Поверь в любовь - Уилсон Кара Страница 31

— Мелоди не нуждается в твоем мнении, — возразила Ариадна. — Она хочет, чтобы красавчик вернулся назад, и я, конечно, понимаю почему. Он был… такой, что а-ах… — Ариадна жадно поцеловала кончики своих пальцев. — «Роскошный» — это слово приходит в голову прежде всего.

Они желают мне добра, думала Мелоди. А как быть с Джеймсом? Чем скорее она изгонит его из своей души и решит влюбиться в кого-нибудь, вроде Роберта, тем лучше…

Она застала Сета сидящим в одиночестве у остывшего камина со следами высохших слез на щеках. Ей стало стыдно за то, что она, как эгоистка, забыла о человеке, который, в сущности, потерял единственного сына как раз в тот момент, когда они начали узнавать друг друга, и не имел больше никого, к кому мог бы обратиться в поисках семейного тепла.

— Сдается, ты уже знаешь, — буркнул Сет, и его изможденное лицо сморщилось. — Мой мальчик уехал, и только богу известно, когда вернется назад. Я, наверное, не доживу до того дня. Сдается, меня заколотят в ящик, прежде чем он объявится снова в нашем городе.

Подавленная, Мелоди опустилась на колени рядом со стариком и взяла его холодные руки в свои.

— Он не будет тянуть так долго, — убеждала она Сета, и ей хотелось, чтобы ее слова стали правдой.

— Ты знаешь, когда перед этим последним приездом он еще бывал здесь с визитом? Четыре года назад, будь оно все проклято! А между двумя приездами ничего, кроме пары открыток да письма с чеком на Рождество. Как будто деньги возмещают его отсутствие!

— Вы его отец, Сет. Он вас не забудет.

— Мне его недостает, — пролепетал Сет, сунув руку в карман за носовым платком, — но вся глупость в том, что я никогда не думал, что у меня есть такое чувство. Думал, эта боль меня уже миновала.

— У вас есть друзья, — пыталась успокоить его Мелоди.

Он взглянул на нее со своим прежним лукавством.

— У тебя тоже есть друзья, но от этого ты не перестаешь тосковать по нему, не так ли? Ты работаешь, у тебя активная жизнь, и все-таки ты чертовски огорчена.

— Уже скоро, Сет, вы будете так заняты общественным центром, что у вас не будет времени тосковать по кому-то. Дни полетят друг за другом.

— Дни — это не проблема, девочка, — проворчал он, устраивая свою ногу поудобнее. — Это не днем тяжело, а ночью, когда сон не идет и ничто не отвлекает тебя от всего, что делал не так и никогда не удосужился исправить. Хуже всего ночью.

Мелоди кивнула. Днем ей удавалось кое-как за делами приглушать боль, но ночи были невыносимы.

— Я знаю. Ночью особенно одиноко.

— Мне не просто одиноко, Мелоди. Я сам по себе, и ты знаешь, что я тебе скажу? — Сет попытался засмеяться, но голос его сорвался и умолк еще до того, как раздался смех. — Я даже не чувствовал своего одиночества, пока не приехал мой мальчик и не устроил меня здесь. А теперь этот домишко так пуст, что трещит, разваливаясь. Может, надо было согласиться, чтобы он купил мне приличную новую квартиру, как он задумал. Может, тогда бы я перестал искать глазами его лицо и прислушиваться, не раздастся ли его голос, выговаривающий мне за то, что я живу не так, как, он считает, я должен был бы жить.

— Но здесь никогда не было его дома, Сет, — мягко сказала она. — В этом и состояла загвоздка с самого начала. Ничто в этом городе не напоминало ему о доме.

Сет вздохнул, заговорил, медленно произнося слова:

— Я думал, он сможет почувствовать, как ты ему нужна, и переменится. Я видел, как он смотрел на тебя иногда, и это не то, что бывает, если человеку просто хочется почесаться, когда чешется, — прости за выражение, не совсем подходящее, чтобы его употреблять в присутствии такой леди, как ты. Но, черт побери все на свете, Мелоди, я сделал что мог, чтобы свести вас двоих, и после субботней ночи я считал, что у меня получается.

Мелоди помнила, что сама не раз испытывала такое же чувство. Так было, когда Джеймс впервые поцеловал ее и когда они занимались любовью. И каждый раз казалось, что это начало чего-то чудесного и прочного. И каждый раз она узнавала, что это начало конца.

