Лора Энтони - Не муж, а мед! Страница 30

Действительно ли он хотел прооперироваться? Выздороветь и так окрепнуть, чтобы снова взбираться на быков? Что он докажет, если выиграет соревнование еще на одном родео? Свою мужественность?

Кэл фыркнул. Скачки всегда служили утверждением его мужественности. Он считал, что, если может усмирить одного из этих зверюг, значит, может все. Он ошибался. Сильно ошибался. Скачки лишь доказывали, что он был очень глуп…

Все задуманное им вдруг показалось подлостью. На самом деле ему не нужна эта операция. Он должен вернуться в больницу и быть вместе с Дейзи и Трэвисом.

Кэл поднял голову и посмотрел на себя в зеркало заднего вида.

— Это твоя жизнь, Кэл Кармоди. Какой она будет? Станешь бежать и прятаться или пойдешь ей навстречу?

На него смотрели карие глаза. Точно такие же, как у его сына. И в этот момент он принял окончательное решение.

Кэл завел мотор и повернул назад.

— Посмотри, мама. — Трэвис показал пальцем на дорогу. — Машина едет.

Дейзи занималась ульями, находя утешение в том единственном, что было в ее жизни всегда, — в пчелах. Новые семьи, состоящие из надежных, трудолюбивых созданий, прижились. Хотя в этом году уже поздно качать мед, следующий сбор обещает быть хорошим. Благодаря вмешательству Кэла и деньгам, которые он ей оставил.

Трэвис присоединился к ней, как раз когда она заканчивала дневную работу, и попросил дать ему пожевать соты. Дейзи вытащила кусочек сладкого воскового лакомства и тоже попробовала. Вкус свежего меда был, как всегда, восхитителен.

Накануне доктор отпустил Трэвиса из больницы. Падение обошлось без последствий. Мальчик все время спрашивал о Кэле, но у Дейзи пока не хватало духа сказать сыну, что отец не вернется. Она объяснила, что Кэл уехал делать операцию на колене. И это было правдой. Но что она скажет ему через неделю? Через две? Через год? Дейзи и сама не оправилась от шока. Хотя и предвидела такой поворот. Она действительно начала верить, что он изменился, стал ответственным и взрослым.

— Похоже на пикап. — Трэвис взобрался на пролет деревянной ограды, чтобы лучше видеть.

— Осторожно, — предупредила Дейзи, поддерживая его рукой. — Не упади снова.

— Мама, — проворчал, вздыхая, Трэвис. — Ты всегда теперь будешь обращаться со мной, как с маленьким…

Сделав над собой усилие, она отошла от сына.

— Это папа! — воскликнул Трэвис. Его глаза засверкали.

— Ты ошибся. — Дейзи покачала головой.

— Да! Да!

— Дорогой, Кэл в Канзас-Сити делает операцию.

— Нет, не делает, — перебил Трэвис. — Он въезжает на нашу дорожку. — Трэвис спрыгнул с ограды и бросился бежать во весь дух через поле.

Дейзи словно приросла к земле.

Этого не может быть.

Хлопнула дверца машины, и вылез Кэл. Он схватил Трэвиса на руки и высоко подбросил. Лица отца и сына сияли от радости.

Кэл усадил Трэвиса себе на плечи. Счастливый смех мальчика возродил надежду в сердце Дейзи. Она ждала.

Ветер гнал по полю запах сена и меда. Все так же, с Трэвисом на плечах, Кэл подошел к ней.

— Дейзи, — сказал он тихо.

— Кэл…

Они молча вглядывались друг в друга, каждый боялся сделать первый шаг.

Кэл взял Трэвиса под мышки и поставил на землю. Потом присел около него на корточки.

— Я должен сказать тебе кое-что, — начал он.

Трэвис выжидательно посмотрел на отца.

— Решил не делать операцию?

— Верно. Я решил, что больше не буду наездником. Падать совсем не интересно.

