Кэтрин Айворс - Поздняя любовь Страница 32

— В ближайшее время ваше дело будет заслушано.

— В ближайшее время Элизабет Лопес не сможет присутствовать на процессе, — напомнил Кристофер.

— Как она себя чувствует?

— А как, по-вашему, чувствует себя женщина, на которую напал убийца?

Судья Рейдер внимательно посмотрел на разгневанного Кристофера.

— Если вы всегда будете так защищать вашу будущую жену, мистер Холден, я могу сказать, что ей повезло.

Кристофер вышел на улицу. По дороге проносились разноцветные машины, на перекрестке мигал светофор, выпуская на дорогу пешеходов. День был в разгаре. Кристофер понимал, что отец Лиз, ее дети — все волнуются. Необходимо сказать им, что он был у нее, говорил с врачом и что скоро она поправится. Но он не мог заставить себя уйти. Вспомнив про кольцо, он обрадовался поводу снова зайти к Лиз и стал ждать, когда на светофоре зажжется зеленый свет.

Лиз в той же позе лежала и смотрела на дверь. Кристоферу показалось, что она ждала его.

— Я забыл отдать тебе подарок.

Он достал коробочку, обтянутую синим атласом, а внутри выложенную бархатом. Лиз вынула кольцо и надела на палец.

— Если мало или велико, я обменяю, — поспешно сказал Кристофер.

— Не надо. Какое красивое!.. — Она поднесла руку к глазам. — Очень красивое.

Кристофер подумал, что в то время, когда выбирал кольцо, негодяй Лопес бил Лиз. Возможно, она подумала о том же, потому что улыбка ее исчезла.

— Поезжай домой, — попросила Лиз. — Не беспокойся обо мне. Ральф, конечно, зануда, но врач хороший…

Отец и дети Лиз сидели в большой комнате за столом, хотя время обеда прошло, а время ужина еще не наступило. Когда Кристофер вошел, все трое обернулись к нему и у всех на лицах было одинаковое выражение — испуганное и ожидающее.

— Я был в госпитале, — сказал Кристофер. — Врач…

— Ральф, — уточнил старик.

— Да, он обнадежил меня, что скоро все войдет в норму.

Ему показалось, что старик хотел о чем-то спросить, но не спросил. Из-за детей? Или ему, Кристоферу, не положено знать? И снова ему показалось, что от него что-то скрывают.

— Когда маму увозили, она плакала… — сказал Рик.

— А что ей делать, если не плакать? — сердито перебил его дед и спросил у Кристофера: — Надумали что?

— Буду ждать выздоровления Лиз.

— А потом? — спросила Нэнси.

— Потом вы пойдете спать! — сердито сказал старик.

— Днем? — насмешливо спросила Нэнси.

— Дед хочет, чтобы мы ушли, — объяснил Рик.

Нэнси и Рик убежали. Старик пошел в кухню, налил себе кофе и вернулся в комнату. Спросил у Кристофера, не хочет ли он кофе. Получив утвердительный ответ, снова пошел в кухню. Кристофер подумал, что понадобилось несчастье с Лиз, чтобы ее отец признал его, — даже кофе угощает.

Старик принес вторую чашку. Кристофер сказал:

— Судья обещал быстро развести их.

— Лиз знает?

— Я сказал ей. — И Кристофер напрямик спросил, что происходит в доме, что за тайны.

Старик ответил уклончиво:

— У всех тайны.

— От меня?

— Станете своим — узнаете. — И поднялся. — Надо лошадь поводить — застоялась.

Кристофер остался один. Сумасшедший день. С тех пор, как он уехал утром, кроме чашки кофе, предложенной отцом Лиз, во рту ничего не было. Он прошел в кухню и наугад принялся открывать шкафы, холодильник в поисках еды. Нашел банку с яблочным конфитюром, хлеб. В холодильнике — ростбиф, овощи, йогурты… Набрал всего понемногу в тарелку и пошел к себе, но по дороге заглянул в комнату Лиз. Здесь был старинный комод с зеркалом. На комоде лежали маникюрные ножницы, гребень, Кристофер подумал, что гребень завтра отвезет Лиз. На полу у кровати туфли… Дома ни разу, если не считать, когда Лиз так уже не жила, — Кристофер не заходил в ее комнату и не видел вещей, которыми она себя окружала.