— Боюсь, все было кончено задолго до той субботней ночи.

— Но ты согласна, что между вами что-то было?

— Это была безответная любовь — лишь с одной стороны, а такое никогда не срабатывает.

— Сдается, что так, и я-то должен был знать, но… — Сет окинул ее испытующим взглядом. — Ты хоть раз сказала ему, что любишь его, Мелоди?

— Нет.

— А, может, следовало? Может, этого было бы достаточно, чтобы он почувствовал то же в отношении тебя.

— Он не настолько доверяет мне, чтобы любить меня, Сет, и отказывается доверять сам себе. В таком климате любовь не вырастает.

— Тогда, сдается мне, ты не захочешь приезжать сюда больше, чтобы не вспоминать о нем и так далее.

— Я все равно буду заглядывать. Мои чувства к Джеймсу — это не касается моего отношения к вам.

Мелоди говорила чистую правду, но знала: то, что она готова отдать Сету, это так мало. Ему требовались семейный покой и тепло. Джеймс не хочет впускать ее в свою жизнь, но ее сердило, когда она думала о том, что он способен повернуться спиной и к собственному отцу.

Прошел март, наступил холодный, бурный апрель. Постепенно Мелоди опять начала выбираться из дому, хотя бы ради того, чтобы избавиться от нарастающего чувства одиночества, и, как бы она ни была занята, каждую неделю находила минуту, чтобы навестить Сета.

Ее огорчало, что всякий раз она видела ухудшение состояния Сета по сравнению с предыдущим визитом. Его первым вопросом неизменно было:

— Ты что-нибудь получила от него?

Для Мелоди необходимость давать отрицательный ответ всегда была как нож острый. Если бы ей было известно, где находится Джеймс, она нашла бы способ сообщить, что она думает о его отношении к отцу. Ей очень хотелось как-нибудь облегчить страдания Сета.

И тут Мелоди нашла собаку. Как-то в пятницу, когда еще один дождливый день погружался во мрак, она ехала по шоссе, возвращаясь домой с распродажи из соседнего города. Неожиданно она заметила жалкого старого пса, который плелся по обочине, раскачиваясь из стороны в сторону, и едва не угодил под колеса шедшей впереди машины. Не задумываясь ни на миг, Мелоди остановилась, чтобы спасти животное. Удивительно, как его не задавили.

Собака была старая, без ошейника или регистрационного значка, по которым ее можно было бы опознать. Шерсть сбилась в комья вперемешку с песком и грязью. Наверное, она долго бродяжничала. Мелоди засомневалась, купали ли пса вообще когда-либо, не говоря уже о стрижке шерсти. Но его нельзя было снова бросить, как невозможно было повернуться спиной к Сету.

— Как это никто тебя не хватился? — вполголоса пропела Мелоди, поддев его руками снизу и подсаживая на место пассажира. — Ты должен сидеть дома у горящего камина, а не болтаться в одиночку в такую ночь.

Ей вспомнилось, как Сет говаривал, что ночи хуже всего. И еще он жаловался, что не просто одинок, а совсем один.

Эти слова отдавались у нее в голове, и ей было ясно, что предстоит сделать. Если когда-нибудь живые существа были созданы под пару друг для друга, то это Сет и найденная собака.

— Есть кто-нибудь дома? — звонко возгласила Мелоди, толкая входную дверь примерно полчаса спустя.

Сет наклонился вперед. Его лицо снова сморщилось в знакомую улыбку. Но, увидев, кто сопровождает Мелоди, он состроил комическую гримасу.

— Что там у тебя, Мелоди, господи помилуй? Ты же не станешь рассказывать, что пес вломился к тебе в квартиру!

— Я его нашла, вернее ее. Собака брела вдоль шоссе, и ее каждую минуту могли задавить.

— По ней это заметно.

— Она потерялась, Сет, ей нужен дом. Я не имею возможности держать домашнее животное в квартире, а вы…

Мелоди не закончила предложения и бессовестно воспользовалась своим преимуществом, взглянув на него своими широко раскрытыми, умоляющими глазами.

— Послушай, девочка, я должен кое-что сказать…

Только сейчас она заметила, что Сет чем-то необычайно взволнован, почти до такого состояния, когда говорят: «У меня более важные проблемы…»