— Правда! — Трэвис потрогал затылок. — У меня все еще болит голова после того, как я упал с Фердинанда.

— В следующий раз подумай, прежде чем сделать такую глупость, — проворчал Кэл, улыбаясь.

— Так точно, сэр, — кивнул Трэвис.

— Вот и молодец. А теперь послушай меня.

Кэл стал серьезен. Он откашлялся.

— Я твой настоящий отец, Трэвис, — наконец сказал Кэл.

— Знаю. — Трэвис сиял.

— Откуда ты знаешь? — Кэл нахмурился и посмотрел на Дейзи. Неужели она сказала ему? Дейзи пожала плечами.

— Просто знаю.

— Прости, что меня не было рядом, когда ты был маленьким.

— Ничего. — Трэвис одарил его улыбкой. — Теперь ты всегда будешь дома.

— Ты ведь дома, верно? — холодно спросила Дейзи.

Кэл встретил ее твердый взгляд.

— Да, Дейзи.

— Трэвис, — сказала Дейзи. — Пойди и умойся к ужину. А мы с папой побудем здесь минутку.

— Зачем? — хотел захныкать Трэвис.

— Слышал, что сказала мама? — произнес Кэл, не отрывая взгляда от лица Дейзи. — Иди и умойся.

Мальчик пулей помчался к дому.

— Почему ты уехал? — спросила Дейзи, когда они остались одни.

Его глаза затуманились от слез.

— Прости, я не хотел опять причинять тебе боль. Я решил, что вам с Трэвисом будет лучше без меня.

— С чего ты это взял, Кэл Кармоди?

— Если бы меня здесь не было, Трэвис никогда бы не осмелился взобраться на того быка. Это я подтолкнул его на такой поступок. Под моим влиянием твой спокойный сын стал неуправляемым сорванцом.

— Под твоим влиянием, Кэл Кармоди, наш сын выбрался из своей скорлупы. Он разговаривает, смеется, дружит с ребятами. Теперь он счастлив, чего не было раньше.

— Что ты говоришь, Дейзи?

— Я говорю, что ты нужен ему. Или ты не заметил этого?

В душе Кэла разлилась теплота. Правильно ли он понял? Неужели она прощает его?

Кэл снял свою ковбойскую шляпу, повесил ее на кол изгороди и пригладил волосы. Ему надо было так много сказать ей.

— Ты все время была права. Я вел себя как последний идиот. Из-за меня пострадал наш сын. Дейзи, это могло быть куда серьезнее.

— Слава Богу, все обошлось.

— Он мог покалечить себя на всю жизнь, как его папаша. — Кэл удрученно провел рукой по колену.

— И ты не придумал ничего другого, как собраться и уехать?

— Да, вначале я решил так, — признался Кэл. — Я испугался, что, если останусь, случайно наврежу тебе и Трэвису еще как-нибудь. Но, подъезжая к Оклахома-Сити, я понял, что не смогу с вами расстаться. Я люблю тебя и Трэвиса.

— Достаточно ли ты любишь нас, чтобы пережить вместе не только хорошие времена, но и плохие? Не собираешься ли ты, Кэл, снова надолго уехать, если все тебе надоест? Можешь ли бросить скачки и осесть раз и навсегда?

Он приблизился к ней и нежно взял ее за руку. Затем долго смотрел ей в глаза.

— Да, могу. Когда я познакомился со своим сыном и снова влюбился в тебя, мне стало ясно, что нет большей радости, чем иметь семью и воспитывать ребенка.

— Почему я должна верить тебе?

Как бы она хотела верить ему! Знать, что на него можно рассчитывать и теперь, и всегда. Знать, что он будет с ней, что бы ни случилось. Просыпаться каждое утро в этих сильных руках и каждую ночь засыпать, объятой жаром его любви. Любви, которая осталась неизменной, несмотря на семь лет разлуки.