Неангелы (СИ) - Кошкина Татьяна Страница 32

- Опять у тебя всё не тик-так, курсант Дмитриева.

Целовать глаза и соленые, слегка горьковатые слезы. Целовать щеки с остатками подтеков от косметики.  Целовать губы, только что подписавшие себе приговор. Я не мог спасти ни их, ни себя. Мы были обречены. Стоит кому-то узнать о том, что происходит сейчас здесь и всё пропало. Второй раз в жизни я повел себя, как мальчишка. Импульсивный мальчишка, не думающий ни о прошлом, ни о будущем.  Второй раз во всем виновата она. Этот  тихий голос. Всё это время я не вслушивался в него и только теперь узнал.

В одно мгновение мы стали осью этого вращающегося мира. Центром калейдоскопа из красок и эмоций. Прошу тебя,  Творец, пожалуйста, не дай мне забыть этот момент. Мягкий, но настойчивый поцелуй выбивал почву из-под ног сильнее самого крепкого алкоголя. Два опьянения смешались в один круговорот невероятной силы. Если бы не руки, надежно поддерживающие меня за талию, я рухнула бы на ковер. Прошу, не заканчивайся. Этот момент, не заканчивайся. Стоит даже легкому порыву ветра проскользнуть между нашими губами и всё исчезнет.  Я не сомневалась, что после этого проснусь в своей кровати, запутавшись в одеяле. Это же снова лишь мое больное воображение, в этот раз подпитанное хорошей дозой алкоголя.

Никогда в жизни, ни один поцелуй не вызывал во мне таких смешанных чувств. Это было что-то новое, необычное и правильное. Две детали одного пазла, идеально подошедшие друг другу. Картина сложилась, стала более гармоничной и бесконечно притягательной. Хотелось остаться внутри неё, внутри этой картины, написанной яркими красками бесконечного счастья, навсегда.

Ни одна женщина не была для меня столь непонятной: одновременно отталкивающей и притягательной. Момент, когда хочется оттолкнуть её и не отпускать никогда. Классический конфликт в действии, разум и чувства, ум и сердце, долг и желание.

Она отзывалась на каждое движение губ так, словно говорила со мной. Я чувствовал её, как второй полюс. Её чувства – мои чувства. Мои чувства – её. Это невозможно. Остановиться, срочно!

Что происходит? Это… Я сходила с ума от противоречий.  Моё дело на грани провала, теперь, когда это случилось.  Когда чувства вышли за край и затмили разум. Хочется держать крепко и не отпускать никогда, но грядет неизбежное – придется отпустить. В надежде забыть и в надежде, что ты забудешь. Призрачной надежде.  Учитель, Кира, отец, мать, Ассоциация – всё это безумие. Это невозможно. Стоит им узнать и мы все пойдем ко дну.

Только спустя несколько секунд я поняла, что вся палитра обрушившихся на меня чувств мне не принадлежит. Это чужие чувства и чужие мысли, в одно мгновение ставшие родными. Неужели? Этого не может быть. Такое просто невозможно.

Я сбежал. Летел по направлению ветра так быстро, как никогда. Как можно дальше оттуда, как можно дальше от неё.  Несколько раз меня бросало из стороны в сторону сильными воздушными потоками, как воробья при урагане. Сейчас я чувствовал себя воробьем: взъерошенным, маленьким  и бесконечно напуганным. Я не искал ответы, а пытался убежать.   Впервые в жизни я решил, что побег – единственный метод. До этого мне никогда не приходило в голову убегать от проблем. Ни разу.  Это был неизведанный доселе страх.  Я испугался быть настолько открытым перед кем-либо. Обнаженные мысли страшнее обнаженного тела. Это совсем другой уровень. Уровень близости. Уровень откровенности. Уровень любви.

Глава 10. Игры, в которые играют…

- Ну и рожа! – поприветствовала я себя в зеркале. Вид у меня был действительно впечатляющий, вполне мог вдохновить сценариста какого-нибудь фильма ужасов на создание новой серии кассовых хорроров «Похмелье-2015».

