Сьюзен Липиц - Безрассудство любви Страница 32

Элизабет взяла Бруди за руки. Сердце ее было готово разорваться на части.

— Пожалуйста, не заставляй меня выбирать между вами.

Бруди перевел взгляд на Макса. После долгого, напряженного молчания он наконец выговорил:

— Я согласен — выходи замуж, если тебе хочется. Лишь бы ты была счастлива.

Элизабет обняла его, Бруди покраснел от смущения, торопливо извинился и вошел в дом.

Даже начавшийся ливень не мог прервать их долгого страстного поцелуя, когда они остались одни.

Макс взял ее лицо в свои руки.

— Теперь я не оставлю тебя ни на секунду.

— А как же твои спасательные рейсы?

— Пакуй вещи и будь готова, — нежно приказал он. — Я же сказал, что не оставлю тебя. — Он коснулся губами ее шеи. Его дыхание на ее коже становилось все жарче. — Пойдем со мной, — вдруг взмолился он. — Сейчас.

— Куда?

— Увидишь.

Элизабет отклонилась назад, чтобы заглянуть в его глаза цвета ночного неба. Он лукаво подмигнул, отчего радостное волнение прошло по ее телу.

Она была не в силах устоять.

Через несколько минут они уже ехали по направлению к ферме Макса. Через час они уже были в воздухе и летели на север, прорываясь сквозь бурю.

— Как красиво! — сказала Элизабет, глядя на закат, который был виден в иллюминаторе со стороны Макса.

— Да, — сказал Макс, глядя на нее.

— Ты не туда смотришь.

— Правда?

— Ты смотришь на меня.

— Неужели?

Его хитрый взгляд наводил ее на разные озорные мысли и заставлял кровь кипеть в жилах.

— Ты что, не собираешься смотреть, куда мы летим?

Его губы медленно растянулись в улыбке. Элизабет взглянула на его руки на штурвале, чтобы отвлечься от назойливой мысли, но, вспомнив о том, как эти пальцы ласкали ее, подавила стон и отвернулась к окну. Вдруг он дотронулся до ее руки. Элизабет чуть не подскочила.

— Иди сюда, — сказал Макс и откинул сиденье назад. Глаза его блестели. Элизабет взглянула на приборную панель.

— Кто управляет самолетом?

— Автопилот, — ответил он, взял ее за руку и потянул к себе на колени. — Я тебе не рассказывал о легендарном клубе «Тысяча метров над землей»?

— Нет…

Он расстегнул верхнюю пуговицу ее блузки.

— Это элитарный клуб — для тех, у кого срывает крышу на большой высоте.

— Ты у-уверен, что стоит это делать? — спросила она, боясь дотронуться до какого-нибудь рычага или переключателя и ненароком спикировать вниз. — Разве это не опасно?

Он засмеялся, сняв с нее блузку и лифчик и оставив ее только в расстегнутых джинсах.

— В опасности заключается половина удовольствия.

— А другая половина?..

— В твоем участии, — сказал Макс, целуя ее, пока его руки продолжали ее раздевать. Она нетерпеливо расстегнула ремень и сняла с него рубашку. И вот ее бедра уже обхватили его…

Он вошел в нее, наполняя ее своей дикой, необузданной энергией. Его страсть не знала границ, разжигая желание Элизабет.

— Добро пожаловать в клуб «Тысяча метров над землей», — насмешливо выдохнул Макс. Его голос был едва различим в реве моторов. Она улыбнулась, представив, сколько еще раз Макс будет ее подзадоривать. Она была фантастически счастлива!

Слезы брызнули из ее глаз. Взгляд упал на татуировку на его бицепсе. Она обвела пальцем рисунок, дотронулась до прозвища, выведенного под ним, улыбнулась и нежно поцеловала Макса в губы:

— Ты вернулся ко мне, мой Волк.

Эпилог

Два года спустя в День труда[4] Бернис председательствовала на пикнике в честь основания Женского фонда Маккензи. У этой организации было две резиденции: отстроенный заново особняк Маккензи в деловой части Олтона и дом на ферме Уайлдера, — обе под охраной. Благодаря значительной финансовой поддержке Макса о фонде узнала общественность, и таким образом женщины получили больше, чем просто крышу над головой.

Хотя Бернис была теперь ужасно занята как директор, она только что пообещала Максу бывать у них на ранчо в Аризоне зимой, включая Рождество, с условием, что они будут приезжать в Олтон на Пасху и значительную часть лета.

Макс улыбнулся в ответ:

— Решения принимает Элизабет.

Он искал глазами в толпе свою жену и заметил Бруди в его собственной потертой ковбойской шляпе, оживленно болтавшего с тремя старшеклассницами. Его пасынок поступил на первый курс Аризонского университета и собирался продолжать обучение в школе адвокатов… Одиннадцатилетняя Энни хихикала с кучей подруг — за гамбургерами и лимонадом. Как и Бруди, Энни чувствовала себя на ранчо как рыба в воде. Стоило большого труда уговорить ее оставить мечты о родео до окончания колледжа.

Наконец в поле его зрения появилась Элизабет — в юбке персикового цвета и белой блузке. Макс вспомнил тот день, когда она вошла в открытую калитку у его дома два года назад… Лечение прошло успешно, и теперь он любовался ее округлыми формами. Макс поцеловал ее, когда она подошла, и бережно взял запеленутого ребенка у нее из рук.

Он с гордостью разглядывал лицо своей спящей дочери Сиеры, которой было уже три месяца. Осторожно, чтобы не разбудить ее, Макс поднес маленькую ручку к губам и поцеловал ладошку.

Элизабет стояла рядом и наблюдала, как смягчились его черты. Она спросила:

— Бернис, могла ли ты представить себе, что Волк когда-нибудь станет любящим папочкой?

Бернис стояла чуть в стороне и не могла наглядеться на Макса, Элизабет и их ребенка. Лучезарно улыбаясь, она ответила:

— Детка, я в этом ни минуты не сомневалась.

Примечания

1

Имеются в виду положительные герои вестернов, носившие, в отличие от отрицательных героев с их черными шляпами, белые шляпы. — Здесь и далее прим. перев.

2

Персонаж популярного в 40—60-е годы американского сериала в жанре вестерн.

3

Животное размером с небольшую собаку. Обитает только на острове Тасмания.

4

Отмечается американцами в первый понедельник сентября.