Фарфоровый переполох - Милена Валерьевна Завойчинская Страница 3

все травоядные. Ох и врут, оказывается. Лорд Тейлз явно мясо любил и уважал. Вон как ноздри его замечательного носа шевельнулись, когда по карете поплыл восхитительный аромат еды. Мясной еды! Потому что после пирога мне еще достался бутерброд с бужениной. Второй мясной пирог эльф забрал себе. Жадина! Но я смирилась с ягодной слойкой, молоком и яблочной пастилой. Они явно предназначались ребенку. А значит, мне. Но похоже, мой опекун сластена. Потому что часть вкусняшек он тоже забрал себе.

Я проводила взглядом сладкую, воздушную, нежную слойку, которая в два укуса исчезла во рту лорда, печальным взглядом. А он – лорд, не взгляд – даже не подавился. Обобрал ребенка…

По пути мы больше не разговаривали. Присматривались. Принюхивались. От эльфа пахло разнотравьем и немного акацией. Почему-то. От меня – хозяйственным мылом и суровым шампунем. Мне и самой этот запах не нравился, но что уж поделаешь.

Зато у меня руки более ухоженные, чем у него. Коротко постриженные ногти, никаких заусениц и кожа мягкая. А у Луиса Фарфорового немного глины осталось на мизинце под ногтем и есть заусеницы, а кожа на пальцах огрубела от постоянной работы с камнем, глиной и инструментами.

Заметив мой взгляд, направленный на его руки, лорд их переплел на груди и уставился в окно. Ну и ладно. Подумаешь. Меня это не смущает. Я и сама с удовольствием буду возиться с глиной, если мне позволят. Интересно, у меня есть талант? Вот было бы здорово! Я бы оживляла свои чашки и тарелки. Они пели бы песенки, дули на горячий чай и вели светские беседы со своими хозяевами. А цветочные горшки могли звать хозяев, когда земля пересохла и пора полить.

А если я сама не смогу лепить, то можно зачаровать какие-то из предметов, которые сделает…

– Меня пугает ваш взгляд, – вдруг сбил меня с мысли мужской голос. – Вы задумали сбежать? Скажу сразу, ничего не выйдет.

– Что? – моргнула я. – Сбежать? Зачем?

– Откуда же я знаю? Мало ли, что у вас, взрослых детей, в голове.

– Не-е-ет! – протянула я. – Нет! Я никуда не сбегу, уверяю вас.

А вот вы, уважаемый лорд, можете попытаться. Я вздохнула. Посмотрела на мужчину с сочувствием. Нет, я специально вредить не стану, я хорошая. Но вот нечаянно… тут возможны варианты.

Остаток пути я спала. Что делал лорд Тейлз, не знаю. Может, сначала печалился, но потом точно тоже спал. Потому что в какой-то момент я вынырнула из дремы и успела его рассмотреть. Открыто-то неловко было таращиться.

Прекрасный, как все эльфы. Но не сладенькой, нежной и возвышенной красотой, как Хиральдина. А более грубой, хищной, взрослой и такой, не могу подобрать слова, опасной, что ли. Хищник, который расслабился и отдыхает, но в любой момент прыгнет.

Даже странно. Я думала, он изнеженный и хрупкий, ведь не военный же, а скульптор, художник и творец. Зачем ему вот это… мужественное? А еще у него явно был не единожды сломан нос. И хотя его заживили лекари и форма не перекошена, но едва заметная кривоватая горбинка выдает, если присмотреться. Я знаю. У папы было так, и он мне рассказывал, что это не от рождения, а потому что нос ему ломали пять раз.

Лорду Тейлзу нос ломали не пять раз, наверное. Ведь он эльф, а они гибкие. Но раза три – точно.

А еще у него, как и у меня, зеленые глаза, но оттенка молодой травы. И очень светлые волосы, но не длинные, как у придворных, а стрижка, открывающая шею и уши. Не знаю, это такая мода или же ему просто так удобнее в работе с глиной и камнем. И эльфу идет такая прическа. Смотришь и понимаешь, это не щеголь, не тот, кто будет манерно гулять по парку. А тот, кто рубилом собьет лишнее с камня и найдет спрятанную в нем хрупкую девушку невиданной красоты. Или намесит глины, а потом вылепит из нее что-то…

Надеюсь, я ему не слишком усложню жизнь. Мне нравится этот чело… эльф. Может, сумка управляющей, которая должна была пробраться в кабинет своей хозяйки и вписать мое имя в свиток с именем одного из придворных магов, не так уж сильно меня и подвела? Вообще, она хорошая получилась. Я с ней полчаса еще шепталась, спрятавшись ото всех в чулане, прежде чем подкинуть обратно к кабинету леди Ильмы. Мне казалось, мы с ней, с сумкой, понравились друг другу. Она обрадовалась, что ожила. Я – что так удачно смогла ее умыкнуть, пока управляющая отлучилась.

Возле особняка нас встречали. Ждали возвращения хозяина с подопечной. Ну я и выбралась из кареты. Сразу после моего опекуна. Он, кстати, руку мне не предложил, галантность и вежливость не проявил.

– Господин, – поклонился нам дворецкий. Наверное. Тоже эльф, к слову, брюнет с аккуратной стрижкой. А глаза у него синие. – К приезду малышки все готово. Няня еще не приехала, но мы ждем ее уже к вечеру.

– Не надо няню, Мо́ррис, – страдальчески покосился на меня лорд Луис.

– О, вы привезли уже? А не слишком ли юна́ леди, чтобы работать няней? – выразил скепсис черноволосый эльф.

– Юна́… М-да… Моррис, леди Ю́на и есть та самая малышка. Юна, это мой дворецкий, управляющий, мажордом и все такое прочее. Со всеми вопросами к нему.

– О-о-оу… – протянул господин «все такое прочее».

– Здравствуйте, господин Моррис, – вежливо проговорила я и чуть-чуть склонила голову в приветствии.

– О-о-оу… – снова повторил он. Опомнился. Чопорно поклонился мне. – Леди Юна…?

– Сетос. Юна Сетос, – представил меня наконец целиком лорд Тейлз. – Моррис, забирай дитя… девушку… эм-м… леди. Проводи в ее покои. И сделай все, что надо… Ну, вы сами разберетесь. А мне пора в мастерскую.

И сбежал. Бросил нас и шустро нырнул в кусты. Из чего делаем вывод, что в мастерскую можно попасть с улицы и там есть отдельный вход.

Что ж. Я попала в богатый дом, в котором нет хозяйки, а быт ведут исключительно холостяки. Это ощущалось во всем. Такое неуловимое чувство и понимание отсутствия женской руки. Хотя чисто, прибрано, полы натерты, зеркала сияют, цветы политы, камины вычищены… В общем, чисто, но по-холостяцки уныло. Как в берлоге. Так мама всегда говорила, когда мы оказывались в гостях у неженатых или овдовевших лордов.

Папа только закатывал глаза, но спорить не пытался. Наверное, потому, что однажды мама навела уют и порядок в его холостяцкой берлоге. А он сначала ворчал. Привыкал, привыкал, а потом привык.

Дома было уютно. Когда у меня