Ирен Беллоу - Тропический остров Страница 33

Пегги посмотрела в его глаза, и по ее телу разлилась теплота.

— Ты прав, — согласилась она.

Ей не верилось, что все происходит наяву. Что человек, которого она так отчаянно и безнадежно любила, вдруг запросто вошел к ней в комнату и подарил волшебные мгновения любви, о каких она даже не мечтала. Она целиком принадлежала ему. И теперь они вместе идут купаться. На ней лишь его рубашка, на нем — ее полотенце. Они держатся за руки как настоящие возлюбленные. Кругом чарующая тишина. И только звезды сияют на темном небосклоне. Какое счастье и блаженство!

Белый песок под звездным мерцанием сверкал ярче, чем днем. Но вот выглянула луна, и стало еще прекрасней. Ночное светило словно благословляло их любовь.

Диг снял с бедер полотенце, расстелил на теплом песке. Высокий, загорелый, восхитительный в своей наготе, он был подобен античному воину. Пегги так его любила! Ее душа жаждала поведать ему об этом. Но эмоции так переполняли ее, что обычные слова казались безнадежно бледными по сравнению с сильным чувством. Разве что… набрать с небес сверкающих звезд и рассыпать возле его ног! Вот тогда… лишь тогда он поймет, как она его обожает!

— Ну смелей, Пегги! — ободряюще произнес Диг, собираясь снять с ее плеч рубашку. Душистый тропический ветерок подхватил звуки его глубокого бархатного голоса, которые смешались с шепотом шелестевших в вышине прибрежных пальм.

Но, крепко вцепившись в рубашку, она вдруг отступила, уронив на лицо волосы.

— Не стесняйся, — нежно поддразнил он ее, подходя ближе. — У нас ведь нет секретов.

Нет? А ее любовь? И ее план? Пегги искоса взглянула на возлюбленного, едва сдерживаясь, чтобы не поделиться захлестнувшей ее радостью. Но что-то неясное удерживало ее. Чего же она опасается?

Его руки по-хозяйски скользнули под рубашку. Их твердость приятно ощущалась голой кожей. Пегги напряглась и затаила дыхание, стремясь удержать тело от ответной реакции. Но поздно! Искра упала — и вспыхнувшее пламя разгоралось. Она любила его, желала, остальное не имело никакого значения.

Рубашка, медленно соскользнув с плеч, упала ее к босым ногам. Нетерпеливо отпихнув ее, Пегги сделала шаг, закинула руки на шею Диггори, порывисто обнимая его. Горячая щека почувствовала тяжелое биение его сердца. Расцепив руки, она ласкающим движением провела ладонями по его спине, наслаждаясь выпуклой гладкостью мускулов.

— О, Пегги, — простонал он и с сокрушительной силой прижал ее к себе, охватывая ее рот горячими настойчивыми губами. Что-то зазвенело в глубине ее существа, колени ослабели и подкосились. Диг легонько опустил ее на песчаное ложе и, страстно нашептывая, покрывал поцелуями ее тело. Рядом плескались волны, с высоты наблюдали звезды и луна — единственные свидетели их любви.

Потом они стояли у края воды и, не касаясь друг друга, в молчаливом восхищении разглядывали обнаженные тела друг друга. Они отливали серебром в лунном свете, морская пена мягко окутывала ноги. Диг полной грудью глубоко и счастливо вздохнул, закинул голову, быстро взглянув на небо, и тут же вновь посмотрел на Пегги из-под густых черных ресниц. Ее фигура показалась ему выточенной из белого мрамора. Диг вновь захотел ее, он пытался отвести взгляд, но безуспешно. Огромные выразительные глаза Пегги жгли его кожу — и Диггори опять оборачивался и впивался в нее горящим взглядом.

Пегги вдруг повернулась и бросилась в воду. Грива медно-рыжих волос призывно развевалась над волнами, вызвав у Дига невольную улыбку. Она резвилась, прыгала и ныряла, словно дорвавшийся до моря ребенок. Ее тело, мокрое и блестящее, мелькавшее на гребне прибоя, манило и притягивало его.

— Довольно, Пегги, вылезай, — сказал он наконец.

— А ты разве не пойдешь плавать? — удивилась она.

— Нет!

— Почему? Ведь это же твоя идея. — И Пегги поднырнула под волну.

— Да… но уже пора возвращаться.

— Да ты окунись, хоть на минуту! — крикнула Пегги и, зажав нос, сама, как уточка, погрузилась в воду вниз головой и тут же, вынырнув с мокрыми, прилизанными волосами, засверкала белозубой улыбкой.

Диг подумал, что никогда еще не видел ее такой красивой.

— А может, ты плавать не умеешь? — дразнила она его. — Как кот, воды боишься?

Его предостерегающе строгий взгляд, несмотря на усмешку, подсказал ей, что такие детские шутки не производят на него впечатления. Впрочем, Пегги и не надеялась, она просто тянула время, чтобы продлить волшебную ночь. Ах, если бы она никогда не кончалась!

Диггори, обмотавшись полотенцем, держал наготове рубашку, ожидая, когда Пегги выйдет на берег. Но она, перевернувшись на спину, по-прежнему плавала, делая вид, что ничего не замечает.

— Вода чудесная! Почти горячая! И вылезать не хочется.

— Мое терпение на исходе, Пегги! — пронесся над водой глубокий, слегка недовольный голос Диггори.

Пегги, перевернувшись на живот, задорно улыбнулась.

— А ты догони! — игриво прощебетала она.

— Если я это сделаю, то ты пожалеешь, — обронил он после угрожающего молчания.

— Сильно? — дразнящим колокольчиком прозвенела Пегги.

Отшвырнув полотенце и рубашку, Диг устремился в воду. Пегги пронзительно закричала от восторга, видя, как он, два раза взмахнув руками, преодолел разделявшее их расстояние. Подпустив его совсем близко, она быстро юркнула в накатившую волну. Но тут же почувствовала, как он вытянул ее и высоко поднял. Стряхивая капли с ресниц, она глядела сверху в потемневшие, неправдоподобно синие глаза. С нее потоком стекала вода, образуя тонкие ручейки, струившиеся между грудями, по животу, бедрам. Наконец Диг отпустил ее, но вместо того, чтобы прижать к себе, чего Пегги с нетерпением ожидала, перекинул через плечо и, не обращая внимания на ее протестующие крики, дотащил до берега и бросил на мягкий, как пыль, песок.

— Ну, довольно с тебя? — спросил он, победно возвышаясь над ее беспомощным, неуклюже распростертым телом.

— Нечестно, — обиженно проворчала Пегги.

Диг довольно хмыкнул и помог ей подняться. Обернул ее плечи рубашкой, чмокнул в нос, потом в губы и, наконец, повернул лицом к тропинке.

— А разве ты не идешь? — Глаза Пегги выражали недоумение.

— Нет. Я собираюсь поплавать. — Он быстро сбежал к воде и красиво нырнул в набегающую волну.

Удивленная Пегги простояла несколько секунд, а затем, плотнее запахнувшись, медленно побрела к общежитию. В комнате она аккуратно свернула его вещи и, надев ночную рубашку, вышла на веранду. Небрежно опершись о перила, она решила не выказывать обиду, чтобы он не почувствовал свое превосходство. Но вскоре Пегги забеспокоилась и стала тревожно всматриваться в черную ночь.