Виктория Паркер - Невинная соблазнительница Страница 30

– Вот так, моя девочка. Отдайся мне.

Ева кусала губы – его просьба запоздала. Она уже давно мечтала об этом – с первой минуты их знакомства.

На секунду ее охватила паника, но через мгновенье страх сменился наслаждением, и Ева глубже вжала тяжелую грудь в его ладонь.

– Господи, Ева, ты самая прекрасная и соблазнительная женщина на свете. Совершенство! – Он провел ногтями вниз от шеи вдоль позвоночника, и Ева откинула голову и, наклонившись ниже, прогнула поясницу. Не задумываясь, она протянула назад руку, коснулась его живота, обвила пальцами мощный ствол – горячий, твердый. Какую муку он, должно быть, испытывает, сдерживая себя!

Данте уклонился от прикосновения:

– Нет, дорогая. Сейчас твое время получать удовольствие.

Он неуверенно сжал подушечками пальцев набухший сосок, вызвав у Евы стон наслаждения. Данте действовал осторожно, искушая, соблазняя, и следил за ее реакцией. Он едва дотронулся до маленького шва на левой груди. Ева замерла, ожидая болезненного укола, но, к удивлению, его не последовало.

– Ты смелая, – нашептывал Данте. – Не думай о прошлом, не заглядывай в будущее. Пусть этот шрам напоминает о том, какая ты сильная. Никогда не сдаешься. Живешь в полную силу.

– Мне страшно, – сквозь нахлынувшие слезы пробормотала Ева.

– Страха больше не будет, – уверенно заявил Данте, положив большую ладонь ей на живот.

Он продолжал ласкать Еву, пока мир не растворился в невероятных ощущениях, которые он дарил ей. Прежде болезненные прикосновения к груди теперь доводили ее до умопомрачения. Ева больше не могла лгать себе – душой и телом она принадлежала Данте Витале. Так было всегда и будет впредь. Но вместо рвущихся из сердца слов «Я люблю тебя», она все-таки прошептала: «Я сдаюсь!»

Глава 13

Медленно приходя в себя, Ева обнаружила, что сидит на коленях Данте под сводами пещеры. Она безвольно прижалась головой к его плечу, пока он завязывал лямки бикини у нее на спине и на шее. Ей не хватало воздуха, голова плыла, но, вдыхая полной грудью, она ощущала лишь его запах: солоноватый аромат моря с оттенком бергамота. Покончив с тесемками, Данте обнял ее и начал укачивать бережно, будто бесценное сокровище. Ева заставила себя опомниться. Одно дело отдать Данте свое сердце, но совсем другое – рассчитывать на взаимность. Она не хотела навязываться, и, не дай бог, зависеть от Данте или нуждаться в нем.

Ева передернула плечами, освобождаясь из стального кольца его рук. В глубине ее души таилась надежда, что Данте удержит ее, но он раскрыл объятия.

– Сможешь сама встать? – с улыбкой спросил он.

Данте легко поставил ее на ноги и поддерживал, пока Ева не убедилась, что без его помощи сохраняет устойчивость.

Данте грациозным атлетическим движением вскочил и отряхнулся. Только тут Ева заметила, что песок в пещере черного цвета. Вулканическая порода. Она фыркнула. Как же иначе? Данте не согласился бы на меньшее.

– Подожди здесь, – велел он и скрылся за выступом скалы.

Через мгновение вернулся Данте с промокшей спортивной сумкой в руках.

– Прямо со дна озера?

В ответ он улыбнулся интригующей улыбкой, от которой у Евы снова подкосились ноги, и протянул фляжку. Ева с наслаждением сделала глоток прохладной свежей воды.

– Я обещал показать тебе земной рай, – сказал Данте, кивнув на расщелину в скале, и сделал приглашающий жест рукой. – Идем, дорогая. – Он положил ладонь ей сзади на шею и подтолкнул.

Ева почувствовала, как мурашки пробежали по коже от прикосновения уверенной руки, а сердце бешено колотилось от предвкушения чего-то необычного.

Спотыкаясь на неровной поверхности, она двигалась по узкому проходу в сторону источника света. За поворотом луч солнца неожиданно ослепил ее, но слух уловил журчание воды, чириканье и шорох крыльев взлетевшей птицы, шелест листьев под легким ветерком. Жесткий песок под ногами сменила нежная травка. Ева заслонила глаза ладонью и ахнула.

Как будто Бог огромной ложкой вычерпал часть скалы, создав уголок неземной красоты. Водопады низвергались с высоких уступов в лазурные воды озера, окруженного пышной зеленью деревьев с экзотическими плодами. Берега пестрели яркими цветами. Огромная бабочка едва не коснулась крыльями ее лица.

– Фантастический мир. Не представляла, что такое существует, – прошептала потрясенная Ева и отвернулась, сдерживая подступающие к глазам слезы восторга.

Взяв ее за подбородок, Данте заставил Еву взглянуть ему в лицо:

– Не прячь от меня эмоции, дорогая.

– Ты приводил сюда… – Она оборвала себя, вдруг испугавшись, что Данте соблазнял этой красотой десятки женщин.

– Только тебя, – признался он, наклоняясь и срывая цветок. В лучах солнца его шелковистые лепестки казались прозрачными.

– Похож на орхидею.

– Знаю, ты не любишь цветы.

– Кто тебе сказал? – Ева смутилась, вспомнив собственные слова, брошенные в Лондоне неделю назад. – Я была зла на тебя. Одно дело – когда ты поручаешь секретарше завалить мою квартиру букетами, другое…

– Что? – Данте нарочито медленно отогнул пальцами чашечку бюстгальтера, вложил стебель в ложбинку груди, сжав нежные полушария в ладонях, поцеловал маленький шрам, раз, потом еще…

У Евы закружилась голова.

– Когда это твой цветок, – едва выдохнула она, сгорая от желания прижаться к нему. «Не повторяй ошибок, – шептал внутренний голос. – Он лишь соблазняет тебя». Ева поймала взгляд Данте, и ей показалось, что он готов сделать признание. Но Данте выпрямился, расправив плечи, давая понять, что ожидания беспочвенны.

– Ты произнесла – «фантастический мир». – К Данте вернулась непринужденная уверенность. – Это главная причина, заставившая меня купить остров. Его девственная красота пробудила во мне странные чувства. Представь, холодный, бесчувственный и, как считают, самый жестокий человек на земле владеет такой красотой. Забавно, не находишь? – Он повернулся к ней с хищной грацией черной пантеры.

Еве показалось, что ответ важен для него.

– Так может думать тот, кто совсем не знает тебя, – сказала она. Удивительно, что романтика не чужда циничному, расчетливому Данте. Но разве он холодный? В нем бурлит вулканический огонь.

– Ошибаешься. Эта женщина хорошо изучила меня.

– Бывшая жена?

Данте нахмурился, словно отрицая догадку, но потом небрежно кивнул. Ева впилась ногтями в ладонь: она терзалась ревностью, хотя для этого не было оснований. Несчастной женщине можно только посочувствовать.

– Почему ты женился на ней?

– По настоянию отца. Он мечтал соединить две старинные итальянские семьи. Я долго сопротивлялся: брак был обречен с самого начала.