Джерри Уандер - Верить и любить Страница 3

— Как насчет омлета? — Она все же решила изобразить некое подобие гостеприимства. Не самый подходящий момент полностью испортить отношения.

— Отлично. — Генри холодно смерил ее взглядом. — И не вздумай отравить меня, дорогуша.

— Чтобы полиция прикрыла наш ресторан? — парировала она с пренебрежением. — Ты не стоишь того.

— Не забывай о правилах хорошего тона, кошечка, разве тебя не предупреждали повежливее обращаться с клиентами?

— Я не нанималась тебе в служанки! — вспылила Николь.

— По крайней мере, я вправе рассчитывать на обходительность.

Николь гневно сверкнула глазами. Не похоже на невинные шуточки. Когда-то она находила его чувство юмора потрясающим, теперь же так и подмывало выпроводить наглеца — пускай проваливает и не возвращается.

— Что ж, рассчитывай, может, дождешься — во сне.

Генри невозмутимо ухмыльнулся, забавляясь ее вспыльчивостью. Она никогда не давала ему подачки, чуть что — сразу шипит как бешеная кошка.

— А ты не утратила шарма, детка, не изменилась.

Николь удалилась на кухню с победоносным видом. Как долго она старалась внушить себе, что прекрасно обойдется без него, а если доведется встретиться, бурных эмоций уже не возникнет. Увы, все начинается сызнова, стоило только увидеть его глаза в обрамлении длинных ресниц, суровую складку у рта, лицо, пожалуй, чересчур волевое, чтобы считаться симпатичным. Но для нее всегда он был самым красивым на свете…

Николь яростно взбивала яйца мутовкой. Брось, дуреха, блистательный мистер Донэм наделен неправдоподобной сексуальной привлекательностью, но, когда нужно проявить элементарную порядочность, он превращается в заурядного, изнеженного, бессовестного негодяя. Все свое величие растрачивает в постели.

Генри болен — что он имел в виду? Николь раздраженно повела плечами, можно подумать, она нуждается в откровениях своего бывшего возлюбленного.

Ну вот, все готово. Николь аккуратно разложила на тарелках омлет, приправленный зеленью и специями, и румяные тосты. Раздвижные автоматические двери, отделяющие кухню от зала ресторана, сами распахнулись перед ней. Генри сидел мрачный как туча, похоже, думал о чем-то не слишком веселом. И поделом ему, безжалостно решила Николь. Он нетерпеливо оглянулся на стук ее сандалий.

— Сверхбыстрое обслуживание, — иронично заметил Генри.

— Почему бы тебе не подать на меня жалобу в местное турагентство? — не осталась она в долгу.

— Непременно, а копии отправлю генерал-губернатору и английской королеве, — поддакнул Генри. — Наверняка ты напоследок не откажешься сделать мне реверанс.

— Не перегибай палку, мое терпение не безгранично.

— Даже щедрые чаевые не убедят тебя?

— Даже если ты хлопнешься на колени, сложишь руки и будешь молиться на меня! — Николь склонила голову. — Впрочем, тогда я, возможно, соглашусь. Попробуем?

— Это не в моем стиле. Ты же знаешь, крошка…

— Надо думать.

Между тем на столе появились две чашки и блюдца.

— Присоединишься ко мне? — несколько опешил Генри.

Она утвердительно кивнула, выказывая, впрочем, всем своим видом, что отнюдь не собирается непринужденно поболтать о состоянии здоровья «драгоценного мистера Донэма».

— Я заслужила небольшой перерыв, — устало вымолвила Николь. Ей бы сейчас оказаться на собственной вилле, в уютном будуарчике… И самое главное за тридевять земель отсюда! — Не возражаешь? — настороженно поинтересовалась она.

— Нисколько.

Николь налила в чашки густой дымящийся кофе, разглядывая украдкой лицо Генри. Только теперь, сидя прямо напротив, она заметила, как осунулся этот несгибаемый супермен, побледнел, вокруг глаз — паутина морщинок. Сказывается ночь, проведенная без сна в самолете, или…

— Ресторан открывается в полдень, а у вас уже все столики накрыты. — Генри не без одобрения поглядывал на безукоризненную сервировку и сияющие чистотой бокалы.

— Меня разбудили на рассвете, ничего другого не оставалось, как выйти на работу пораньше, — объяснила Николь, ожидая, что он спросит, кто же все-таки заставил ее проснуться так рано.

— Понедельник — сумасшедший день?

— Да нет. Самые тяжелые дни — вторник, четверг и суббота, когда на ланч приходят туристические группы человек по двадцать. В остальное время затишье. Дорога, ведущая к нам, вся в ухабах, и…

— Я почувствовал, когда ехал в такси, — проворчал Генри.

— …и людей не прельщает трястись в машине, лишь бы добраться сюда. Еще заходят отдыхающие из «Корсара» и случайные путешественники. В основном перебиваемся за счет немногочисленных групп туристов.

— Из Порт-Луи?

— Привозят многих с Родригеса и даже с Сейшел, иногда с Мадагаскара. Бывают романтики, помешанные на том, как вскарабкаться на Питон-Ривер-Куар. Не желаешь попробовать?

— Посмотрим, — уклончиво ответил Генри, расправляясь с гренками. — Похоже, твой дядюшка пустил свой бизнес на самотек.

— Верно. Он смолоду отличался богемными наклонностями, да так и не остепенился окончательно. На Маскаренских островах все располагает к расслабухе. Наш старенький битник был абсолютно счастлив.

— Но бизнес хоть немного окупается?

— Майкл практически не занимался рекламой и реставрацией помещений, поэтому, к сожалению, те, кто побывал у нас не жаждут вернуться. Питание здесь превосходное — Диана первоклассный кулинар, — но жилье, по правде, не на высшем уровне.

— А где вы размещаете гостей?

— В обычных коттеджах. — Николь показала рукой в сторону поляны, где в тени пышной тропической растительности затерялись незатейливые, но уютные домики. Украшенные живописными сводами имбиря, они излучали сказочное очарование.

— А сейчас есть постояльцы?

— Кроме меня и Дианы — ни души. Разве мы в состоянии конкурировать с «Корсаром»? Номера — люкс. И цены не повышают даже в разгар сезона, — добавила Николь со вздохом.

Он отодвинул пустую тарелку, вилку и нож.

— В жизни не пробовал ничего вкуснее!

— Приятно слышать.

— Спасибо тебе, теперь я почти оправился. — Он откинулся назад и лениво потянулся, словно породистый сытый хищник.

Когда Генри поднял руки, под поясом брюк обнажилась полоска смуглой кожи. Николь почувствовала предательское сердцебиение. У ее бывшего возлюбленного поистине атлетическое сложение и внушительный рост — шесть футов три дюйма.

— Ты приехала одна? — как бы невзначай поинтересовался Генри.

Николь вспыхнула. Заметил ли он? Возможно, но ему это до лампочки. Она глотнула горячий кофе. Одна? Намекает на Джонни? Небось думает, что она бросила младенца на попечение няньки и беззаботно греется на солнышке. Ладно, красавчик, боишься спросить в открытую — поиграем в слова.