Эми Уивер - Не хочу быть без тебя Страница 3

— Хорошо. Надеюсь, что справляюсь. — Она внимательно вгляделась в его лицо — ясные голубые глаза, казалось, видели все, что он хотел скрыть. — Я очень рада, что ты здесь. Ты плохо спишь?

Он выпрямился. Проницательность бабушки его нисколько не удивила.

— Сплю достаточно.

Она смерила его недоверчивым взглядом, но больше ничего не сказала и въехала обратно в дом.

— Куда подевались мои манеры? Входи, входи. Я хочу, чтобы ты встретился с моей дорогой приятельницей.

Бен внутренне напрягся и последовал за бабушкой через так хорошо знакомую гостиную на кухню. Хоть бы эта приятельница не оказалась одной из главных сплетниц в Хоулден-Кроссинг. Ему только не хватало, чтобы люди, узнав о его приезде, начали приставать с вопросами и осыпать обвинениями. Он замер на пороге кухни, когда встретился глазами с красивой — и молодой! — блондинкой, сидящей за столом.

— Бен, познакомься с Лейни Килер. Лейни, это мой внук Бен Лолесс. Он пожарный в Гранд-Рапидс. — В голосе бабушки Роуз звучала гордость, а у Бена все перевернулось в душе. — Лейни училась в твоей школе, но на несколько лет позже тебя, Бен.

Ну и ну. И это приятельница бабушки? Длинные светло-русые волосы зачесаны назад в хвост, но несколько прядок выбились из заколки. Лицо сердечком, прозрачные голубые глаза, кремовый цвет лица. И полная грудь, обтянутая розовой футболкой.

Он слегка ей кивнул и выдавил:

— Добрый день.

Ее губы изогнулись в улыбке, но глаза не улыбались.

— Здравствуйте. Роуз много мне о вас рассказывала.

— Да? — Он насторожился. Наверное, зря. Она вряд ли что-то знает. — Бабушка, я пойду принесу свои вещи, хорошо?

Лейни встала:

— Я тоже пойду. — Она наклонилась, поцеловала Роуз в щеку и обняла. — Я навещу вас через несколько дней.

— Не слишком переутомляйся, дорогая, — напутствовала ее бабушка, а Бен подавил смех. Насколько ему было известно, никому из семейства Килер не нужно надрываться на работе — они получали все на блюдечке.

Она прошла мимо, и на него повеяло ее духами, чем-то цветочным.

На веранде она повернулась к нему со словами:

— Роуз рада, что вы здесь.

— А вы нет.

Большие голубые глаза, прищурившись, смотрели на него.

— Не знаю, что на это сказать. Ей очень трудно живется. Где же были вы?

Он разозлился. Он и без ее слов переживал, что бабушка долго оставалась без его помощи. Не хватает еще, чтобы эта пташка совала нос в его дела… как бы привлекательно она ни выглядела.

— Бабушка не любит признаваться в том, что ей нужна помощь.

Это в их семье наследственная черта.

Лейни снова осуждающе на него взглянула и спустилась с веранды.

— Ей уже за семьдесят. Как вы можете оставлять ее одну?

Бену стало ужасно стыдно.

— Она всегда говорит, что у нее все в порядке. А сейчас я здесь.

Почему ему небезразлично, что эта женщина считает его подлецом?

Она пожала плечами:

— Все равно вы должны ее навещать. Неужели это так далеко отсюда? Она гордится вами, а вы не торопились к ней приехать.

Даже в сумеречном вечернем свете октябрьского дня он видел, как сердито блестят ее голубые глаза от злости на него за его же бабушку.

— Я сейчас здесь, — повторил он, тоже начиная злиться.

— Но скоро уедете. И тогда что с ней будет? — Развернувшись, она зашагала через двор, а он не смог отвести глаз от ее аккуратного упругого зада. Она села в свою машину, захлопнула дверцу и рывком выехала со двора, оставив за собой шлейф пыли и гравия.

Ну и дела. Кажется, он «достал» аппетитную бабушкину подружку.

Бен покачал головой, спустился с веранды и подошел к своему автомобилю, чтобы забрать сумку. Ему пришлось за последнее время многое пережить. Из-за него погиб лучший друг, и ему уж точно ни к чему проблемы с Лейни Килер. И вообще, какое ему дело до того, что она о нем думает?

Когда он вернулся в дом, бабушка строго на него посмотрела:

— Почему ты был так нелюбезен с Лейни?

Он потер рукой лицо.

— Прости. У меня выдался трудный день. Я не знал, что ты с ней дружишь.

— Да, дружу. Мы познакомились, когда она работала волонтером в службе помощи пожилым и заскакивала ко мне, как вы, молодежь, выражаетесь. Сейчас она приходит каждую среду. Приходила бы чаще, если бы могла. Я не думала, что ты ее знаешь. — Бабушка сверлила его глазами.

— Ну, я вообще-то не был с ней знаком. Ты же сама сказала, что она была на четыре класса младше. Как ты себя чувствуешь?

Она помолчала, пристально глядя на него, потом ответила, поняв, что он хочет перевести разговор на другую тему:

— С каждым днем все тяжелее. Я рада, что ты здесь и подремонтируешь этот старый дом. Я не хочу отсюда уезжать.

Последние слова она произнесла еле слышно. Бен знал, что в этом доме она прожила с мужем, его дедом, в любви и согласии пятьдесят лет. И никакого другого родного дома у нее никогда не было.

Любовь и согласие. Все это закончилось для Джейсона и Кэлли.

Болью запульсировали виски, и он закрыл глаза. Он спрятал боль, запер ее внутри себя. Так глубоко, как только мог. Но дело в том, что это место уже почти переполнено его болью.

— Бабушка, ты не должна никуда уезжать. Ты только скажи мне, что бы ты хотела здесь сделать помимо ската на веранде. И дорожку перед домом надо привести в порядок.

Она грустно улыбнулась.

— Все кругом знавало лучшие времена, Бен.

— Ба, я все починю. Ты не должна никуда уезжать.

— Я знаю. Я очень тебе благодарна. — Она развернула коляску в сторону гостиной. — Давай я провожу тебя в твою комнату. Хотя бы полпути.

Бабушка переселилась в нижнюю спальню после того, как из-за артрита тазобедренного сустава не могла ходить. Бен хотел сказать, что знает, куда идти, но все же спросил:

— В какую из комнат? — Наверху было три спальни.

Бабушка остановилась внизу лестницы и с сожалением и грустью посмотрела наверх.

— Дальняя спальня. Из нее самый лучший вид, и она самая большая. Лейни убрала ее для тебя. Вытерла пыль, поменяла постельное белье, вообще все устроила. Ванная тоже готова.

Прежняя комната дедушки и бабушки.

— О’кей. Поблагодари ее за меня.

Бабушка улыбнулась.

— Ты сам сможешь это сделать. Я ведь тебе говорила, что она часто меня навещает.

Он все понял.

— Ба, меня это не интересует.

Она искоса на него посмотрела, продолжая улыбаться:

— Никто и не говорит этого.

Дым заполнил помещение, душил его, обжигал легкие, глаза, кожу. Он ничего не видит сквозь серую пелену. Кашель разрывал на части пересохшее горло. У него не было сил кричать. Где Джейсон? Он не может до него добраться. Он должен вытащить его, прежде чем дом рухнет. Рев, грохот, оранжевое пламя осветило комнату. Потолок с жутким треском обвалился, все поглотило огненное облако. Он обернулся, но к двери было не добраться из-за горящих обломков. А под дверью — сапог. Джейсон. Джейсон пришел, чтобы его спасти.