Пенни Джордан - Искусство притворства Страница 33

Лиззи резко остановилась.

— Мне надо с тобой поговорить, — сказал ей Илиос.

— Я опоздаю на самолет.

Сделав глубокий вдох, Илиос протянул к ней руку:

— Пожалуйста, Лиззи…

Она хотела отказаться. Она должна отказаться — ради своего ребенка, а не ради себя, но почему-то не смогла.

Илиос, воспользовавшись ее замешательством, сказал бортпроводнице, что Лиззи Верхэм никуда не полетит и не надо откладывать рейс, потому что у несостоявшейся пассажирки лишь ручной багаж.

— Пойдем сядем, — предложил ей Илиос. — Тебе не надо так долго находиться на ногах, тем более что ты…

Неужели он переживает за них? За нее и ребенка?

Ее это настолько потрясло, что она позволила ему отвести ее к креслу и усесться рядом с ней.

— Я был не прав. Очень не прав, — быстро заговорил Илиос. — Я хочу, чтобы ты осталась. Тот факт, что ты беременна, меняет все. Ребенок должен остаться в Греции, со мной, а ты должна остаться с ним. Теперь я отвечаю за вас обоих. И моя обязанность — заботиться о вас. — Слова его были резкими, тяжелыми, но он не знал другого способа выразить то, что хотел сказать.

— Обязанность не подразумевает любовь, Илиос, — сказала ему Лиззи. — А я не могу жить в браке без любви. Это ожесточает и разрушает людей. Если человек чувствует себя пойманным в ловушку и горюет о своей потерянной свободе, то это будет вызывать в нем лишь раздражение и злобу. Я не хочу, чтобы наш ребенок рос в такой обстановке, разрывался между двумя родителями, которые живут вместе лишь из-за него. Это слишком тяжелая ноша для хрупких детских плеч. Поэтому мне лучше уйти. — Она помолчала. — Пожалуйста, не надо мучить меня. Мне и так тяжело. Я расскажу нашему ребенку, какой ты необыкновенный человек, и он будет гордиться своим отцом. — Ей пришлось замолчать, потому что чувства переполняли ее. Ей так хотелось прикоснуться к Илиосу, провести рукой по его щеке, отдать ему свою любовь — которая была ему не нужна… — я расскажу ему, что ты хотел, чтобы мы остались с тобой, но я отказалась. Я скажу ему о том, как сильно люблю тебя. Расскажу, как тяжело мне осознавать, что ты не хочешь моей любви, что тебе она не нужна. И я не скажу ему о том, что мать его была настолько глупой, что приняла вожделение за любовь. Надеюсь, что ты будешь счастлив, Илиос, и что рано или поздно ты встретишь женщину, которую сможешь по-настоящему полюбить, потому что…

— Я уже встретил эту женщину, но был так глуп, что не понял этого, Лиззи. — Илиос взял ее за руку, и голос его был хриплым от отчаяния. — Я люблю тебя. Пожалуйста, дай мне еще один шанс! Мы принадлежим друг другу — ты, я и наш ребенок.

Лиззи покачала головой:

— Ты говоришь так лишь из-за ребенка. Потому что считаешь, что так надо сказать. Потому что…

Илиос прервал ее:

— Я говорю так потому, что это правда. — Взглянув в ее лицо, он понял, что она не верит ему. — Лиззи, ты знаешь, почему это… — он дотронулся до ее пока еще плоского живота, — это случилось?

— Конечно. Это случилось потому, что я очень хотела тебя.

Илиос покачал головой:

— Нет. Это случилось потому, что я позволил этому случиться. Потому что втайне я этого желал, даже если и не признавался в этом самому себе. Некая часть меня — более сильная и храбрая, чем я сам, — прекрасно поняла, что мне больше всего нужно. — Он держал ее руку в своей руке, отчего у нее возникло ощущение спокойствия и защищенности. — Я восхищаюсь тобой так, как никогда не восхищался никем: ни мужчиной, ни женщиной. Я уважаю и ценю тебя — как личность, а не только как женщину, которую люблю. И прежде чем я понял, что люблю тебя, я захотел, чтобы ты стала матерью моих сыновей. Я понял это в ту ночь, когда мы занимались любовью… И поэтому я сознательно решил не пользоваться никакими противозачаточными средствами. Я уже тогда хотел, чтобы ты стала матерью моего ребенка, Лиззи. Пожалуйста, останься! И позволь мне доказать тебе, что я люблю тебя. Ты нужна мне, Лиззи. Ты изменила меня так, что я теперь с трудом себя узнаю, и только ты можешь помочь мне понять самого себя.

Могла ли она поверить ему? Могла ли осмелиться на это?

Он может потерять ее! Илиос нащупал в кармане ее бриллиантовое обручальное кольцо. Порывисто опустившись перед ней на одно колено, достал кольцо.

— Пожалуйста, надень его снова, Лиззи. Ради меня и нашего ребенка — и других детей, которые будут у нас. Будь моей женой, моей любовью. Ты нужна мне, Лиззи. Я люблю тебя.

Лиззи прикоснулась к его темным волосам, ее сердце было переполнено любовью.

— Ради твоей любви я готов отказаться от всего, Лиззи, и даже от виллы Манос. Ты ведь учила меня, что любовь дороже всего на свете.

— Ты готов отказаться от своего наследства? Но ведь это священная фамильная собственность!

— Я не могу пожертвовать своей любовью или своими детьми ради груды кирпичей и мрамора.

Теперь она верила ему. Теперь она знала, что он любит ее и ребенка, который у них должен родиться.

— О, Илиос…

Она была уже в его объятиях, и он целовал ее так страстно, что ей не надо было никаких слов…

— Я тебя никуда не отпущу! — горячо воскликнул он. — Моя жизнь без тебя не имеет смысла.

— А моя — без тебя, — прошептала Лиззи, взглянув в его глаза.

— Не смотри на меня так, — умоляюще произнес Илиос. — Подожди до тех пор, пока мы окажемся дома, и там я смогу показать тебе, как сильно я тебя хочу.

— Дома… Какое это замечательное слово, — сказала Лиззи. — Наш дом — это ты, Илиос. Для меня и моего ребенка. Ничто другое не имеет значения.