Вайолетт Лайонз - Дар небес Страница 33

Хьюго скорбно опустил голову и, казалось, даже смахнул слезу с дряблой, в синих прожилках щеки. Дженис невольно рванулась из кресла. Если это ее отец и если он плачет…

Но Адам, как клещами, сжал ей плечо и снова затолкал в кресло. После минутной паузы Уиллис не выдержал и звучно откашлялся:

— Вот так и получилось, что к Стефи я опоздал, но, слава богу, у меня есть моя Дженни, моя кровинка, и сейчас она больше, чем когда-либо нуждается в своем непутевом родителе.

— Больше, чем когда-либо? Почему же, если не секрет? — любезно поинтересовался Адам.

— Ну, это ж совсем просто! — искренне удивился Уиллис. — Когда малыш появится на свет, ему будет так важно посидеть на коленях родного деда!

— Если это действительно его дед.

— А кто же еще? — с укоризной спросил гость. — Дженни, дочка, ну скажи ты ему!..

— Ты его знаешь, Дженис? — сухо спросил Адам, не сводя глаз с Уиллиса.

— Знаю ли я его?..

Дженис показалось, что она пребывает в каком-то странном сне, но это была реальность, и надежды на пробуждение не оставалось. Ее широко распахнутые карие глаза перебегали от насупленного лица Адама к приветливо-заискивающему лицу пожилого визитера, темные глаза которого — так похожие на ее собственные, — казалось, умоляли ее поверить ему.

Он — ее отец? Он — тот самый человек, с которым она все эти годы хотела увидеться? Разумеется, в ее детских фантазиях отец представал совершенно другим, но детские фантазии вообще имеют мало общего с суровой правдой жизни.

— Да, мне кажется немного знакомой фамилия Уиллис… — через силу вымолвила она.

Но почему, почему в ее душе нет ощущения встречи с чем-то родным, ведь в ее жилах, если верить этому человеку, течет его кровь?!

— Не знаю! Я ничего не знаю! — вырвался из груди Дженис отчаянный вопль, и, словно испугавшись такого шума, в животе у нее шевельнулся младенец.

— Джен!.. Успокойся, дорогая, все в порядке! — поспешил утешить ее Адам, но его слова перекрыл умоляющий голос Уиллиса.

— Дженни, дочка, как же ты могла забыть своего родного папеньку! Когда ты родилась, а было это, если мне не изменяет память… седьмого мая, я купил тебе первую в твоей жизни игрушку — огромного плюшевого мишку Тедди!

Дженис встрепенулась, Адам тоже, но если она — с надеждой, то он — с такой ненавистью, что если бы огонь в глазах мог сжигать, то от Хьюго Уиллиса осталась бы сейчас лишь кучка пепла.

— После Тедди, — медленно и внятно вещал Уиллис, — наступила очередь плюшевого Братца Кролика.

У Дженис закружилась голова. Тедди, Братец Кролик! Откуда он может знать про это?

— Тедди? Кролик? — механическим, как у робота, голосом переспросил Адам.

— Ну да, я тогда хорошо зарабатывал и мог позволить покупать своей доченьке самые дорогие игрушки!

Дженис лишь кивнула в ответ, по щекам ее ручьем струились слезы. Ее отец!.. Она рванулась ему навстречу, но Адам снова заставил ее сидеть на месте.

— Мистер Уиллис, — хладнокровно поинтересовался он, — а откуда вам стало известно, что Дженис надо искать именно в этом доме?

— Ну, тут мне, прямо сказать, подфартило, — просиял Хьюго. — Поверите ли, но я прочел о ее счастливом замужестве в газете. На второй же день моего пребывания в Гринфилде, после того как я узнал о смерти бедной Стефи и нашел лишь заколоченные двери в доме на Дожд-роуд, я купил себе пива и рыбы у базарной торговки, и на обрывке газеты, в которую была завернута копченая треска, я прочел сообщение о свадьбе. Поразительно, не правда ли?

— Вы — лжец! — холодно и равнодушно заметил Адам. — Допускаю, что вы прочли сообщение в газете, допускаю, что вы даже жили когда-то на Дожд-роуд, но вы — не отец Дженис, и потому…

— Адам, не надо!.. — крикнула Дженис в отчаянии.

— Джен, дорогая, — терпеливо пояснил Адам, — ты сейчас не в том состоянии, чтобы рассуждать хладнокровно и принимать взвешенные решения. Поверь, я знаю, что делаю…

Он глядел на нее своими пронзительно-синими глазами, и этим глазам Дженис могла уступить все, что угодно. Все… кроме отца. Адам, казалось, тоже это понял, нахмурился, а потом вдруг негромко сказал:

— Да, да, помню. Братец Кролик. Но умоляю тебя, не спеши. Только не спеши…

Только не спеши… Она вдруг вспомнила давний день, когда, встретив на лугу Адама, прогуливавшегося с догом, она доверительно рассказала ему, что в раннем детстве у нее тоже был друг, правда, игрушечный, и звали его Братец Кролик. Словно со стороны Дженис услышала свой собственный голос: «Когда мне было четыре годика, соседские мальчишки оторвали ему лапу».

— Мистер Уиллис, — дрожащим от волнения голосом спросила Дженис, — скажите еще раз, когда я родилась?

— Я же сказал! — В голосе гостя сквозила легкая бравада. — В мае месяце, а число… кажется, седьмое.

— Нет, в каком году?

Адам одобрительно кивнул, словно говоря: «По верному следу идешь, молодчина!»

— Минутку… — засуетился Уиллис. — Тебе сейчас двадцать три, стало быть…

— Адам, вели ему уйти!

— Погодите! — нимало не смутившись, запротестовал Уиллис. — А что такого? Ну не помню я такой мелочи… Сколько ведь лет прошло!

— Вы ничего не помните и ничего не знаете, — прошипел Адам. — И это совершенно естественно, потому что вы не тот, за кого себя выдаете. Настоящий отец никогда не забудет года рождения своей единственной дочери. Видите ли, журналистам свойственно частенько публиковать непроверенные сведения. В том сообщении, которое вы прочитали, написано, будто моей жене двадцать три года, хотя на самом деле она на два года старше. А отсюда вторая ошибка: если вы, по вашему собственному признанию, прожили со Стефани Моррисон три года, вы не могли подарить малышке Джен никакую игрушку, потому что, когда она у нее появилась, ее папаша уже давно исчез.

— Ладно, убедили, черт побери! Всегда-то у меня были нелады с арифметикой! — огрызнулся Уиллис, и в озлобленном, воровато озирающемся человечке Дженис с трудом узнала смущенного и заискивающе и виновато улыбающегося мужчину, вошедшего в гостиную полчаса назад. — Просто захотелось испытать судьбу, да и кто бы другой избежал такого искушения на моем месте?! Я действительно знал малышку Дженни, поскольку жил по соседству с мисс Моррисон. А теперь, когда эта девчонка превратилась в знатную леди и денег у ее мужа куры не клюют…

— …То самое время попотрошить его, представившись тестем? — медленно поднимаясь, закончил Адам.

— Замнем дело, старина, ведь ваши деньги целы! — отступая к двери, предложил Уиллис.

— А как же быть с моральным ущербом, который вы нанесли моей жене?! Блудный отец, вернувшийся к дочери лишь после того, как она разбогатела и встала на ноги!.. Вон отсюда, негодяй! И если я хотя бы раз увижу тебя в Гринфилде, клянусь, засажу тебя в тюрьму за шантаж и вымогательство!