Анастасия Эльберг - Сага о князе Гривальде Страница 31

– Виргиния… – снова начал я.

– Хорошо. Я уйду. Но еще пара слов, если не возражаешь, мой князь.

Она достала из складок плаща ножны и извлекла из них тонкий кинжал. Под луной оружие залилось холодным голубым светом. Мне редко доводилось видеть вещи из храмового серебра, но любой знал, что так в ночное время суток ведет себя только этот металл.

– Ты решила убить меня? Давай . – Я развел руки в стороны, подходя к ней. – Если ты готова заплатить такую цену за придуманную любовь, я не буду тебя удерживать. Хочу посмотреть, как ты поднимешь руку на того, кто подарил тебе бессмертие.

– Можешь забирать свое бессмертие назад! – По щекам Виргинии текли слезы, а кинжал она сжимала так крепко, что побелели костяшки пальцев. – Ненавижу тебя! Ненавижу всех тебе подобных!

Она уже занесла руку для удара, но передумала.

– Нет. Это будет слишком просто. – На ее губах появилась совершенно не знакомая мне улыбка. Пожалуй, так улыбается… новообращенное существо, почуявшее запах первой жертвы. – Ты не заслуживаешь смерти. Ты заслуживаешь того, чтобы жить долго. Страдать вечно! Твой отец будет доволен – его проклятие наконец-то исполнится!

С этими словами Виргиния метнулась к Изабель, снова подняла кинжал и вонзила его ей в грудь по самую рукоять.

Часть девятнадцатая

Себастьян уже давно потерял счет времени. Они с красавчиком целую вечность сидели на холодной земле в темном лесу, куда не пробирался лунный свет. Великий сейчас как никогда походил на охотника – ведь именно такую судьбу для служителей культа Равновесия припасла Великая Тьма. Эльф мог поклясться – за долгие минуты, проведенные ими в лесу, его спутник ни разу не пошевелился, хотя сидел в довольно-таки неудобной позе. По сказкам о карателях Себастьян знал, что некоторые из них больше полагаются на зрение, а другие – на слух, хотя и видят, и слышат превосходно. Красавчик, похоже, относился ко второй группе, и предпочитал слушать. А, может, и видел что-нибудь в темноте. Себастьян же различал только неясные лесные звуки да отдаленные голоса, доносившиеся с площадки перед беседкой, и уж точно ничего не видел, кроме неясных силуэтов.

Он недовольно шевелился, пытался принять более удобное положение, шепотом сетовал на свою незавидную долю (иголки искололи ему все ноги, а влажные листья противно прилипали к коже), но красавчика, похоже, все это не слишком расстраивало. Прямо-таки какой-то странствующий монах – из тех, которые часами могут медитировать, глядя в одну точку, почти с завистью подумал эльф. Интересно, сколько он может провести в таком положении? Сутки? Неделю? Месяц?.. По задумчивости он не сразу заметил, что окаменевший служитель культа Равновесия резко поднялся и пошел к выходу из леса. Шаг у него был широким, и Себастьян едва за ним поспевал. Красавчик одним махом преодолел оставшееся расстояние до беседки, а эльфу подъем дался нелегко. Закончив взбираться по склону, он остановился, пытаясь отдышаться, а потом поднял голову и остолбенел: он ожидал чего угодно, но только не такой картины.

Изабель лежала на земле посреди площадки, и ее белое платье – то самое, в котором он видел ее в момент их последней встречи – было залито кровью. Над девушкой стояла Виргиния, сжимавшая в руках кинжал из храмового серебра, а князь Гривальд смотрел на свое создание с выражением полного недоумения на лице.

Себастьян прижал руки к горлу – ему показалось, что сейчас она задохнется от ужаса. Он подбежал к Изабель и опустился рядом с ней на колени. Ее сердце билось медленно и почти неслышно, а глаза смотрели в небо.

– Изабель, не оставляй меня! Ведь я люблю тебя… не смей умирать, поняла?! Не смей!

Но девушка только слабо улыбнулась ему, а потом закрыла глаза и вздохнула. Себастьян встал и повернулся к Виргинии.

– Ты что, сошла с ума?!

Ему захотелось ударить ее по лицу, но руки он так и не поднял. Виргиния уронила на землю уже убранный в ножны кинжал и посмотрела на него полными слез глазами. В них не было ни ненависти, ни злости – только страх, боль и обида. Княгиня выглядела маленьким беззащитным ребенком.

– Убирайся, – наконец, нашелся Себастьян.

Упрашивать Виргинию не пришлось – она бросилась наутек. Красавчик же поднял брошенный ею кинжал, достал из ножен, аккуратно вытер кровь пучком травы и снова вернул оружие на место. Через секунду злополучная вещица была прикреплена к его поясу и скрыта от посторонних глаз полой плаща.

– Все закончилось, – сказал он князю, который неотрывно смотрел на Изабель все с тем же недоумевающим видом – существо, испытавшее слишком сильное потрясение. – Ты должен уйти. Так будет лучше для всех. Ты изначально знал, что из всего этого не получится ничего хорошего. Теперь ты свободен.

– Но я люблю ее, Великий, – начал тот. – Я…

Красавчик указал на Изабель.

– Она мертва. Ты уже ничем не поможешь ей. Послушай сам – ее сердце уже не бьется. Ты не воскресишь ее.

Князь уже было присел рядом с Изабель, но Себастьян опередил его. Он прижал ухо к груди девушки… и ничего не услышал. Сердце действительно не билось.

– Будь мудрее, Гривальд. Ты могущественное бессмертное существо. По темным меркам ты еще молод. Не губи себя из-за смертной. Даже если она стоила того, теперь уже ничего не изменить.

Сказав это, красавчик кивнул князю, подождал, пока тот скроется за деревьями, а потом расстелил на земле свой плащ и завернул в него Изабель.

– Идем в чащу, – обратился он к Себастьяну. – Лунный свет может нам помешать.

– Ты позволил ей умереть! Как ты мог! И ты просил меня доверять тебе?!

Себастьян ерошил волосы, глядя на то, как Винсент осторожно опускает Изабель на землю. В его руках она казалась куклой, а не человеком. Он опустил капюшон плаща, убрал с лица растрепавшиеся пряди, а потом снял свой перстень и одел его на безымянный палец девушки.

– Великий ! – завопил эльф – он просто не мог молчать, боялся, что умрет, если не заговорит. – Ты просил меня…

– Если ты сейчас же не замолчишь, то мне придется зачаровать тебя.

Холодный тон, которым были произнесены эти слова, заставил Себастьяна на мгновение оторопеть, а потом разозлиться с новой силой, но красавчик поднял руку в предупредительном жесте.

– Я не имею привычки угрожать, юноша, и повторяю все, сказанное мной, только один раз .

Себастьян обреченно вздохнул и сел прямо на землю. Он издевается над ним, точно издевается… как он смеет над ним издеваться?! На его глазах сумасшедшая вампирша только что убила женщину, которую он любил!