Кара Уилсон - Я тоже тебя люблю Страница 30

Поводья медленно поползли из его сжатой ладони.

— Нет! — рявкнул он и сильнее сжал их. — Поговори со мной, черт побери! Не уезжай так, словно меня вообще не существует!

Моника взглянула на Стива.

Он ожидал, что глаза девушки выдадут ее расчетливость и страсть к деньгам. Но не увидел ничего, кроме той же самой тьмы, которая окутала его собственную душу. В глазах девушкибыла боль, утрата, горе. Но странно — не было гнева.

Его отсутствие озадачило Стива.

— Я ничего не знаю ни про какого заумного антрополога, — сказала Моника, тщательно подбирая слова. Она не сердилась, потому что не могла себе этого позволить, не потеряв полностью контроля над собой. — Родители послали меня сюда, чтобы я нашла себе мужа, но я не за этим ехала. Хотела выяснять, кто я. Ведь я не принадлежала ни к одной из тех культур, среди которых росла. Всюду была всего лишь белой пришелицей, знающей чересчур много чужих традиций, чужих богов, чужих привычек. Я думала, что мое место должно быть здесь, в Америке, где съехались люди всех цветов кожи и где традиции — это то, что создают семья и общество, и то, что людей поддерживает. Но ошибалась. Мне не место здесь. Это, наверное, я заумная. А то, что бедная, — не беда.

— Ты ничего не говоришь о нас, обо мне, о тебе, — холодно заметил Стив.

Моника закрыла глаза от пронзительной душевной боли, лишившей ее последних сил.

— Что ты имеешь в виду?

— Ты обижена и расстроена, потому что я тебя обманул! А я зол, как сто чертей, на всех и себя самого. Но помимо этого между нами ничего не изменилось. Я смотрю на тебя и хочу тебя так, что едва стою на ногах. И с тобой, вижу, происходит то же самое. Мы нужны друг другу. Ничего не изменилось.

Моника посмотрела на жесткую линию рта Стива, серое пламя глаз и поняла, что он прав. Даже сейчас, когда ее убивала боль, она желала его так, что от этого кружилась голова.

Стив увидел это ответное желание и почувствовал, что начинает постепенно расслабляться. Конец лета придет… но еще не сегодня. Не в эту минуту. Он снова мог дышать. Шумно и длинно выдохнув, Стив выпустил поводья и переложил руку на мягкую изношенную ткань джинсов, обтягивающих бедро Моники.

— Во всем этом недоразумении есть нечто хорошее, — сказал он. — Теперь у тебя нет никаких причин не приходить на бал.

Как только Стив упомянул о бале, Моника вспомнила о несчастной рубашке, спрятанной в пакете, который он все еще держал в руке. И вдруг поняла, что может вынести все, только не то, как он взглянет на эту рубашку и увидит всю скудость ее средств.

— Спасибо, это очень любезно с твоей стороны, — быстро сказала она, — но я не умею танцевать. — И улыбнулась, молча умоляя понять, что отказывается не из гордости и не от гнева. Просто она на балу не к месту и сознает это.

В это время от конюшни послышался голос Роджера, окликавшего босса Дика. Стив свирепо выругался себе под нос.

— Я научу тебя танцевать, — постарался сказать он ровным голосом.

Она медленно покачала головой.

— Да, научу! — воскликнул Стив.

— Йо! Босс Дик! Вы в конюшне? — вопил Роджер. — У вас на проводе Хьюстон.

— Тебе лучше пойти, — сказала Моника, снова мягко потянув за поводья.

Стив снял руку с ее бедра и схватил уздечку.

— Не раньше, чем ты согласишься прийти на бал.

— Босс Дик? Йо! Босс Дик! Вот дьявол, да где же вы?

— Мне кажется, это не очень удачная мысль, — торопливо сказала Моника. — Я действительно ничего не знаю ни об американских обычаях, ни…

— Начхать на обычаи! — рявкнул Стив. — Я тебя на танцы приглашаю, а не вести наблюдения за старинными обычаями туземцев!

— Босс Дик! Йо!

— Да иду же, черт подери!

Конь нервно затоптался от этого рыка. Стив только успел ухватить поводья покрепче и уставился на Монику.

— Ты придешь на бал, — твердо сказал он. — Если у тебя нет вечернего платья, я куплю его.

— Нет, — быстро сказала она, вспомнив предложение подарить ей бриллиантовый браслет, если она доставит ему удовольствие. — Никаких платьев. Никаких бриллиантовых браслетов. Ничего. У меня есть все, что мне нужно.

Стив начал было возражать, но увидел бледное застывшее лицо Моники и понял, что споры бесполезны.

— Прекрасно, — натянуто согласился он. — Приходи в своих чертовых джинсах. Мне все равно. Если не захочешь танцевать, мы будем слушать музыку. Для этого, кроме пары ушей, ничего не требуется, а они-то у тебя уж точно есть. У меня не будет времени заехать за тобой на Луг. В последние недели я слишком много тут отсутствовал. Если не примусь теперь за работу, то бала не будет, да и ранчо, кстати, тоже.

Моника печально улыбнулась, заметив приближающегося с одной стороны Роджера, а с другой поспешающего трусцой Джека — люди слетались к Стиву, как пчелы на мед. Его слова о том, как много времени он потерял на объяснения с ней, утешали и тревожили одновременно. Ковбой Стив мог так тратить время, босс Дик явно нет.

— Я пришлю за тобой Роджера завтра днем, — сказал он. — Пораньше.

Нерешительно, понимая, что совершает ошибку, Моника кивнула. Она не могла устоять перед возможностью еще раз увидеть Стива, как не может вода удержаться на вершине холма, а не сбежать по склону вниз.

На душе у Стива заметно полегчало, он даже как-то обмяк и искательно посмотрел на Монику, надеясь увидать в ее глазах тепло и радость, которые никогда не покидали их.

— Детка! — произнес он тихо, погладив по бедру костяшками согнутых пальцев, все еще державших бумажный пакет. — Я жалею, что не рассказал о себе раньше. Я просто не хотел, чтобы… что-то изменилось.

Моника снова кивнула и слегка дотронулась до руки Стива, выхватила пакет и, вскочив на коня, пустила его в галоп. Стив осознал все это с опозданием — Проныра был уже недосягаем.

— Моника!

Она повернулась, лицо ее было белее снега.

— Разве ты не проделала весь путь, чтобы подарить, мне пакет?

Моника покачала головой и крикнула, стараясь, чтобы ее голос звучал весело:

— Это для ковбоя по имени Стив. Он живет на Лугу. А здесь — босс Дик.

У Стива снова что-то сжалось в груди.

— Стив и босс Дик — это один и тот же человек!

Не ответив, Моника направила коня в гору.

— Моника! — еще громче заорал Стив. — Моника! Что ты хотела мне подарить?

Ветер, слетевший с высоких горных вершив, донес до него ответ:

— Тебе это не нужно.

Он долго стоял, вдумываясь в последние слова и чувствуя, как что-то от него ускользает, теряется. Конечно, Моника потрясена и обижена, потому забрала обратно то, что хотела ему подарить, но на бал все равно придет. Они увидятся снова. Лето еще не кончилось.