Он открыл шкатулку. В ней лежали серьги — те самые, с зелеными камнями, и перстень. Лиз никогда при Кристофере не надевала его… В углу был шкаф, тяжелый, наверное, тоже старинный. Кристофер постоял еще немого и пошел в свою комнату. Если бы Лиз была дома, она пришла бы к нему сегодня ночью. Все уже знают об их любви, но Лиз все равно приходила чуть ли не на цыпочках и говорила шепотом, хотя стены были толстые — дом строили на совесть: когда Рик включал магнитофон, не было слышно…

Дико тяжелый день! — подумал Кристофер.

16

Лиз сидела на кровати. Она радостно сообщила, что Ральф осмотрел ее утром и разрешил понемногу вставать. Но Кристоферу показалось, что она очень бледная и слабая.

— Вчера я не поняла: кто тебе сказал, что случилось и что я здесь? — спросила Лиз.

— Никто. Я ничего не знал. Я увидел здание больницы, вспомнил, что ты рассказывала о своем друге детства, который теперь стал врачом, и хотел спросить у него, не знает ли он какого-нибудь хорошего адвоката. А когда я представился, то он рассказал, что с тобой случилось. Я так понимаю, ты ему говорила обо мне.

— Да, — не стала отпираться Лиз, — говорила. Так что, Ральф рекомендовал тебе адвоката?

— Теперь это ни к чему. — Кристофер сообщил, что снова был у судьи Рейдера и что судья, узнав о происшествии с Лиз, обещал ускорить рассмотрение ее дела. — После суда мы сразу уедем и поженимся.

Лиз выразила желание обвенчаться.

— Здесь очень хорошая старинная церковь. Там так красиво! И мой отец тогда будет на свадьбе. А к вам он не поедет — не оставит лошадь.

— У нас церковь, конечно, не такая старая и красивая, — сказал Кристофер, — но в Атланту мы с тобой едва ли скоро вернемся. А в нашу будем приходить и каждый раз вспоминать, что здесь нас венчали.

Лиз вынуждена была признать, что Кристофер прав.

— Ты с Лопесом венчалась?

Она отрицательно покачала головой и улыбнулась, но на глаза навернулись слезы.

— Мы вместе, — сказал Кристофер с легким упреком, — а ты плачешь. Ты довольна, что я привез гребень? Наверное, нужно и зеркало?

В палату заглянул доктор Рейдфилд. Увидев Кристофера, сказал, что через пару дней отпустит Бетти домой.

Лиз задержала его:

— Ральф, Кристофер хотел, чтобы ты рекомендовал ему хорошего адвоката.

Врач поправил на переносице очки, периодически сползавшие на нос, и удивленно сказал:

— Я не общался ни с одним адвокатом. Но, полагаю, любой профессионал обязан знать свое дело.

Когда он ушел, Лиз засмеялась.

— Неисправим!

— Лечит он, наверное, хорошо, — проворчал Кристофер, — если бы еще он сумел вразумительно объяснить, что с тобой было… Я так ничего и не понял…

Кристофер стоял перед зданием суда. Когда к боковым воротам подъезжала полицейская машина, ворота автоматически разъезжались и также плавно смыкались. Однажды в одной из таких машин привезут Эрнеста Лопеса и будут его судить, подумал Кристофер. Это «однажды» может быть завтра, послезавтра, а может и сегодня. Кристофер решительно вошел в здание суда. Наугад спросил у охранника, в каком зале судят Лопеса. Тот назвал номер зала. Кристофер усомнился, что его правильно поняли, но все-таки отправился в названный зал.