Не испытывай мое терпение (СИ) - Майер Кристина Страница 32

Хватаю чистое белье и бегу в спальню напротив, тут почти во всех комнатах отдельная душевая.

Лишь бы Валид не вышел раньше и не кинулся меня искать.

Быстро скидываю вещи, встаю под прохладные струи воды.

Я готова пойти до конца. Согласна принадлежать этому мужчине во всех смыслах этого слова. Даю себе реальный шанс стать счастливой. Да и отдавать такой экземпляр другой… У меня сводит скулы от одной мысли, что Валид будет любить другую. Я ревную, ловлю себя на этой мысли.

«Блин! Что еще стряслось?»

Возмущаюсь, когда слышу непрерывный, раздражающий сигнал автомобиля у ворот дома.

Кого еще там принесло? Надеюсь, этот кто-то не помешает нам с мужем…

Валид

Душ принимаю холодный. Яся заставила мое тело пылать, надо хоть немного остыть. У нас был уговор — подарить ей наслаждение, а я умею держать слово. Хотя рассчитываю на продолжение. Точно рехнусь, если его не будет!

Обмотав бедра полотенцем, выхожу из душа. Мне нравится, как Яся разглядывает мое тело. Я завожусь, когда стесняясь она меня исследует. Да и кусок короткой ткани вместо штанов должен Колибри натолкнуть на правильные мысли. Пора наш брак сделать полноценным.

Сбежала?..

Разочарование топит. Я ведь просил подождать! Собираюсь одеться и отправиться на поиски. Найду, притащу и не выпущу до утра.

Звук клаксона у ворот раздражает. Кто это такой смелый пожаловал к Чеху? Раньше я бы спешил к воротам, а теперь спешу на поиски одной строптивой птички.

Вытаскиваю штаны из шкафа. Сбрасываю полотенце, но надеть штаны не успеваю, дверь без стука открывается. Яся в одном банном полотенце пялится во все глаза на меня. Что она там не видела?

— Дверь закрой, — командную, отбрасывая штаны в сторону. — Иди сюда, плохая девочка, — довольно тяну буквы.

Она согласна, раз сходила в душ. Можно не спрашивать. Разматываю полотенце… зря трусы надела, но эту проблему мы решим.

Подхватываю и несу на кровать. Смущается, пытается там что-то прикрыть.

Я все увижу и обласкаю.

— Я хочу тебя, Колибри… — накрывают нежные губы своим ртом.

Целую, исследую языком, беру в плен проворный язычок.

Моя неопытная, но смелая девочка так страстно отвечает, что напрочь срывает все стоп-краны.

В спальне светло, и это классный бонус, потому что я могу в свое удовольствие рассматривать Колибри. Секс днем — мне определенно нравится больше. Я считываю каждую эмоции на лице Ясмины.

Шум на улице прекращается. Я не сразу замечаю, что раздражитель исчез, потому что полностью растворяюсь в своей девочке.

Прекращаю терзать пухлые губы и спускаюсь по атласной коже к шее… затем к груди. Долго жадно ласкаю, пока с ее губ не срывается громкий стон, пока Яся сама не разводит в стороны бедра, позволяя мне устроиться между ними. Между нами тонкая преграда — и только она останавливает, чтобы сделать ее своей.

Сползаю с кровати и опускаюсь на колени. Ясю подтягиваю к самому краю. Целую впалый живот… бугорок через ткань трусов. Ясмина пытается прикрыться ладонью.

— Руки за голову, Колибри! — моя девочка слушается приказа.

Стягиваю последнюю преграду. Шире развожу стройные ноги… красота. Обдаю дыханием, касаюсь губами…

Вкусная. Влажная…

От ее чувственности и сексуальности сносит голову. Руки гладят бедра, живот, добираются до груди.

Колибри перестает себя контролировать. Закидывает ноги мне на плечи. Мой мозг давно распалился, в голове шумит кровь, в паху она пульсирует. Я дурею от вкуса и аромата моей девочки.

Подвожу ее к пику наслаждения. Колибри стонет, а я готов взорваться.

— Валид, остановись, — хриплым голосом умоляет она.

Если я остановлюсь, точно окажусь на ней, потом в ней!

— Расслабься, отпусти себя! Давай, моя девочка! — чуть сильнее нажимаю на чувственный бугорок, немного прикусываю. Тело Ясмины содрогается, выгибается. Пальцы сминают простынь.

— Вали-и-ид… — музыка для моих ушей — ее срывающийся голос и стоны.

Пока она так красиво финиширует, перед глазами стоит красная пелена, а властный голос набатом звучит в голове: «Сделай ее своей! Хочу…».

