Сандра Фремптон - Пока дышу, я твой Страница 30

Взяв за руку, Соренза увлекла его за собой в гостиную и заботливо усадила на диван.

— Марк тебе бы понравился, — сказал Николас. — У его семьи полно денег, но это не испортило его. Он веселый, добрый, увлекается многими видами спорта. И, видимо решив, что ему все по плечу, на этот раз был недостаточно осторожен. Для него лучше умереть, чем остаться калекой. Он этого не переживет.

— Может, все обойдется. — Соренза сочувственно обняла его за плечи.

— Будем надеяться. — Николас откинулся на спинку дивана и устало провел ладонью по лицу. — Мадлен звонила в час ночи, и с тех пор я так и не уснул. Не могу поверить, что это случилось.

— Когда твой самолет? — спросила она.

— Через пару часов, — ответил он.

— Ты поел?

Николас отрицательно покачал головой.

— Тогда я сделаю нам кофе и приготовлю чего-нибудь перекусить, хорошо?

— Спасибо, — произнес он и неожиданно добавил: — Знаешь, я не хочу уезжать от тебя, хотя понимаю, что должен.

Внезапно Сорензе захотелось быть с ним предельно откровенной.

— Я тоже не хочу, чтобы ты уезжал. Никогда.

Николас провел пальцами по ее лицу и шее, нежно лаская гладкую кожу. А в следующую минуту Соренза ощутила во рту его настойчивый язык и токи желания побежали по ее телу. Он целовал с такой дикой страстью, что ее тело содрогалось при каждом прикосновении. В последние несколько месяцев между ними бывали минуты близости, но такого блаженства Соренза еще не испытывала. Сейчас она наконец призналась себе, что желала этого с того самого дня, когда впервые увидела Николаса. Их связывала невидимая нить, они словно предчувствовали, как хорошо им будет вместе.

Ее дыхание стало прерывистым, а тело гибким и податливым. Оно слушалось каждого движения Николаса. Желание сопротивляться исчезло, и единственное, что руководило Сорензой, — это стремление к высшему счастью, которого она так давно ждала.

— Ты красивая, Соренза, такая красивая! — Его губы скользили по ее шелковой коже, обжигая. — В тебе все прекрасно. А ты словно этого не понимаешь. Ты сводишь меня с ума.

Он внимательно всмотрелся в ее лицо и снова прошептал:

— Ты такая красивая.

Соренза посмотрела ему в глаза, которые приобрели сейчас свинцовый оттенок.

— Я не просто хочу встречаться с тобой, — прерывисто сказал он. — Мне нужно больше. Я люблю тебя, Соренза. Я пытался с этим бороться со дня нашего первого поцелуя, надеялся, что ты не такая, какой показалась мне в начале. Но ты именно та, которая мне нужна.

Соренза замерла, ее глаза расширились от изумления. Этого не могло быть. Николас сам сказал ей, что ему не нужны обязательства.

— Ты что, не веришь мне? — спросил он, прочитав сомнение на ее лице. — Не веришь?

Соренза молчала. Язык не слушался ее.

— Н-не знаю, — наконец прошептала она.

Николас выпрямился и уставился на Сорензу сверлящим взглядом.

— Ты не чувствуешь ко мне того же самого? — спросил он напрямик. — Да?

Она потупилась.

— Я не знаю, что чувствую. — Судорога в горле мешала ей говорить. — Все… все произошло так внезапно.

— Не так уж внезапно, — криво усмехнулся Николас. — В прошлом у меня было много женщин, я дарил им подарки и спал с ними сотни раз.

— Тогда почему ты уверен, что сейчас все по-другому? — невольно вырвалось у Сорензы. — Что это не быстро проходящий каприз?

— Ты действительно хочешь знать?

Его пытливый взор скользил по ее лицу и требовал лишь одного ответа.

— Да.

— Потому что еще ни с кем мне не хотелось просыпаться рядом каждое утро, и так до конца моих дней, — просто объяснил он.

За его словами последовала тишина, от которой у Сорензы зазвенело в ушах.

— Почему ты так боишься меня? — спросил наконец Николас.

Стук сердца глухо отдавался в ее висках. Им не надо было говорить об этом сейчас, когда его друг в опасности и ему надо лететь за тысячи миль. Это было жестоко по отношению к ним обоим.

— С чего ты это взял?

— Ты не должна меня бояться. — Николас коротко и невесело усмехнулся. — Я никак не пойму, откуда в тебе этот страх. Сначала я думал, что это связано с тем, что у тебя давно никого не было. Но нам ведь хорошо вместе, правда?

Это был вопрос, и она ответила на него:

— Да.

— Я выжидал, держался на расстоянии, пытаясь показать тебе, что все будет в порядке. Хотел заставить тебя расслабиться, узнать меня ближе. Но сегодня… — он резко остановился и пригладил волосы, — сегодня, я знаю, ты — моя.

У нее кружилась голова.

— Так что же не так, милая? — продолжил Николас. — Почему ты не знаешь, что чувствуешь? Точнее, почему не позволяешь себе знать? Это связано с твоим бывшим мужем, да? Что, черт возьми, он с тобой сделал?

Соренза закусила губу. Эмоции заглушали голос разума, мысли путались в ее голове. Как могла она объяснить Николасу, что с ней происходит, если сама этого не понимала? Но она должна была попытаться, в конце концов он имел на это право. Соренза тяжело вздохнула.

— Саймон… Саймон был ненормальным, — произнесла она дрожащим голосом.

— В каком смысле ненормальным? — недоуменно спросил Николас.

— Он… он… — срывающимся голосом начала Соренза и замолчала. Потом начала снова: — Я должна рассказать все с самого начала. Мы познакомились на первом курсе университета. У него было все, чтобы очаровать любую девушку: красота, остроумие, обаяние. Он один из всех студентов ездил на шикарной спортивной машине… Звучит так, будто я легкомысленная вертихвостка, — грустно улыбнулась она.

— Нет, это нормально для молоденькой девушки, которая впервые влюбилась, — мягко возразил Николас.

Она внимательно посмотрела на него, удивленная его пониманием.

— И? — произнес он, желая услышать продолжение.

— И Саймон выбрал меня. Его поразило то, что до этого я ни с кем не была близка.

Николас посмотрел на красивую молодую женщину с испуганным взглядом серых глаз и почувствовал, как его обуяла ярость. Что бы ни сделал этот тип, его мало было повесить!

— Потом мы поженились, потому что… — она заставила себя продолжить, — потому что я считала, что иначе спать с мужчиной нельзя. Вплоть до того момента Саймон был само очарование, но потом все изменилось. Почти в одно мгновение. Он… — Соренза закрыла глаза, потому что не могла смотреть на Николаса, — стал жестоким. Не из-за чего. Но только когда мы были одни. Все вокруг считали его идеальным мужем, а я была молода и винила во всем себя. Я старалась угодить ему, но, оглядываясь сейчас назад, думаю, этим еще больше раздражала его.

— Он бил тебя? — спросил Николас, и желваки заходили на его скулах.