Джойс Дингуэл - Вкус любви Страница 3

— Так вы здесь предпочитаете жить на открытом воздухе?

— Да. Немало наших девочек трудится в кооперативе. Наверное, жизнь на солнце пробуждает желание работать с солнечными вещами.

Чтобы он не проник в ее мысли, она торопливо показывала ему теннисный корт, площадку для крикета и помост для оркестра:

— У нас есть оркестр из струнных, духовых и ударных. Славно шумят. А теперь предлагаю вам познакомиться с нашими работниками.

Они пересекли по крошечному японскому мостику ручей.

— Здесь мы плаваем. Хотелось бы иметь бассейн. Но ничего, обходимся. — Она не удержалась от вздоха.

— Почему?

— Нет денег. Это вам понятно? — резковато ответила Джина, понимая, что он спрашивает не о бассейне, а о причине ее вздоха. — Наверное, надо собрать вещи отца, — поспешно добавила она, радуясь, что он не настаивает на своем вопросе.

— А вот этого не надо, мисс Лейк. Я пока еще не король.

— Но вы имеете на это право.

— Пока нет. — Он был непреклонен.

— Но вы же остановитесь здесь? В деревне вы ничего не найдете.

— Я уже нашел себе место — последняя комната в первом коридоре.

Джина вспомнила, что на кухне никого не было. Значит, миссис Деггинз приводила в порядок комнату.

— А вы и не сказали мне, что уже познакомились с миссис Деггинз.

— Еще не успел. Я просто позвонил в «Орандж-Хиллз», и она обещала приготовить последнюю комнату в коридоре. Наверное, этим она и занималась — внизу ее не было. Да, парадная дверь была не заперта.

— Как всегда… Вы вошли и осмотрелись, — улыбнулась Джина, — а я подумала: «Надо же, имеет наглость…», не зная еще, что вы имеете и право.

— Достаточно большое право, чтобы спросить, что с вами происходит.

— Со мной? Ничего.

— Не верится. Уголки ваших губ загибаются вверх, видны морщинки от смеха. А сейчас они опущены.

— Вы очень наблюдательны.

— Стараюсь. Это связано с вашим отцом? Вы возмущены, что я займу его место?

— Вовсе нет. Ему действительно пора на покой.

— Может, вы ожидали, что его займет кто-то другой?

— Да нет… — Она надеялась, что он не заметит, как горят ее щеки. — Вон Тони тренирует смешанные пары, — показала она на корт, где собралось несколько девчонок и мальчишек. — Тони — наш младший инспектор и отличный спортсмен. Познакомитесь с ним сейчас?

— Пожалуй.

Тони показывал детям подачу и не сразу подошел к ним. Конечно, он не знал, что его ждет новый шеф. Играл он восхитительно, да и был настоящим красавцем: высокий, стройный, загорелый, с падающими на глаза прядями вьющихся волос.

Тони и мистер Фаерлэнд восторженно заговорили о спорте. Новый шеф явно понравился Тони. А это плохо, — решила девушка, — если она думает воспользоваться «стратегией» Барбары. Ее охватила досада на Тони за то, что он всем сердцем принял нового зава.

Дети уже вернулись из школы. Их увозил и привозил школьный автобус из Орандж-Хиллз. За детишками присматривали они с Барбарой, которая и занималась с ними сегодня. Выпускники школы могли оставаться в Бенкрофте, пока не становилось очевидным, что им пора покинуть приют.

Дверь столовой была закрыта, значит, там накрывали стол для именинницы. Луиза ходила кругами с нетерпеливым выражением лица, и Джина поняла — девочка уже догадалась, в чем дело.

Когда миссис Деггинз позвонит в колокольчик, все они сядут вместе за стол. Присоединится ли к ним новый шеф?

Царила атмосфера всеобщей взволнованности. Дети поняли значение закрытой двери столовой. В их глазах светилось одно: «Пир по поводу именин». Даже выпускники пришли из кооператива, с апельсиновых плантаций, двое — с молочной фермы. В конце концов, не взрослеешь же сразу, как только тебе стукнет шестнадцать!

Барбара привела малышей и, пока мыла им ручонки, была информирована о появлении нового заведующего.

— Седовласый и доброжелательный? — спросила Бэб. — Джерри, как ты ухитрился так измазюкаться?

Джерри вдруг завопил:

— Колокольчик!..

Все бросились к столовой, двери которой уже настежь распахнулись и позволяли видеть праздничный стол.

— Ты думала, мы забыли, дорогая? — улыбнулась Джина Луизе.

Рассаживавшая малышей Барбара кивнула в сторону Фаерлэнда и шепнула подруге:

— Ух ты! Кто это?

— Я же тебе говорила: приехал новый зав.

— Но ты не сказала главного, Джини! Он же годится, как нельзя лучше! Понимаешь, для чего?

— Не смеши!

— Он настолько подходит для этой роли, — заметила проницательная Барбара, — что ты не откажешься поиграть всерьез.

— Нет. Пойдем, я тебя с ним познакомлю, пока все не сели, если, конечно, мистер Фаерлэнд вообще собирается присоединиться к нам, — последние слова она произнесла, уже подходя к новому шефу.

— Конечно, — улыбнулся тот. — Хотя и предпочел бы кухню, где остались самые лакомые кусочки.

Славное получилось пиршество, но только не для Джорджа. Он словно никогда не слышал таких слов как «стол» или «самому заботиться о себе». Еще неделю назад он ходил в школу и каждую субботу получал карманные деньги, которые тратил, как душе угодно. Теперь же, когда денег будет гораздо больше и гораздо больше можно всего купить, оказывается уже не повеселишься. Он выглядел безутешным, и Джина тоже почувствовала себя несчастной.

— Луиза собирается задуть свечи, — предупредила Джина сидевшего рядом с ней нового шефа. — Как бы она не обожглась. Вы уж последите за ней, пожалуйста.

Луиза немного сторонилась незнакомого мужчину, но когда он вежливо обратился к ней со словами: «Уже шесть? Вы еще не замужем?», она расхохоталась и ловко задула свечки.

Джина, Барбара, Дора, Бренда и старшие девочки убирали со стола посуду — миссис Деггинз не позволяли мыть ее.

— А что же мальчики? — поинтересовался Майлз Фаерлэнд.

— Они выполняют самую черную работу для мистера Роса — копают, косят…

— На меня не смотрите, — рассмеялся Тони. — Мое дело — накачивать мускулы парнишек, чтобы они могли хорошо работать.

Тони явно был очарован новым шефом, и это сильно беспокоило Джину. Любой «заинтересованный» молодой человек не потерпел бы возможного соперника, а Тони ведь даже говорил о кольцах!

Но сейчас не до того. Малышей нужно уложить в постельки, средних уговорить пойти спать, а старшим твердо сказать, когда гасить свет. А Джордж Милсон… Больше откладывать нельзя.

— Джордж! — позвала она его, и он, конечно, слышал ее, но не откликнулся. Зато подошел Майлз Фаерлэнд.

— Почему вы хмуритесь? Скажите же мне, в чем дело? Я с радостью помогу вам.

Его мягкая манера обезоружила ее, и она решилась: