Шарон Фристоун - Власть женщины Страница 30

— Все в порядке? — заботливо осведомилась она.

— В полном! — ласково ответил он и поцеловал ее в макушку.

Они ужинали в том же ресторане. Каролина ела с аппетитом, нахваливая каждое блюдо. Теперь она походила не на воинственную пантеру, как сегодня утром, а на пушистого котенка. Поход в музей подарил ей столько ярких впечатлений, что она буквально сияла. Ее радовало все вокруг: и вид заходящего солнца, и приятная музыка, и сознание того, что у нее появилось много новых красивых вещей.

Домой они ехали молча. Но оба чувствовали, что в салоне машины царит атмосфера доброжелательности и взаимопонимания.

Вновь очутившись в домике с большой верандой на втором этаже, Каролина первым делом направилась в душ. Подставляя тело теплым струям воды, она напевала какую-то мелодию и впервые за последние несколько дней ни о чем не думала. Ее утомленный мозг отдыхал.

Выбравшись из ванны, она вытерлась полотенцем и надела на себя легкий халатик, который обычно брала в командировки.

Рудольф с довольным видом сидел в кресле в гостиной, держа в руках бокалы с темно-красным вином.

— Отлично! — воскликнула Каролина, входя в комнату. — Я чувствую, что страшно утомлена. Взбодриться чем-нибудь эдаким мне как раз не помешает.

Рудольф рассмеялся, поднялся с кресла и протянул ей один из бокалов.

— Вино потрясающее. Тридцать лет выдержки. Пей на здоровье.

— Спасибо.

Она великолепна, думал Рудольф, глядя на Каролину. Ее волосы были заплетены в две косички. Лицо после душа порозовело и посвежело. От молодой женщины веяло теплом и уютом.

— Теперь моя очередь идти в душ, — сказал он, отгоняя прочь расслабляющие душу мысли. Затем поставил опустошенный бокал на столик и вышел.

Каролина с наслаждением растянулась на диване.

Если ни о чем не задумываться, размышляла она, тогда жить просто и легко. Попробую провести свои супернеобычные каникулы именно так.

Выйдя из ванной и спустившись через двадцать минут в гостиную, Рудольф замер от умиления.

Каролина лежала на диване, свернувшись калачиком, и крепко спала.

Бедняжка, подумал Рудольф. Я ее здорово помучил — вчера вечером, сегодня утром… Наверное, жутко устала.

Она была невообразимо трогательна, красива и беззащитна. А ее потрясающая грудь, талия, ноги, бедра, руки, прикрытые тонкой тканью халата, смотрелись чертовски соблазнительно.

Это милое создание полностью в моей власти, подумал Рудольф, тихо приближаясь к дивану. Но я не посмею потревожить ее сон. Слишком много нежности она во мне вызывает… Черт! Наверное, я свихнулся.

Он бесшумно вышел из гостиной, плотно закрыл за собой двери и из спальни позвонил Уоллесу. Тот не сообщил ничего утешающего. Два бандита, разыскивавшие Каролину, все еще разгуливали на свободе.

Каролина открыла глаза и сонно улыбнулась.

— Рудольф…

Он лежал рядом, не сводя с нее глаз. В комнате царил полумрак. Горела лишь небольшая настольная лампа с красным абажуром.

— Ты заснула на диване в гостиной, — произнес Рудольф вполголоса, как будто все еще боялся кого-то разбудить. — Я перенес тебя сюда.

— Спасибо, — пробормотала Каролина, оглядывая его восхищенным взглядом.

На нем ничего не было, кроме полотенца вокруг бедер. Спокойно смотреть на его обнаженные широкие плечи, мускулистые руки и грудь не представлялось возможным. И Каролина буквально поедала его глазами, не в силах заставить себя быть сдержаннее.

Приглушенный голос где-то внутри ее сознания твердил, что она не должна терять головы, но ей не хотелось к нему прислушиваться.

— Где ты будешь сегодня спать? — протяжно и тихо спросила она, касаясь его плеча подушечками пальцев.

Из груди Рудольфа вырвался негромкий стон.

— Спать я буду… На диване в гостиной, — ответил он прерывисто.

На лице Каролины отразилась мольба.

— Это совсем не обязательно, — с чувством прошептала она. — Ты можешь спать и здесь… Ведь на этой кровати мы поместимся и вдвоем…

Рудольф провел ладонью по ее щеке.

— Ты уверена?

Она кивнула, выпячивая свои пухлые губки для поцелуя.

Рудольф почувствовал, как желание захлестывает его всепоглощающей, горячей волной. Теперь его ничто не смогло бы остановить — ни слова Каролины, ни голос собственного разума.

Он принялся покрывать нежными поцелуями ее лицо и шею, одновременно расстегивая пуговицы ее халата и распахивая полы.

Женщина извивалась и стонала, изгибала спину, подобно гибкому дикому животному.

— Я захотел тебя в ту самую минуту, Кэрри, как только увидел в кафе в Гран Канарии, — тяжело дыша, произнес Рудольф. — Поверь хотя бы в это, раз отказываешься верить во все остальное.

Каролина посмотрела на него подернутыми туманной пеленой глазами.

— Я тебе верю, — ответила она.

— О Боже! Кэрри! Ты сводишь меня с ума. — Он обхватил губами ее напряженный сосок, поиграл с ним языком, потом проделал то же самое со вторым соском. — У нас целая жизнь впереди…

Каролине так нестерпимо захотелось поверить в его слова, что у нее защемило в груди. Но когда он навалился на нее всей тяжестью своего тела, она почувствовала такое мощное наслаждение, что забыла абсолютно обо всем. Рудольф требовательно раздвинул коленями ее бедра, а через мгновение они были уже единым целым.

Через некоторое время в спальне воцарилась тишина. На протяжении получаса никто не осмеливался нарушить ее. Они лежали в блаженном полузабытьи, широко раскинув руки, ощущая дыхание друг друга.

— Может, не стоило этим заниматься. Ты так сегодня устала, — неожиданно прошептал Рудольф.

Каролина рассмеялась приглушенным, хрипловатым смехом.

— Верно, устала я изрядно. Но, поспав, немного пришла в чувства. А почему ты задал мне этот вопрос именно сейчас?

— Так, для очистки совести, — ответил он.

Каролина хихикнула.

— Твоей совести ничто уже не поможет, — промурлыкала она ласково, водя носом по его виску. — Ты — человек пропащий. Обманщик, хитрец и злостный обольститель!

— Думаешь, я настолько безнадежен? — обиделся Рудольф, комично изгибая бровь.

Каролина рассмеялась. Она до сих пор не доверяла своему прекрасному похитителю. Но была готова сдаваться перед неукротимой силой его чар вновь и вновь.

Надев брюки и пуловер перед большим зеркалом в спальне, Каролина собрала волосы на затылке и заколола их шпильками. Настроение у нее было отличное. Пять дней на окраине Ваттенса в компании с умопомрачительным любовником пролетели как в сказке.

Она умышленно не задавалась больше вопросами и не терзала душу сомнениями и догадками. Они ездили на прогулки, предавались любовным усладам и смаковали каждый день, каждый час.