Кристин Григ - Вино любви Страница 3

Он прошептал ее имя и приник к ее губам. Он просто поцеловал ее, всего лишь поцеловал… И потерял рассудок. Дал волю рукам, вот как это называется.

А она выгнулась в его руках, трепеща, сопротивляясь, упираясь ему в грудь руками и тем самым еще больше распаляя его. Господи, ведь он был ее боссом. Она наверняка боялась сказать ему что-то резкое, такое, что наверняка бы охладило его пыл, будь он просто парнем, распустившим руки. Но он был Боссом, распустившим руки.

Бедная Черри.

А потом он услышал ее дрожащий голос.

– Коннор… нет! Нет!!!

Конечно, это отрезвило его. Конечно, он ее выпустил. И конечно, от этого не перестал ее хотеть.

К черту! Надо расслабиться и забыть. Извиниться и покончить с этим. В конце концов, это не первая его глупость в отношениях с женщинами. Помнится, во время учебы в колледже он влюбился в жену своего тренера по плаванию и звонил ей несколько раз, молчал, дышал в трубку. Она тоже молчала, потом трубку вешала. Так продолжалось до тех пор, пока он не осмелился назначить ей свидание, на которое вместо нее пришел тренер. Вот так. Но ведь жив же? Не умер. Не сгорел от стыда, что, впрочем, очень странно.

Это было давно, Коннор был тогда подростком, мальчишкой, а теперь он взрослый мужчина. Да, вышла неловкость, но он извинится и все будет в порядке.

Что касается его безумной покупки… Что ж, это потом. Завтра у мамы свадьба, завтра все эти сумасшедшие шотландские родственники съедутся на безумный и веселый праздник, завтра всем все равно будет не до него, а потом посмотрим.

Коннор выругался, объехав по крутой дуге величаво ползущего через дорогу крокодила. Вот чем хороша Австралия! Только здесь пробку на подъезде к городу может вызвать стадо овец, а крокодилы принципиально не соблюдают правил дорожного движения.

Четверть часа спустя Коннор припарковал машину возле сказочного дворца, известного всему континенту под именем «Песнь Пустыни». Дюжий охранник приветствовал его белозубой ухмылкой на пол-лица.

– Привет, мистер Фотрелл. Вот вы и вернулись.

– Салют, Джерри. Как твои дела? Уже можно поздравить с прибавлением в семействе?

– Пока нет, мистер Фотрелл, но все равно спасибо. Ждем через недельку.

– Отлично. Не забудь сказать.

– Не забуду. Как прошел отпуск?

– Отвратительно. Чувствую себя совершенно измотанным. Ладно, пока.

Коннор быстрым шагом пересек крытую колоннаду отеля, куда выходили двери офисов.

Странно, ему было даже дышать здесь трудно! Словно стены давили на него.

Всего месяц назад он о таком и не помышлял, но теперь отчетливо понимал, как ему хочется поскорее расстаться с этим местом.

Мама сказала, что понимает его… Понимает ли?

Когда отец умер, Коннор, старший сын, приехал сюда из Мельбурна, чтобы взять в свои руки бразды правления. Это было восемь лет назад. Коннор только что окончил университет, имел на руках кучу дипломов и сертификатов и понятия не имел, что с ними делать. Зато он очень хорошо умел планировать и управлять. То, что никогда не давалось Киту, от чего бежал, как от чумы, Карлайл, ну а о девчонках. – Кэтлин, Конни и Браэнн – говорить не приходилось. Они еще учились в школе.

Мама, неутомимая Кэти Фотрелл, утверждала – и это было правдой, – что и сама отлично справляется с отелем, но ей нужен кто-то на подхвате, а брать человека со стороны не хочется. Коннор просто останется на первое время, а затем сможет заняться своими делами и уехать в Европу или в Штаты.

«Первое время» затянулось. Впрочем, лет шесть назад у него был шанс вырваться отсюда, но именно в ту весну у Кэти случился сердечный приступ. Бросить ее в таком состоянии было невозможно, и Коннор остался, чувствуя, как отель, словно живое существо, охватывает его своими щупальцами, мягко, но настойчиво требует полного самопожертвования.

Он и был живым существом, отель «Песнь Пустыни». Когда-то давным-давно, когда Кэти только-только родила маленького Кита, а Коннору было всего пять лет, Патрик Фотрелл задался целью построить в красной пустыне райский сад. Он был чертовски упрям, папа, и всегда знал, что надо делать. Они с матерью работали на износ, управляясь вдвоем с тем, с чем сейчас едва справляется целая армия служащих, но Коннор ни разу не видел отчаяния на их лицах, не слышал их ссор или жалоб на жизнь.

По вечерам Патрик брал в руки гитару, и они с Кэти садились на пороге своего отеля, тогда еще просто придорожного мотеля, и пели веселые ирландские песни, и протяжные шотландские колыбельные, и старинные английские баллады… А потом маленький мотель превратился в ослепительно белый дворец среди красных песков, и первые магнолии распустились у самого крыльца, а на кухне появились новые работники.

Шло время, отель рос. Теперь это было довольно большое здание, где размещались три десятка комфортабельных номеров. В старом белом флигеле, претерпевшем некоторую реконструкцию, разместился знаменитый ресторан Кэти Фотрелл, а работало здесь теперь больше сотни человек. Горничные, коридорные, метрдотели, официантки, охранники, шоферы, медперсонал…

Зеленый континент расположен слишком далеко от остального мира. Недаром его история началась с того, что сюда ссылали заключенных английской короны. Райские сады здесь граничат с безжизненными пустынями, на обочине современных автострад можно запросто увидеть абсолютно голых туземцев, задумчиво опирающихся на длинные копья и поджавших под себя одну ногу.

Чтобы выжить здесь, нужно работать. Много работать, отчаянно много. Кэти и Патрик Фотреллы знали это, работали, как ломовые лошади, и научили этому же своих детей.

Коннор вздохнул, приходя в себя, и яростно надавил – уже в третий раз – на кнопку вызова лифта. Надо сказать электрикам, пусть проверят контакты. Немудрено, что лифт все время ломается – ветер из пустыни приносит с собой мельчайшую красноватую пыль, которая потихоньку забивает любые механизмы.

И все-таки, благодаря кипучей энергии Кэти Фотрелл и неустанному труду ее серьезного старшего сына Коннора, отель процветал. Бизнесмены из Сиднея и Мельбурна приезжали сюда на отдых, привозили своих деловых партнеров, и те никогда не бывали разочарованы. Впечатления были гарантированы, ну а вслед за впечатлениями были гарантированы отдых и комфорт.

Коннор вошел в кабину приехавшего наконец-то лифта и нажал нужную кнопку. В любом случае, в его судьбе наступил перелом. Он больше не принадлежит отелю. Теперь у него есть свое дело. Он свободен. Свободен?

Черт его знает. Свобода – штука странная и не поддающаяся четкому определению. Во всяком случае, теперь Коннор получил возможность отдохнуть. Не то чтобы ему было неприятно работать на свою мать, но в последнее время он чувствовал себя по-настоящему уставшим.