Продолжаю ласкать, высекать последние искры удовольствия из ее тела.

Не хочу делать ей больно, но без этого никак. Ясмина моя. Хватит тянуть. Поднимаю ее на руки, укладываю выше на постель…

— Валид! — раздается злой, раздраженный голос моего брата из-за двери.

— Что?! — на несколько октав выше и зло.

Пошли все вон! Надо съезжать отсюда!

— Спустись вниз, тебя ждут! — Самир в бешенстве, но он не представляет, в каком бешенстве я.

— Кто?! — матерюсь про себя.

Самир не отвечает. Слышу удаляющиеся шаги…

Глава 29

Валид

Яся непонимающе хлопает глазами, пытается прикрыться. Наша перепалка с братом вывела Колибри из разнеженного состояния. Взгляд еще плывет, но разум явно остывает.

— Что случилось? — испуганно задает вопрос.

Треснуть бы Самиру! Вырвали девочку из нирваны и бросили на грешную землю. Не дали в полной мере насладиться!

— Сейчас выясню, — целую ее в висок. В губы просто не решаюсь. Сорвусь. Но если нас еще раз прервут, точно совершу убийство, поэтому лучше не начинать.

— Надеюсь, ничего страшного… — себе под нос.

Ясмина обхватывает себя руками, будто замерзла.

— Колибри, посмотри на меня, — поднимает взгляд. — Ты чего так разволновалась? Штатная ситуация, — на самом деле не совсем штатная, но Ясе об этом знать необязательно. Чех редко когда повышает голос. — Скорее всего, это по работе, — хочу успокоить, глажу по голове, целую лицо: что бы там ни случилось — подождут.

— Опять в командировку? — расстроенно звучит нежный голос. Яся не пытается скрыть свои чувства.

— Вряд ли. Возможно, кто-то из моих друзей вляпался в неприятности. Ты отдохни, может, уснешь?..

Поднимаюсь с сожалением с постели. Оставляю свою девочку, чтобы решать очередные гребаные проблемы!

Не позволяю себе задержать на ней взгляд. Хватаю одежду из шкафа и срываюсь в душ.

Холодная вода не спасает. Матерясь сквозь зубы, душу одноглазого змея, чтобы спустить пар.

Постно. Никакого удовольствия. Все равно что умирающему от голода дать пожевать лист одуванчика. Не умрешь, но не наешься.

Яси в спальне нет. Наверняка скрылась в душе напротив.

Спускаюсь в кабинет брата. Закрыто. Рядом еще один кабинет, он намного больше, тут дохрена аппаратуры, компьютеров. При желании можно ракеты и спутники в космос запускать. Вхожу не стучась.

— Может, сто капель? — Петр стоит у мини-бара с бутылкой коньяка в руке. Предлагает брату. Случилось действительно что-то из ряда вон выходящее, раз Петр Самиру бухло предлагает. Знает ведь, что тот практически не пьет.

Брат не зол, скорее расстроен.

— Где Лея? — это единственное, что приходит в голову, но если с Леей что-то случилось, почему Самир здесь?

— Во дворе, — отвечает брат.

— Мне кто-нибудь объяснит, что происходит? Какого хрена вы выдернули меня из объятий жены и молчите? — взрываюсь.

— Тебя Карина хочет видеть, со мной разговаривать отказалась, — бросил брат.

Карина знает, что Самир не желает с ней знаться. Они абсолютно чужие друг другу люди.

— Что у нее случилось? — просто так наша единокровная сестра не появилась бы в доме брата, должна быть веская причина.

— Я все это время выяснял ее личность. Не узнал! Девочка сильно изменилась, — раздраженно произнес Самир. Когда-то я ему показывал совместные наши с Кариной фотографии. — Ничего кроме имени она мне не сообщила. Не захотела со мной общаться, потребовала позвать тебя. Сейчас с ней Лея.

Карина впервые пересекла порог нашего дома. Она впервые увидела Самира. Я знаком с мачехой и сестрой. Было время, когда жил в семье отца. С Кариной не общался, меня тогда улица привлекала, а она была совсем мелкой. Я видел, как растет Карина, но прошло уже несколько лет с нашей последней встречи. После смерти отца мачеха звонила пару раз, просила помочь деньгами. Последние три-четыре года я перечислял определенную сумму на карту, чтобы ей не приходилось просить, но к ним не заезжал. Брат об этом знал, никак не комментировал. Для него новой семьи отца не существовало. Самир так и не смог простить предательство отца. Не смог простить не только за себя, но и за мать. Новая семья родителя знала, что Самир вычеркнул отца из жизни, брат не приехал даже на похороны.