. Он вспомнил привидевшихся ему утром барана и молодую женщину. Что это было? Видение, порожденное помутившимся от хронического недосыпания и переутомления рассудком? Скорее всего, я просто галлюцинировал, решил он и сделал большой глоток кофе. Поднявшись с постели, Алекс подошел к окну. Когда он оглядел свои владения, на его губах заиграла улыбка. До самого горизонта – ни единого строения, ни души… Он хмыкнул: вид, открывающийся из окон его городского дома на Ист-Сайде, не шел ни в какое сравнение с этим умиротворенным пейзажем.