Самая страстная Золушка - Кейт Хьюит Страница 3

В прошлом году, когда Алессандро сменил своего отца на посту генерального директора разросшейся семейной империи, он не представлял, насколько сильно пошатнулось гостиничное дело. Последние десять лет он жил в Риме, куда Леонардо Росси откомандировал его для управления европейскими активами и инвестициями, главными источниками богатства Росси. Пока сын укреплял семейный бизнес, отец, увлекшись амурными делами, не замечал, как рушится гостиничная сеть Росси в Америке. По словам консультанта, нанятого Алессандро, именно такие мероприятия, как сегодняшний прием, должны были спасти ее.

«Сеть Росси ассоциируется с ветхой аристократичностью Старого Света, — сказала консультант, девушка, которой на вид не было и двадцати. Алессандро встретился с ней, когда прилетел в Нью-Йорк и обнаружил, что в самый горячий сезон года головной отель загружен только наполовину. — Во всяком случае, в Америке. Людям нравится останавливаться в чем-то новом, молодом и интересном».

«Сети Росси более ста лет, — сухо заметил Алессандро. — Нам никогда не стать новыми и молодыми».

«Вот поэтому-то и настало время для обновления».

Вначале он был категорически против этой идеи. Отели Росси лучшие в мире, они олицетворяют элегантность и роскошь. Они не нуждаются в обновлении, им нет надобности гоняться за новыми трендами. Имя Росси всегда зиждилось на стабильности и надежности. Пусть мир вокруг меняется, но элегантность и роскошь семейных отелей остаются вне времени.

Однако, объехав основные гостиницы Нью-Йорка, он понял, что обновление необходимо. Номера-то пустуют. А постояльцы — люди очень преклонного возраста. В словах консультанта, с неохотой был вынужден признать Алессандро, есть доля истины.

Однако он понял и еще кое-что: у него нет желания что-либо менять в отелях — стильные и роскошные, они должны и дальше оставаться вне времени, превратиться в своего рода оазис в центре бурлящего города. Поэтому следует подойти к проблеме с другой стороны: нужно попытаться изменить отношение к гостиничной сети. Сегодняшний прием и был нацелен именно на это, как и череда других, которые в ближайшую неделю должны были состояться в разных отелях Росси.

Алессандро не считал подобные приемы развлечением. Развлечение — это для бездельников, для тех, кто плывет по жизни, пользуясь тяжелым трудом других людей, кто подчиняется своим эмоциям, причиняя боль и страдания на своем пути. Для людей вроде его отца. А для него, Алессандро, прием — это работа.

Он люто ненавидел приемы с трех лет, когда родители, будто обезьянку на ярмарке, выставили его на обозрение гостям, дабы продемонстрировать крепость своего брака. Воспоминания о том случае каждый раз заставляли его покрываться гусиной кожей. Усилия родителей ни к чему не привели, однако они не оставляли своих попыток. И эти попытки выработали в Алессандро стойкое отвращение не только к шумным сборищам любого рода… но и к браку.

Он шел через толпу, улыбаясь гостям, останавливаясь, чтобы поприветствовать знакомых. Заметив вспышки фотоаппаратов, Алессандро позаботился о том, чтобы на его лице сияла беззаботная улыбка.

Отпив из бокала шампанского, он бросил взгляд на часы. Сколько еще тут торчать и демонстрировать всем очевидное — что отели Росси лучшие в мире?

«Что вам действительно нужно, — сказала ему на встрече консультант с озорной улыбкой, — так это лицо вашей сети. Этот человек должен быть молодым, и общительным, и привлекательным. Он-то и будет ходить на все приемы».

Может, она намекала на себя? Алессандро не был настроен на то, чтобы брать на эту должность чуть ли не подростка.

«Мне трудно представить, кто может подойти для этого, — ответил он ей тогда. — А пока я ограничусь серией рекламных снимков».

Сколько фотографий было сделано? Восемь, девять? Достаточно ли этого? Алессандро снова посмотрел на часы. Невероятно: он пробыл здесь всего пятнадцать минут, а уже чувствует себя вымотанным. Бессмысленная болтовня, воспоминания — все это утомило его донельзя.

«А вот наш дорогой мальчуган. Иди сюда, Алессандро, покажи всем, как сильно ты нас любишь».

Сколько бы он ни обнимал родителей, этого всегда было мало. Мать напивалась в стельку, отец менял любовниц как перчатки. Родители постоянно ссорились, осыпая друг друга оскорблениями и окатывая яростью, а он находился в центре этих ссор.

С тех пор он дал себе слово, что никогда не допустит, чтобы его использовали.

Алессандро отогнал от себя воспоминания и оглядел зал, не сразу сообразив, что ищет ту самую забавную маленькую незнакомку с аметистовыми глазами и мимолетной улыбкой. Неожиданно его взгляд наткнулся на красавицу с длинными светлыми волосами и изумительной фигурой. Окутанная сверкающим газом, она напоминала русалку. Он непроизвольно шагнул к ней. Вот оно, лицо отелей Росси.

Ее окружала восхищенная толпа, мужчины тайком любовались ее фигурой, а женщины надеялись напитаться исходившим от нее сиянием. Откинув за спину волосы, незнакомка на мгновение встретилась с Алессандро взглядом, ее глаза расширились, а губы тронула кокетливая улыбка.

Идя к ней, Алессандро краем глаза заметил, как вдоль стены промелькнула маленькая фигурка в фиолетовом. Он почти повернулся к ней, движимый подсознательным желанием узнать, кто она, и снова увидеть ее улыбку. Почти, потому что приказал себе не поддаваться эмоциям.

Глава 2

Лиан наблюдала, как Алессандро Росси идет к ее сестре. В ней вспыхнула слабая искорка зависти, но она погасила ее. Отсюда, из-за пальмы, Лиан могла беспрепятственно изучать его. Рядом с ним, таким высоким, ростом более шести футов, она почувствовала себя крохотной и хрупкой. Когда он сверху вниз посмотрел на нее, по ее телу разлилось тепло, словно от лучей солнца.

Хотя, что за мысли крутятся у нее в голове! Элле он подходит гораздо больше, чем ей. Он так красив: темные волосы, стального цвета глаза, лицо будто высечено из мрамора. Его классическая внешность отлично бы сочеталась с нежной, как у богини, красотой Эллы.

«Ты должна научиться красиво подавать себя, Лиан, — часто говорила мать. — Ты такая бледная и невзрачная, что тебя едва заметно».

Однажды Лиан попробовала последовать совету матери — сделала макияж, надела более красивое платье, собрала волосы в высокую прическу, дополнила наряд серьгами и ожерельем. Новый облик вызывал у нее робость и одновременно надежду, когда она шла на работу в школу.

Результат, по мнению Лиан, оказался катастрофическим — во всяком случае, унизительным. Секретарь директора изогнула брови и хмыкнула:

«Ну, и на кого ты собралась произвести впечатление?»

Девочки в ее классе хихикали у нее за спиной.

«У вас свидание, мисс?» — спрашивали они, переглядываясь.