«Никогда больше не буду пить. Никогда. Как вообще люди становятся алкоголиками, как можно захотеть выпить снова после такого утра?» – думала я,  все ещё рассматривая свое малопривлекательное отражение. Круги под глазами, опухшее лицо, слюна присохла, на щеке отпечаток подушки. Красотка.   Кстати, о красотках.  Интересно, Жанна и Лера в форме?

Душ. Свежая одежда. Только очнувшись, я догадалась осмотреть комнату. Мы же вчера не убирались! Или убирались? Минут пять я смотрела на абсолютно чистый ковер. Тут точно были стаканы и грязные тарелки, когда я уползала спать. Куда всё делось?  Или я вчера унесла посуду на кухню?  Черт. Не помню.

Взяла в руки телефон. Ой. «Открой окно». Вчера ночью. От Наставника.  О, Творец, зачем я пила? Ну зачем? Нервно теребя занавеску, я принялась восстанавливать в памяти вчерашний вечер.  И чем больше вспоминала, тем больше убеждалась, что алкоголь – мировое зло. Привидится же такое. Это точно не может быть правдой. Пора жить своей жизнью, Арина. Возьми себя в руки. После того, что сказал Глеб, ты должна помочь Наставнику, а не пить и грезить о поцелуях. Да! А что если это правда? Если всё, что я помню – реальность?  Одна проблема. Как узнать?  Не могу же я подойти к Наставнику и спросить: «Извини, мы вчера случайно не целовались, забыв обо всем на свете? И да, спасибо, что прибрался в комнате!».  Мой смех потерялся где-то в недрах подушки, на которую я рухнула в порыве эмоций. Вот это был бы номер!

Если вдруг решусь, надо раздобыть фотоаппарат. Выражение лица Кирилла будет незабываемым!

Меня всё еще трясло. Что толку обладать неограниченным потенциалом, феноменальной силой и сто процентным контролем над мыслями, который не может пробить даже Глава Ассоциации, если простой поцелуй выдает все секреты? Творец тренирует чувство юмора? Или он давно уже умер, а человечество наивно пытается выдавать свои желания за его?

Я уже три часа изучал замысловатый рисунок древесины на потолке. Десять полос, двадцать. И так знаю, что их на этой доске двести восемьдесят шесть, но пересчитываю уже в неизвестно какой раз. Выспаться этой ночью мне не удалось. Мысли впервые за много лет были слишком рассредоточены и стоило закрыть глаза, как тут же в голову влетали самые невероятные воспоминания и фантазии.

Под утро  Маша подняла настроение, сообщив, что несмотря на сверхзанятость она согласна помочь мне с курсантами.  Это значило только одно – впереди много работы.  Нужно подготовить программу, всех распределить  и понять, что делать с  Ариной.  Ясно одно, я больше не смогу её учить. В переполненной аудитории проблем не будет, но один на один – риск слишком велик. Если вчерашнее сумасшествие повторится, последствия могут оказаться непоправимыми.

Работать. Я пойду работать. Отличная идея.  Здравая мысль.

- Привет Рин-Рин! Ну и видок, похмельный бульон будешь?  – Коля был замечателен и обходителен, как и всегда.  Вообще, мне повезло, что на кухне оказался именно он. Кто бы еще предложил мне чай и налил плошку куриного бульона с яйцом? Никто.

- Комар, ты – святой!  - я уселась за стол и подперла подбородок рукой. Это всё, что я способна была сейчас сделать.

- Проживи всю жизнь с Лерой, крылья отрастишь. Если тебе интересно, сейчас моя любимая сестренка умирает носом в подушку. Смею предположить, вы вчера изрядно набрались,   - ответил он, выставляя передо мной тарелку с бульоном, - Пей осторожно, он горячий.

Тепло и вкусно. Всё-таки Комаровы – уникальные люди. Существуют же такие, способные легким движением руки создать вокруг себя уют.  Мне очень повезло, что они были в моей команде. Я слишком скучала по этому ощущению домашности. Раньше, в нашей небольшой квартирке на окраине Москвы, у меня всегда была возможность почувствовать себя дома.  Возможно, иногда я не ценила это чувство, не предавала ему значения, но сейчас, потеряв всё это, я инстинктивно тянулась к людям, способным мне дать хоть немного домашнего тепла. Ценила каждую минуту с ними, каждую секунду.