Энн Вулф - Шотландская сказка Страница 3

— Свонн! Это же твой отец! Разве можно?!

Свонн подняла голову. На алой щеке белело пятнышко муки.

— Не знаю… Наверное, нельзя… А ему так со мной — можно?

«Патрик! Любимый! Мы не видимся, и моя жизнь стала похожа на какой-то безумный средневековый роман. Не достает только святой инквизиции… Отец и сэр Майкл твердо решили испортить мне жизнь. Теперь я — „счастливая“ невеста Коннена Лина. Отец сегодня всем объявил о нашей помолвке. Ближайшие три дня я едва ли смогу увидеться с тобой, отец ни на шаг от меня не отходит, но, может быть, удастся воспользоваться одной лазейкой. Сделаю все, что в моих силах, лишь бы увидеть тебя. Твоя Свонн».

Свонн еще раз пробежала письмо глазами, положила его в маленький розовый конвертик, один из тех, что Дженнет подарила ей на прошлое Рождество, и убрала до времени в нижний ящик стола. Письма, полученные от Патрика, она бережно хранила в маленькой шкатулке из темного дерева. Расстаться с ними ей было жаль, и, несмотря на то, что она подвергала свой тайный роман риску стать явным, письма продолжали накапливаться в письменном столе.

Когда Патрик получит письмо? Если у Дженнет выдастся завтра свободный часок, то, возможно, уже завтра любимый будет вчитываться в слова, написанные ее мелким подчерком… Патрик, Патрик… Сердце Свонн тяжело застучало, дыхание участилось, а глаза заволокло дымчатой пеленой воспоминаний. Еще совсем недавно они были вместе, могли говорить друг с другом, обниматься, целоваться солеными, пропитанными океанским ветром губами… Странно — все прошедшее напоминало скорее сон, чем явь. Эти несколько дней, проведенные на Гебридах, сейчас представлялись Свонн восхитительной иллюзией, тем, чего никогда не было, но о чем часто мечталось…

Свонн надела длинный розовый пеньюар, расшитый снизу мелким перламутровым бисером, села на край кровати и потянулась к туалетному столику. Отражение в зеркале было похоже на привидение. Свонн даже вздрогнула, до того оно показалось ей бледным и жутким. Впрочем, неудивительно, что она так бледна, — последние дни Свонн почти ничего не ела. Аппетит, равно как и желание радоваться жизни, исчезли вместе с Патриком.

Интересно, что он делает сейчас? — подумала Свонн, отворачивая серебристую крышечку с флакончика, наполненного маслом мелиссы. Думает ли о ней? Занят ли делами? Вот она, например, не может ничем заняться и мечется из угла в угол только потому, что все ее мысли заняты Патриком и только Патриком… Его серыми глазами, светлыми кудрями и ненасытными губами, которые столько раз обжигали прикосновениями ее рот… Иногда Свонн казалось, что Патрик любит ее куда меньше, чем она его… Хотя, наверное, нельзя любить больше или меньше. Можно просто любить или не любить…

Ей очень хотелось поговорить об этом с Патриком. Человек, свободный от предрассудков, он всегда с охотой выслушивал соображения Свонн. И даже если его собственное мнение по тому или иному вопросу серьезно отличалось от ее мнения, он не вставал в позу и не доказывал с пеной у рта свою правоту. Он был одним из тех людей, которые не считают, что в споре рождается истина. Напротив, он был практически уверен в том, что спор губит истину, душит ее, ибо спорщики зачастую приукрашивают факты, лишь бы переспорить, одолеть собеседника.

Именно легкость, непринужденность в общении и привлекла Свонн в Патрике при первом знакомстве. В его словах не было пафоса, присущего высказываниям Уллина Макферна и большинству его друзей. Не было запальчивости, драчливости, свойственной мужчинам-петухам. Не было серости, скуки и уныния, от которых хотелось закрыть уши и глаза и впасть в спячку. В речи Патрика прекрасно сочетались разум, логика, капелька наивности, приправленная щепоткой напускного цинизма, мудрость, редкая для его возраста, и какая-то всепоглощающая любовь к человечеству. Свонн очень быстро почувствовала себя влюбленной.

Свонн вздохнула, капнула в керамическую аромолампу масла, зажгла свечу и опустила голову на пышную подушку. Она закрыла глаза, с удовольствием вдохнула аромат мелиссы и в который уже раз принялась вспоминать тот день, когда она встретила Патрика. Уютный паб, в который ее привела университетская подружка, легкое опьянение, не то от новизны ощущений, не то от «Прекрасной Леди», которую она взяла тем вечером… Патрик, владелец паба, подсел к ним и поинтересовался, как им нравится здешняя атмосфера. Свонн сразу же почувствовала его пристальный, ласковый взгляд, которым Патрик словно погладил ее по щеке, и поняла, что не просто из любопытства этот красивый парень задал свой вопрос.

Они разговорились. Патрик не мог предположить, что очаровательная девушка-студентка, которая привлекла его своим тонким, острым как бритва умом и чисто шотландским юмором, окажется дочерью того самого одержимого Макферна, который и шагу ступить не может, не опираясь на трость давно канувших в Лету традиций… Если бы он знал об этом с самого начала, едва ли стал бы ухаживать за Свонн — слишком уж явным был финал таких отношений. Иногда Свонн ругала себя за то, что не призналась Патрику сразу… Но все произошло так, как произошло, — оба влюбились и поняли, что пути назад нет. Отступление для них было равносильно смерти, потому что оба уже не мыслили жизни друг без друга.

В университете начались каникулы, и теперь Свонн потеряла большую часть той свободы, которой пользовалась во время учебы и работы. Чтобы обеспечить себе на будущее независимость от отца, Свонн добилась, чтобы ее взяли работать лаборанткой на кафедру лингвистики, и успешно справлялась с порученными ей делами. Конечно, деньги, которые она зарабатывала своим трудом, были жалкими грошами в сравнении с состоянием отца, но Свонн была уверена в том, что для скромной жизни этого будет достаточно. Уллин Макферн и не догадывался о стремлении дочери к независимости. В его представлении дочь должна была выйти замуж и хлопотать по хозяйству, стараясь угодить любимому супругу. Однако у Свонн на этот счет были совершенно другие планы, которые опасался оспаривать даже Патрик.

Свонн вспомнила лицо Коннена Лина во время «большого чая». Какой глупостью со стороны ее отца было объявить о помолвке именно сегодня! Неужели он совсем ослеп и не видит, насколько Свонн безразличен этот Коннен — жених, которого она знает без году неделя. Возможно, Коннен Лин совсем не так уж и плох, но это совершенно не меняет дела. Ведь у нее уже есть Патрик — мужчина, которого она любит и с которым никогда не расстанется. Да и потом, если бы даже не было Патрика, — выходить замуж по отцовской указке… Ну уж нет! Все-таки, слава Богу, она родилась не на востоке, а в Шотландии, и здесь такой номер с ней не пройдет. Уллин Макферн еще увидит, на что способна его дочь…