Изучи меня по Фрейду - Кейт Ринка Страница 30

как правильно нужно грешить. Это настолько поражает, что я позволяю ей расстегнуть джинсы и обхватить меня губами. И это нечто потрясающее – абсолютно немыслимое. Это ни с чем не сравнить. Но еще так некстати открывает ту часть меня, которая знает всего одно слово – секс. И я еще понимаю, что Кристина не простит мне эту слабость. Ведь и так виноват по всем фронтам.

Врезаюсь пальцами в ее волосы. Хочу оттолкнуть, но каждое новое скольжение влажных губ не оставляет мне шансов. Спасает только то, что Крис отстраняется сама. И это чтобы встать и попросить о большем. Приходится развернуть ее спиной к себе. Но от резкой смены положения она заваливается лицом на стол. И я сверху. Уже и так весь вспотел. И колотит от напряжения. А она все думает, что я поддался, и что мы так продолжаем. И пытается помочь тем, что задирает подол своего маленького черного платья, обнажая аппетитные бедра. Она хочет меня убить.

Теперь у меня два варианта. Либо трахнуть ее, либо… Я хватаю ее и тащу в ванную, под душ. На все протесты даже не реагирую. Но, чтобы удержать, приходится залезать вместе с ней и крепко обнять. А потом включаю холодную воду. Женский визг едва ли не оглушает, она больно ударяет рукой в подбородок, когда пытается сбежать. Но метод все равно срабатывает – Крис успокаивается. Успокаиваюсь и я. И уже колотит только от холода, отчего делаю воду теплее.

– Зачем ты так со мной? – тихо спрашивает она.

Вот ведь женщина – сплошное противоречие. Три раза я брал ее силой – злилась, ругалась, обижалась. А когда пытаюсь сдержаться – опять все не так, как она хочет.

– Прости, Крис, но ты сейчас не в форме. Со мной в постели может и укачать.

Она отстраняется, смотрит на меня, прикасается пальцами к моим губам, проводит вниз по коже. А потом говорит:

– Какой же ты… уйди.

Все как обычно – снова пытается прогнать.

– Я могу хотя бы выжать одежду?

Она машет рукой и отходит назад. Кажется, начинает трезветь. Но когда я расстегиваю верхнюю пуговицу рубашки, Крис со стоном поворачивается ко мне спиной. Не могу не улыбнуться. Все-таки приятно волновать ту женщину, которая волнует меня. Приятно знать, что у нас хоть в чем-то есть взаимность. Но она все равно меня переигрывает – она снимает платье, оставаясь в красивом черном белье. А потом выключает воду, обтирается полотенцем и выходит из ванной. Еще ни одна женщина не выматывала меня за вечер так, как это способна сделать Кристина, без всякой близости.

Я нахожу ее в спальне уже мирно спящей. И решаю не торопиться с уходом. Закидываю свою одежду в ее стиральную машинку и включаю режим сушки. И возвращаюсь к ней.

Глава 2

Едва проснувшись, уже ощущаю адскую головную боль и сухость во рту. А еще – кого-то рядом с собой. А именно мужчину, который лежит на животе, повернувшись в другую сторону от меня. Это заставляет открыть глаза. Я в ужасе подскакиваю на кровати. И ужасаюсь еще сильнее, когда узнаю татуировки на коже. От резкой смены положения тела в висках отдает резкая боль. Но пока пытаюсь с этим справиться, Денис поворачивается лицом ко мне и приоткрывает один глаз.

– Черт, – хрипло произносит он.

– Что?! Ты что здесь делаешь?!

Да он еще и обнажен! На нем… одно мое розовое полотенце, прикрывающее упругий зад. Прекрасно. И я в одном нижнем белье.

– Да вы, Кристина Павловна, вообще не умеете пить.

Обхватив лицо ладонями, пытаюсь вспомнить вчерашний вечер. Алиса, клуб, коктейли, Игорь… Денис. А потом почти занавес. Но все-таки помню то, что заставляет застыдиться. Последний раз так бесконтрольно увлекалась алкоголем в институте. Это какой-то позор.

– Я вообще редко пью, – говорю ему, пытаясь встать с кровати. – А ты мог бы не пользоваться моим состоянием.

– Так ничего не было, – оправдывается он.

– И без этого достаточно.

Я почти у выхода. А Денис только собирается подняться, даже не утруждаясь чем-то прикрываться. Специально или издержки профессии – даже не хочу знать.

– Стой! – говорю ему. – Не надо расхаживать голым по моей квартире. Где вообще твоя одежда?

– Последний раз отправлял ее сушиться в твою стиральную машинку.

Развернувшись, я иду в ванную комнату, достаю из своей машинки его вещи, возвращаюсь и кидаю их на кровать.

– Одевайся и уходи.

Закрыв дверь в комнату, я ухожу на кухню. Выпиваю обезболивающее и спешу под душ. Пока моюсь, удивляюсь самой себе. Ладно еще поддалась на уговоры Алиски и пошла в клуб Дениса. Так еще умудрилась его где-то там найти и притащить в дом. Это плохо. Это намекает на то, что мужчина мне не безразличен. А если еще вспомнить, что я творила с ним этой ночью… Кошмар! Даже не помню, когда последний раз мне было так стыдно.

Выхожу из ванной минут через тридцать. И нахожу Дениса на своей кухне. К моему возмущению он приготовил завтрак – омлет и бутерброды с сыром. А еще чай.

– Фу, на еду даже смотреть не могу, – сообщаю ему.

А он улыбается. Стоит возле стола и раскладывает все по тарелкам. И из одежды на нем одни джинсы.

– Тебе нужно что-нибудь съесть, станет легче.

Тоже мне, доктор.

– Я, кажется, просила тебя уйти.

Но он никак не реагирует. Заканчивает раскладывать омлет, отставляет сковородку на плиту и садится за стол. И только тогда поднимает ко мне глаза.

– Я не уйду, пока мы не поговорим.

Похоже, мне придется его выслушать.

– Хорошо, говори, – отвечаю ему и сажусь за стол.

Ухмыляется.

– Вчера ты…

– Не хочу говорить о том, что было вчера, – обрубаю сразу. – Я переборщила… со всем. И приношу свои извинения. Забудь обо всем, что было. Что еще?

Ухмылка сползает с его лица. Это нормально.

– Вижу, по-хорошему ты не хочешь, – говорит мне.

И это звучит, как предупреждение.

– Я вообще никак не хочу. Я хочу, чтобы ты – ушел.

Он поднимается. А потом подходит ко мне и настойчиво приподнимает под руку.

– Пойдем со мной, – говорит Денис.

– Куда? – спрашиваю возмущенным тоном.

Но Денис уже меня ведет. Как раз в спальню.

– Ну уж нет! – восклицаю, останавливаясь в дверном проеме. – Даже не смей мне предлагать нечто подобное.

– А я, разве, предлагаю? – спрашивает нагло.

Обхватив за талию, он пытается завести меня внутрь комнаты. Но я упираюсь, хватаясь за дверной косяк.

– Денис, прекрати!

– Не хочу, – сказал он, грубо убирая мои