Донна Стерлинг - Его забавы, ее заботы Страница 3

Вид у него был оглушенный, темные брови сошлись на переносице.

— Так вот почему ты здесь, Бриана? — Он понизил голос, но пристальный взгляд оставался внимательным.

Итак, он не собирался облегчать ей задачу. Она неловко убрала ладонь с его руки, но все же отважно прошептала:

— Я готова, я пришла сюда для… ну, ты знаешь…

— Не уверен.

Она почувствовала, как загорелись щеки. Он, очевидно, не желал снова натолкнуться на ее отказ… или даже больше — он не хотел ее.

— Я готова заняться с тобой любовью. — И сама того не желая, прибавила шепотом: — Если хочешь.

Что-то непонятное вспыхнуло в глубине его синих глаз.

— Если откровенно, что означает эта перемена? Я имею в виду, что и подумать не смел пригласить тебя домой, но…

— У меня было много времени на размышления с тех пор, как ты появился, и я… ну, я поняла, что слишком давно люблю тебя. — Набравшись смелости опять коснуться его, она погладила ладонью свежевыбритую щеку, потом ласково провела по крепкому квадратному подбородку. — Знаешь, я еще в школе хотела, чтобы мы были больше чем друзьями.

— Мы с тобой?

— Да, мы с тобой! — Недоверчивое удивление умилило ее — он был захвачен врасплох. — У меня не большой опыт в искушении, — шептала она, обвивая его шею руками и призывно глядя на него, — но в любой момент, когда захочешь…

— Бриана… — он задыхался, их взгляды слились и танцевали медленное, знойное танго, а она перебирала пальцами его еще влажные на затылке волосы, — Бриана, ты уверена?

— Как никогда. — И поняла, что это правда: никогда она его так не хотела. Морщина пролегла между его бровями, и вопрос готов был сорваться, но она положила палец на его губы: — Шш, не надо слов. Начнем.

Выражение его глаз изменилось. Его сильные, теплые руки обняли ее, он начал целовать кончики ее пальцев… потом втягивать губами каждый пальчик в отдельности, и это вызвало в ней мощное, обжигающее желание. Она, удивившись, осторожно отняла руку — никогда прежде он не делал ничего подобного.

Все еще не спуская с нее глаз, он осторожно поцеловал ее. Бриана закрыла глаза и отдалась поцелую. Он смаковал его вкрадчиво, как бренди, и энергично, как ром. Прежде чем она справилась с неожиданным восторгом, поцелуй повторился с новой силой.

Душистый запах мыла и чего-то волнующе мужского исходил от его кожи и волос, отчего в груди ее нарастало тепло, ни с чем не сравнимая жажда.

— Я хочу тебя, Бриана!

Его руки скользнули вниз по ее спине, и он опять прижался к ее губам. Он целовал снова и снова. Ни о чем не думая, она отдавалась его движениям. Мешало платье, она хотела чувствовать его кожу своей.

Она нетерпеливо рванула кнопки. Каждое касание его требовательного рта отдавалось внутри нее новым витком желания.

Он сдернул с нее платье и застонал, когда обнажились ее груди. Его язык коснулся самой чувствительной точки…

Огонь желания пронизал ее. Тогда он поднял ее на руки и, не отрывая взгляда от горевшего румянцем лица, понес от пылающего камина по прохладному темному коридору в спальню и там опустил на постель. Не выпуская ее из объятий, он прижался к ней, губы к губам, тело к телу.

Все мысли и сомнения тотчас отлетели прочь. Бриана наслаждалась ощущением его губ, кожи, волос…

А потом движения его теплого влажного языка сделались более настойчивыми и смелыми, и этого она не смогла выдержать. Ослепительное наслаждение бросило ее прямо к краю пропасти.

С коротким тихим криком она выгнулась дугой. Волны желания накатывали на нее, вызывая перед глазами малиновые вспышки, она беспомощно дрожала в его объятиях.

— Я не знала… — севшим голосом произнесла она, — не знала, что может быть такое!

Он сжал ее в объятиях, и она почувствовала, как сильно бьется его сердце.

— Я тоже.

Бриана ощущала жар его тела, похожий на лихорадку, и напряженные мускулы, перекатывавшиеся железными кольцами.

Когда к ней вернулась способность говорить, она с тревогой сказала:

— Но ты же… ты не…

— Не беспокойся, — ответил он со сдавленным смешком, — я еще успею.

С медленной звериной грацией его гибкое тело накрыло ее. Она изогнулась, провоцируя его, и жгучее пламя снова вспыхнуло в ее теле.

— Прямо сейчас, Бриана, — настойчиво шептал он, — давай отправимся туда сейчас.

Она обвила его руками и закрыла ему рот восхитительным поцелуем, чувствуя, как нарастает его желание, как перекатываются под ее ладонями узлы его мускулов.

— Да, сейчас, — простонала она в лихорадочном возбуждении. — Сейчас, Эван!

Он вдруг застыл, словно враждебная сила оглушила его.

— Эван? — шепнула она ему в плечо, встревоженная его полной неподвижностью. — Что-нибудь не так? — Мысли о параличах и аневризмах и прочих ужасах пронеслись в ее мозгу. Она попыталась увидеть его лицо, но он отвернулся. Когда она попыталась подвинуться, его руки с грубой силой стиснули ее, удерживая на месте. — Бога ради, в чем дело? — Она почти задохнулась в его тисках.

Она слышала его затрудненное прерывистое дыхание. Потом он спрятал лицо в изгибе ее шеи.

— Эван? — позвала она шепотом, испуганная и озабоченная.

— Не говори… ничего, — потребовал он сквозь зубы. Она почувствовала облегчение, но его сотрясла дрожь. Потом опять.

Через несколько тревожных мгновений она рискнула еще раз:

— Ты в порядке?

— Нет.

Она прижалась подбородком к его макушке и ждала. Не зная чего.

Он наконец пошевелился, но это было не то, чего она ждала, — он приподнялся на локте, так что его тело едва касалось ее, и пристально смотрел на нее сверху вниз. Бисеринки пота блестели на суровом лице, в глазах что-то разгоралось. Шепотом, более мягким, чем поцелуй, он спросил:

— Как ты назвала меня?

— Назвала тебя? — переспросила она, совершенно сбитая с толку. — Никак, а что? Я только сказала… — Она замолкла, его имя замерло на ее губах. Ведь она только сказала «Эван».

Тогда возникло сначала легкое, почти неосознанное, подозрение, слишком страшное, чтобы быть забавным. Его потемневшие синие глаза пристально и беспощадно вглядывались в нее. Его брови поднялись, и он подтолкнул ее к ответу:

— Ты сказала только…

Потом она обратила внимание на его волосы. С того момента, как она вошла, они значительно подсохли. Теперь они вились густыми, непокорными вихрами вокруг его загорелого лица. Как завороженная, она потянулась и коснулась темных каштановых прядей, щедро отблескивавших золотом. И они были на добрый дюйм длиннее, чем в тот день, когда он оставил город… две коротких недели назад.